Пока император и тайный владелец Великого Перстня выполнял
свои обязательства.
Противник клятвопреступника
Но годы шли. Император Франции присоединял все больше земель
к собственной стране. И далеко не всегда люди этих земель были в восторге от
такого присоединения. Да, конечно, завоеватель старался менять старую власть на
новую. Где можно, он сажал на трон своих родственников и маршалов, как,
например, маршала Бернадотта в Швеции. Но становилось ли народу лучшего от
этого? Старый лозунг революционной Франции «Мир хижинам, война дворцам!» все
больше заменялся словами: «Послушанье хижинам, да здравствуют новые дворцы!»
Недовольные роптали, поднимали восстания. В покоренной
Германии, в униженной Австрии, в Испании, где ярко разгорелась партизанская
война. А ведь французы уничтожили там вековой бич нации, страшную испанскую
инквизицию! Но в освободителях упорно просыпались завоеватели, требовавшие во
главе со своим предводителем покорности. И для достижения этой цели они пошли
на террор по отношению к местному населению, к тем, кто мыслил не так, как виделось
«маленькому капралу» из большого дворца Тюильри.
Пока французские маршалы и генералы пировали в честь своих
побед и танцевали на балах, император стоял над картой не только Европы, но и
всего мира. В его голове проносились картины великого похода по следам
Александра Македонского в Индию! Но путь туда лежал только через Россию.
Первыми изменения в поведении Наполеона заметили не
политики, а «тайные братья» императора. Он получил серьезное предупреждение от
посланцев своего легендарного наставника Сен-Жермена и всего Гималайского
Братства. Но полководец был одержим. Война стала для него азартной игрой. Его
уже мало интересовало какое-то мифическое «государство философов». Он желал
единолично определять, что такое хорошо, а что такое плохо!
Кутузов, как и другие масоны высоких степеней, занял четкую
позицию по этому поводу. Он был «вольным каменщиком» и не собирался потакать
«вольному убийце»! Он вспомнил заповедь своего духовного и военного учителя
Суворова: «До издыхания быть верным Государю и Отечеству».
И он стал готовиться к решающей схватке с
клятвопреступником. В этом его теперь поддерживали масоны всей Европы. Они
ждали того рокового часа, когда корсиканец нарушит второе условие, поставленное
ему Сен-Жерменом и Гималайским Братством: никогда не посягать на Россию.
По следам человека без перстня
Если посмотреть на надгробие Наполеона в парижском Пантеоне,
то на нем можно прочитать все имена славных побед императора. В том числе и
«победу под Москвой», как называют Бородинскую битву французы. С их точки
зрения, Наполеон вышел из нее победителем. Мол, враг отступил, а император
занял его древнюю столицу. По всем законам военной науки это и есть французская
победа.
Не будем возражать французам нашими традиционными
аргументами о победе русского боевого духа над вражеским. О том, что оставление
Москвы было блистательным маневром Кутузова. Обратимся лучше к основной линии
нашей версии, согласно которой в ночь накануне Бородинской битвы в палатку к
Кутузову вошел странный, никому не известный человек. Он о чем-то долго
беседовал с русским полководцем и показал ему не менее странный перстень.
Это был граф Сен-Жермен, официально скончавшийся еще в 1784
году, но с завидным упорством оживающий в разные годы при разных
обстоятельствах!
Бывший покровитель Наполеона сообщил Кутузову о решении
Гималайского Братства, в особо важных случаях оказывавшего влияние на
деятельность тайных лож Европы, лишить Наполеона его особого знака – Великого
Перстня! Это означало, что с ним теперь можно воевать по обычным правилам.
Завоевателя полагалось разгромить в России и выдворить за ее
пределы. Но не вторгаться в Европу. Потому что Гималайское Братство прекрасно
представляло себе, какой террор развяжут в своих странах вернувшиеся
реакционеры. И прежде всего Бурбоны во Франции.
«Зеленеющий Лавр» выслушал Высокого Наставника и твердо
решил следовать предложенной им тактике.
И вот после тридцатитрехдневного пребывания Наполеона в
Москве началось его бегство из России. Человек без перстня впервые в жизни
отступал. Думал ли он, что внезапное исчезновение перстня – это его приговор?
Вряд ли. Раньше он был ослеплен собственной славой и плевал на мнение «всяких
там философов», а теперь его слепил русский снег, отнимая у него армию.
Долг платежом красен
Сразу же по выходе из Москвы над Наполеоном нависла
опасность попасть в плен. В его войсках была такая же неразбериха, как в армии
Кутузова 2 декабря 1805 года. Только неразбериха эта длилась не один день,
а много дней, очень много!
Официальный агент английского правительства при ставке
Кутузова Роберт Вильсон был вне себя от гнева. У русского фельдмаршала столько
возможностей для поимки «врага Европы», а он… И под Малоярославцем не слишком
торопился воспользоваться благоприятными обстоятельствами, чтобы захватить
«корсиканского выскочку», и на Березине не спешит. Все осторожничает да
осторожничает!
Убитые, обмороженные и умершие от голода, ран и болезней
французы устилают скверные русские дороги. А приведший их сюда человек жив и
здоров. И виртуозно уходит от русских облав!
Напрасно англичанин Вильсон пытается нажать на
старика-фельдмаршала. Тот только добродушно отмахивается. И хорошо помнит о
том, что когда-то точно так же его выпустил из окружения «вольный каменщик»
Наполеон. А, как известно, у русского человека «долг платежом красен»! Тем более
– у Посвященного русского человека! Посвященного в тайны не столько истории,
сколько метаистории. Той, которая творится незримо, но верно.
Тайны великих сонливцев
Современные недоброжелатели светлейшего князя
Кутузова-Смоленского особенно любят упрекать его в постоянной тяге к спячке. К
стариковской сонливости. Мол, он принимал решения в перерывах между
бесконечными снами, потому и упустил Наполеона. К этому же склонялся и Роберт
Вильсон, когда жаловался русскому императору на его полководца. Англичанин
очень хотел, чтобы старика сменил какой-нибудь другой полководец. Такой, чтобы
поменьше спал.
Одновременно подобная спячка напала и на Наполеона, о чем
свидетельствуют, например, французские авторы знаменитой «Истории XIX века»
Лависс и Рамбо. Он тоже диктует приказы чуть ли не в дремотном состоянии. И,
безусловно, можно предположить, что такое состояние французского императора
вызвано его глубоким стрессом – результат поражения в русской кампании.
Но если встать на позиции метаистории, то у нас есть шанс выдвинуть
другое предположение.
И Кутузов, и Наполеон, как члены тайных обществ
«вольных каменщиков», естественно, умели входить в трансовое состояние. Транс
позволял посвященному человеку подключаться к определенному информационному
проводу, выходить на связь с Высокими Наставниками. А у каждого из великих
персонажей нашего повествования было много причин для выхода на такую связь!
