«Боготечной звездочкой явилася еси в стольном городе Москве»
Вот и грянула предвиденная Матроной революция. Не успела
построить в Себино колокольню приезжая барыня, хоть и деньги, и материалы
собрала на нее. Предсказала ей это Матронушка: «Что ты задумала сделать, то не
сбудется». Помещичий дом был разграблен. Не пережив испытаний, преждевременно
умер хозяин его, а дочери пришлось скитаться. Началась в селе Себино новая
жизнь, стали организовывать коллективное хозяйство. Старший брат Михаил стал
сельским активистом, вместе с другим братом вступил в партию. А к Матроне в их
общий дом шли и шли болящие, страждущие, отчаявшиеся, которым она помогала
молитвой и наставляла в вере. Чтобы не мешать жизни братьев и не обременять
стареньких родителей, в 1925 году Матрона перебралась в Москву и стала
бездомной странницей. Переселяясь с квартиры на квартиру, жила без прописки у
дальних родственников, а то и чужих людей – кто приютит. Вместе с ней жили
послушницы-хожалки, которые ухаживали за беспомощной Матронушкой, слепой и
неходячей. Матушка Матрона безропотно сносила обиды ходившей за ней злой
Пелагеи, которая обирала блаженную, отнимая и раздавая своей многочисленной родне
те крохи, что приносили верующие. Денег от обращавшихся к ней Матрона никогда
не брала. Читала над водой молитву и давала эту воду приходившим к ней – пить
или окроплять ею больного. Всем советовала сходить в Божий храм к воскресной
службе: покаяться в грехах, исповедаться, причаститься, отстоять литургию.
Некрещеных благословляла креститься, живущих в гражданском браке – обвенчаться.
Всегда подчеркивала, что лечит не сама, но сила дается ей от Бога. Особенно
помогала при исцелении психических расстройств, душевных болезней, снимала
бесовское одержание и порчу, то есть лечила не плоть, а душу.
Частые переезды были вынужденными, иногда спешный отъезд
помогал самой Матроне спастись от ареста, а ее квартирным хозяевам – от
репрессий. Так сменила она несколько адресов в Москве и Подмосковье, нигде не
задерживаясь подолгу. Иногда Матронушка уезжала в родную деревню, навещала
престарелую мать. Но где бы она ни жила, к ней нескончаемым потоком шли люди со
своими бедами и горестями. Она никому не отказывала, принимала в день до сорока
человек. Подобно древним подвижникам, матушка Матрона никогда не укладывалась
спать по-настоящему, просто дремала на боку, подложив под голову кулачок. Это –
днем, а ночи проводила в молитве перед образами. В квартире в Староконюшенном
переулке на Арбате, в семье Зинаиды Ждановой и ее матери, где Матронушка
прожила дольше всего – с 1942 по 1949 год, – три угла в комнате были
заняты иконами сверху донизу.
Матушка была очень неприхотлива, скромна, никогда не
жаловалась на свою телесную немощь, всегда была радостна, приветлива, ко всем
относилась терпимо, с теплотой, состраданием, добром и любовью. Порой, если
надо было, бывала и строга, и обличала, и вразумляла. Не учительствовала, не
поучала. Учила только своим примером, бесконечным терпением и сестринской
любовью. Бывала всегда немногословна, отвечала кратко, иногда простыми словами,
иногда – иносказательно, притчами. Подавала конкретную помощь каждому в его
несчастье.
Своего подвижнического служения Матрона не прекращала до
самых последних своих дней, и даже когда совсем ослабела, все равно не могла
отказать тем, кто пришел к ней за помощью, хотя уставала так, отдавая людям
свои духовные силы, что к концу дня не могла говорить, только тихо стонала,
полулежа на боку, «на кулачке».
«Лишенная телесных очес, очесами духовными
просвещенная»
Матушка несколько раз предсказывала войну и грядущую победу.
Еще в 1939 или 1940 году она сказала: «Вот сейчас вы все ругаетесь, делите, а
ведь война вот-вот начнется. Конечно, народу много погибнет, но наш русский
народ победит». В начале 1941 года одна женщина советовалась с матушкой, идти
ли ей в отпуск зимой, когда предлагали путевку. Ответ был неожиданный: «Нужно
идти в отпуск сейчас, потом долго-долго не будет отпусков. Будет война. Победа
будет за нами. Москву враг не тронет, она только немного погорит. Из Москвы
уезжать не надо». Когда война уже началась, Матрона передала всем землякам, что
немцы не войдут в Тулу. И это пророчество оправдалось.
В войну очень многие шли к Матронушке не за исцелением плотским
или духовным, а только узнать: жив ли не пишущий с фронта? Она отвечала
кому-то: жив, ждите. Другому говорила: отпевать и поминать. «Она, казалось,
знала все события наперед, – писала Зинаида Владимировна Жданова. –
Приезжали к ней и за двести, и за триста километров, а она знала имя человека».
Удивляло людей и то, что Матрона, у которой не было глаз,
имела представление об окружающем мире такое же, как и у зрячих людей. Женщине,
пожалевшей ее за то, что не может видеть красоту мира, матушка ответила: «Мне
Бог однажды открыл глаза и показал мир и творение Свое. И солнышко видела, и
звезды на небе, и все, что на земле, красоту земную: горы, реки, травку
зеленую, цветы, птичек».
Но еще поразительнее была способность святой старицы к
ясновидению. Одной женщине, работавшей в Москве в церкви Ризоположения, Матрона
говорила: «Я в вашей церкви все иконы знаю, какая где стоит». Во время войны
она незримо бывала на фронтах, ободряла бойцов. Для ее духовного взора
пространства не существовало. Она могла пребывать незримо в местах, о которых
не знала и не слышала, и описывать их в подробностях, так как видела их
внутренним взором.
З. В. Жданова рассказала удивительную историю о том, как в
1946 году, будучи студенткой Архитектурного института, готовилась защищать
дипломный проект. Руководитель проекта был настроен «завалить» работу дочери
«врага народа» и грозился вызвать комиссию, чтобы подтвердить несостоятельность
проекта дипломницы. Матушка Матрона, жившая тогда у Ждановых, выслушала
заплаканную девушку, успокоила: «Ничего, ничего, защитишься!» – и просила
дождаться вечера. А вечером начала давать потрясенной студентке вполне
профессиональные рекомендации, как поправить проект: «Поедем мы с тобой в
Италию, во Флоренцию, в Рим, посмотрим творения великих мастеров». Начала
перечислять улицы, здания, потом остановилась: «Вот палаццо Питти, вот другой
дворец с арками, сделай так же, как и там – три нижних этажа здания крупной
кладкой и две арки въезда». Наутро Зина побежала в институт. К приезду комиссии
все исправления были внесены в проект, и руководителю проекта ничего иного не
оставалось, как дать «добро» на защиту.
Матушка Матрона ясно читала мысли людей, и все тайное для
нее становилось явным. Нечистые помыслы или скрытые грехи она обличала и
наказывала за них. Однажды на Пасхальной седмице Матрону, гостившую в Себино,
навестили три женщины из деревни Орловки и ушли от нее с подарками: одна – с
просфорой, другая – с водой, а третья – с красным яйцом. Старица велела съесть
это яйцо сразу, как только выйдут за огороды, на гумно. Женщина, как было
велено, сразу за огородами вынула яичко из-за пазухи, разбила, а там – мышь!
Испуганные товарки бросились назад к Матроне, сидевшей у окна. А блаженная
спросила: «Что, гадко мыша-то есть?» Оказалось, что эта самая женщина торговала
молоком от своей коровы, и если в молоко попадала мышь, она ее просто
выбрасывала и продавала молоко как ни в чем не бывало, в чем и созналась
Матронушке.
