И появился маркиз не в каком-то веке, а именно в
восемнадцатом, когда Европу стало охватывать всеобщее неверие, увлечение
богоборческими идеями, отказом от всего возвышенного.
Но Петрарка «продлил свой плач за грань десятилетья». А
потому в нашем сознании Лаура де Сад осталась просто Лаурой, с презрением
оставив маркизу фамилию, скомпрометированную им.
Последнее перо
После смерти Лауры Петрарка прожил еще 26 лет. Он писал
многое и о многом. Его жизненным кредо стали слова, сказанные им самим: «Не
терпеть нужды и не иметь излишка, не командовать другими и не быть в подчинении
– вот моя цель».
В «формуле Петрарки» легко угадываются идеалы жизни адепта
или святого, что еще раз доказывает его прочную связь с Высокими Планами и
Блаженным Августином.
Быть может, из-за нежелания «командовать другими» Петрарка
не оставил потомкам ни одного «поучительного трактата» о поэзии. Он предпочитал
эту поэзию являть миру. И лишь иногда он высказывался по поводу сути и смысла
творчества художника. Так, однажды он заметил, что «поэзия выше и благороднее
механических искусств», в том числе и медицины, так как «поэзия не просто лечит
отдельные члены, а воспитывает всего человека, заботится о душе и
добродетелях». Нет ли тут великого прозрения нашего времени, признающего мощь
энергии слова? А врачи выпускают книги, где рекомендуют больным читать вслух
стихи классиков, или сами читают их, когда проводят свои сеансы.
Великий Посвященный от поэзии, Петрарка, как и многие
посвященные, обладал даром предсказывать многие события. В том числе и те, что
произойдут с ним самим. Так, еще в ранние годы он высказал мысль о том, что
скорее всего умрет за рабочим столом. Просто перо выпадет из его рук.
Так оно и случилось. Он не дожил всего одного дня до своего
семидесятилетия. Ночью 19 июля 1374 года он работал в своем кабинете.
Неожиданно рука его выпустила перо, и он легко перешел в мир, где его,
наверное, первыми встретили Лаура и Блаженный Августин.
И сразу же поползли слухи о последнем пере Мастера. Что оно
обладает магической силой, что тот, кто овладеет им, станет таким же гением,
как Петрарка, независимо от того, среди какого народа и в какую эпоху он
появится!
Надо сказать, что в этих слухах было тоже заложено знание,
взятое из тайных наук. Ведь что такое волшебная палочка мага? Это – аккумулятор
его энергий. Но работает она только в руке самого мага или того, кого он избрал
своим преемником. Неважно, когда этот преемник объявится. Пусть даже и через
несколько столетий.
Одновременно со слухами о последнем пере Мастера появились и
другие слухи: мол, перо в ту же ночь кто-то выкрал, а рядом с рукой усопшего
положили другое перо – не то, в которое ушла вся земная энергия уходящего на
небо поэта. Или все-таки перо положили в гроб Петрарки, вложили в его правую
руку.
И вот в начале двадцать первого века дотошные итальянцы
все-таки вынули тело Петрарки из могилы. И выяснилось, что у покойного
отсутствует правая рука! Покопались в старых документах. Оказалось, что еще в
семнадцатом веке некий монах предпринял попытку «взять себе на память» руку
поэта. Но сама ли рука ему была нужна?
Дело заключается в другом. Кто бы ни охотился за последним
пером Петрарки, равного ему по значимости гения пока не появилось. Были другие
гении: Гете, Пушкин, но… Такого человека, по поводу поэзии которого был бы
принят официальный закон, пока не рождалось.
Быть может, он должен появиться в наше время? Когда поэзия
поругана, попрана и отброшена на обочину общественной жизни и потому так
нуждается в человеке-символе, что будет увенчан мировыми лаврами. Да и кто нам
сказал, что это будет обязательно мужчина?
Ясно одно, Великий Посвященный от поэзии оставил нам много
загадок, которые будут разгаданы только тогда, когда красота спасет мир.
Десятый гуру
На очередном международном конгрессе, проходившем в Париже и
посвященном проблемам культуры, один русский актер сказал: «Да, растет
культура!» Видимо, богемный, комфортный, сытый Париж, буквально напичканный
великими историческими памятниками человеческого духа, производил на него
именно такое благостное впечатление. Слова русского актера (а был им Геннадий
Печников, человек, сыгравший в классическом индийском спектакле бога Раму)
услышала Индира Ганди. Выдающаяся женщина-философ и признанный политический
деятель своего народа, она с минуту помолчала и так же спокойно возразила «богу
Раме», как называли в шутку актера друзья: «Да, растет культура, но растет и
невежество!»
Разговор происходил в конце семидесятых годов. А в 1984 году
«мать Индии» убил террорист-сикх. Место матери занял не менее выдающийся сын –
Раджив Ганди. Он продолжил традиционный индийский курс на нейтралитет и
поддержание мира в регионе и во всем мире. Им же были сказаны слова о не
политическом, но духовном союзе между Россией и Индией. Вскоре Раджив Ганди
стал гостем Москвы, переживавшей годы перестройки и ярких надежд на то, что
культура все-таки растет быстрее, чем невежество. В том числе и культура
уважения к человеку. К самой его личности, как к глубокому микрокосму,
маленькой Вселенной, подчиняющейся всем законам Большой Вселенной. И спустя
самое короткое время сын великой матери был убит. Великий сын.
И снова убийцей оказался сикх! Все газеты мира стали писать
о том, что сикхи по сути своей – террористы, что сама их организация и религия
так же воинственны и нетерпимы, как и исламский фундаментализм, как и
организации басков в Испании, как и многие другие экстремистские группировки,
будь то «красные бригады» или неонацисты.
И все-таки о сикхах знали куда меньше, чем о прочих
организациях, перечисленных через запятую.
А между тем как раз сикхи и заслуживают, быть может, самого
пристального нашего внимания, потому что история их трагична, и прекрасна, и
кровава.
Торговец Нанак и «Мудрый купец»
Средневековый мир раздирался всевозможными войнами. Особенно
нетерпимыми и жестокими были войны религиозные. Кипели они в Европе, где венцом
таких войн выступала на исторической сцене какая-нибудь Варфоломеевская ночь,
бушевали и на Востоке, в самом сердце Азии, где сравнительно молодая религия
ислам активно вторгалась в земли, традиционно опекаемые служителями других
религий, благословленные пророками иных Учений!
Особенно это выразилось в противостоянии воинов ислама и
воителей старых вер Индии, по преимуществу своему индуистов и буддистов. На
значительной территории Индостана появилась Империя Великих Моголов. И конечно
же, ее официальной религией стал ислам. Правители империи стремились в духе
мусульманской нетерпимости оттеснить «языческие» верования коренного населения
куда-нибудь на окраины своего государства, а еще лучше – в джунгли, поближе к
разрушенным и заброшенным городам, где обитают разве что ядовитые змеи!
К религиозному гнету прибавлялся и гнет социальный,
выражавшийся в том, что Индия традиционно была разбита на касты. Против такого
деления захватчики не только не возражали, но, напротив, поддерживали его. Это
помогало им лучше договориться с теми феодалами из индусов, которые готовы были
пойти на контакт с новой верой, а возможно, и перейти в нее, сохранив при этом
все свои старые привилегии.
