В мусульманской Сирии ситуация быстро ухудшалась: правитель Алеппо стал опекуном молодого правителя, а его соперники, эмиры Дамаска, опасаясь за свои бенефиции, решились призвать на помощь Саладина. Последний, едва получив послание, выехал из Египта вместе с семьюстами воинами элитной конницы, обманул наблюдателей франкских форпостов в Уади Арабе и вошел в Дамаск 27 ноября 1174 г. Присоединив к своим войскам городской гарнизон, он захватил Хомс (за исключением цитадели) и Хаму, а затем подошел к стенам Алеппо (30 декабря). Жители города, поддерживая старую традицию, оказали яростное сопротивление, чтобы отстоять свою независимость. В поисках союзников они обратились к «ассасинам», живущим в горах, и франкам из Триполи. Фидаи, которых повелитель исмаилитов послал убить Саладина, потерпели неудачу и были казнены. Тогда Раймунд III, граф Триполийский и регент королевства Иерусалимского двинулся к Хомсу, где попытался заключить союз с гарнизоном цитадели. Союз еще не был заключен, а Саладин уже вернулся обратно. Раймунд III не ожидал его появления. Поскольку осада Алеппо была снята, франкам удалось сохранить раздробленность сирийского ислама: это был значительный успех!
Оба княжества — Алеппо и Мосула — надеялись с помощью франков оказать сопротивление государству Саладина (Египту и Дамаску), которое было гораздо больше, могущественнее и богаче их владений. Борьба между двумя мусульманскими государствами разгоралась все сильнее, и оба противника желали перетянуть франков на свою сторону. Испугавшись силы государства Эйюбидов, христиане заняли выжидательную позицию и не пытались вести активные действия, что дало возможность курдскому князю укрепить свое господство за счет двух зенгидских государств. Франкские грабительские налеты, ставшие привычными на территории Дамаска и возле Хаурана, начались слишком поздно и уже не могли обеспечить существование государства Алеппо.
Противник Ислама, король Иерусалимский Балдуин IV был неизлечимо болен проказой. Эта болезнь, которой больше всего боялись в средние века, не оставляла никакой надежды на заключение брака и продолжение рода. Ухудшение здоровья короля заставляло задуматься о длительности его пребывания на троне. Несчастный монарх имел двух сестер, которые должны были обеспечить будущее династии. Старшая, Сибилла, принесла бы в качестве приданого своему мужу самую желанную корону всего христианского мира — корону Иерусалима. Балдуин IV попытался выдать сестру замуж за прославленного рыцаря, которого он ввел бы в курс происходящих в стране дел: его выбор пал на князя Пьемонта Вильгельма Монферранского, который, к сожалению, умер через три месяца после свадьбы от одной из кишечных инфекционных болезней, столь часто встречающихся в Леванте. Итак, не было сделано ничего или же все предстояло делать заново!
Именно в этой атмосфере всеобщей озабоченности на берег неожиданно высадились фламандские крестоносцы, которыми командовал граф Филипп Эльзасский. Его приезд совпал с возобновлением франко-византийского наступления на Египет. Балдуин IV желал направить туда богатого и знатного паломника, доверив ему командование кампанией. Византийцы, которых впечатлили сила и оснащение фламандских войск, готовы были поддержать выбор короля, лишь бы войска незамедлительно выступили в поход. Но все было напрасно: граф Фландрский не хотел возглавлять египетский поход: он утверждал, что его солдаты, привыкшие к хорошей пище, не смогут обходиться без мяса (октябрь 1177 г.). С другой стороны, он соглашался сражаться с неверными на сирийской земле. Поскольку королевство заключило мир с Дамаском, войска Филиппа Эльзасского поступили в распоряжение графа Триполийского; поход, который тот с большим трудом повел против Хамы, окончился поражением. Продолжив путь, фламандские войска присоединились к Антиохии, чтобы «попытаться что-нибудь сделать»: осада пограничной крепости Харим, как и осада Хамы, тоже не дала особых результатов. Филипп Эльзасский увел в Сирию самые выносливые войска королевской армии; таким образом Палестина с риском для себя опустела: силы, остававшиеся там, были не в состоянии выдержать натиск обычной атаки. Узнав о том, что королевские войска ушли, Саладин решил, не теряя ни минуты, начать наступление на королевство (ноябрь 1177 г.).
При известии о нападении мусульман, Балдуин IV, несмотря на болезнь, собрал пятьсот рыцарей и укрылся в Аскалоне. Франки еще надеялись, что Саладин хотел захватить всего лишь эту большую крепость, некогда принадлежавшую Фатимидам. Они не поняли, что целью нового повелителя Египта было полное уничтожение западных колоний Леванта. Во время краткого похода на Аскалон Саладин захватил и уничтожил ополчение королевства, поспешившее на помощь городу; он тотчас же увидел, что, благодаря отсутствию защитников, страна была легко доступна. Оставив Аскалон, он выступил на Иерусалим: Рамла была предана огню, Лидда даже и не пыталась оказать сопротивление, а в Иерусалиме каждый стремился покинуть нижний город, чтобы укрыться в башне Давида. Мусульмане были все более и более уверены в полной победе. Отряды легкой конницы захватывали все окрестности и предавали города и деревни огню и мечу.
Маленькая королевская армия храбро бросилась в погоню за мусульманами. Но вместо того, чтобы преследовать врага по Иерусалимской дороге, они пошли вдоль берега, а затем внезапно свернули в сторону. Армия напала на неприятеля с севера, а Саладин считал, что она осталась на юго-западе. «Все потеряли надежду, ибо проказа начинала овладевать молодым королем Балдуином, который слабел на глазах, и каждый дрожал от страха. Но Бог явил все могущество в слабых и внушил немощному королю мысль выступать; вокруг него собрались остатки его войска. Он спустился с коня, простерся ниц перед крестом и вознес молитву, сопровождаемую плачем и жалобными восклицаниями. При виде этого сердца всех воинов дрогнули. Они возложили руку на крест и поклялись, что не покинут поле боя, а если бы турки одержали победу, тот, кто попытался бы скрыться и не погиб, считался бы изменником. Когда они сели в седло, они двинулись вперед и оказались перед турками, которые уже праздновали победу, ибо полагали, что уничтожат всех франков. Завидев турок, чьи войска были подобны морю, рыцари снова спешились, отрезали свои волосы и обнялись в знак мира и попросили друг у друга в последний раз прощение. Затем они ринулись в бой. В ту же минуту Господь поднял жестокую бурю, которая подняла пыль со стороны франков и погнала ее на турок. Тогда франки поняли, что Господь принял их раскаяние; они возликовали и воспряли духом. Турки, напротив, развернулись, чтобы обратиться в бегство. Франки преследовали их и отняли у них верблюдов и все имущество. Так как турецкие войска рассеялись по пустыне, франкам понадобилось пять дней, чтобы разыскать их. Они находили отдельные отряды: одни были уже мертвы, другие при смерти. Они добивали последних и забирали их оружие и вещи. Некоторые, добравшись вместе с Саладином до Египта, оделись во все черное и пребывали в трауре» (Михаил Сирией). Сражение состоялось 27 ноября 1177 г.
4
ВОЙНА И ТОРГОВЛЯ
Султан осадил Керак и во время долгой осады держал его в тесном кольце. Однако путь караванов, шедших по христианской территории из Египта в Дамаск, не был закрыт, как не был прегражден и путь мусульман из Дамаска в Акру. Никто из христианских торговцев не был останавливаем или притесняем. На своей территории христиане принуждали мусульман платить пошлину, которой облагались все правоверные. Христианские торговцы в свою очередь тоже платили за товары, когда проходили по мусульманской земле; между ними царило полное взаимопонимание, и справедливость не нарушалась ни при каких обстоятельствах. Воины заняты войной, народ живет в мире, а богатства страны достаются тому, кто победит. Так ведут себя люди в этой стране во время войны. Также обстоит дело и с междоусобной войной мусульманских эмиров и их правителей; она не касается ни простого народа, ни торговцев; они пребывают в безопасности при любых обстоятельствах, будь то война или мирное время. В этом отношении положение страны настолько невероятно, что говорить на эту тему можно было бы бесконечно. Пусть Бог своей милостью укрепит слово Ислама!
