Основная идея этих сцен и надписей несет в себе пантеизм: они изображают веру во всеохватывающую силу природы, особенно проявляющуюся в солнце. Это божество породило богов, которые стали его олицетворением. Это была сила, которая защищала усопших, и они надеялись соединиться с ней. Тем не менее этот универсальный бог обитал в Гелиополе, в святилище храма солнца, и поэтому это учение следует отслеживать там. Однако идеи, возникшие в Гелиополе, нашли свое отражение на гипоцефале не как признание веры со стороны его владельца, а лишь потому, что он надеялся побудить Амона Ра в его пантеистической форме даровать ему тепло, необходимое даже мертвым. Тексты, которые самым ясным образом излагают эту пантеистическую тенденцию, выраженную главным образом в поздних египетских текстах, можно найти на стенах храма в Эль-Каргехе, который был построен в период правления персов. Здесь мы имеем длинный гимн, вложенный в уста восьми богов, которых ошибочно принимали за богов стихий. Именно из этого гимна взяты следующие отрывки:
«Боги приветствуют его величество своего господина, который проявляется во всем сущем и чье имя есть во всем, как в горах, так и в реке. Амон есть во всем. Это почитаемый бог был с самого начала, земля была создана по его плану; он Птах, величайший из богов. ...Над его головой небесный свод, твою тайну хранит вода. Все существа восхваляют тебя, когда ты заходишь вечером в подземное царство [Дуат]. Ты пробуждаешь Осириса сиянием своих лучей. Те, которые покоятся в своих могилах, приветствуют тебя. ...Ты господин, твоя власть. Владыка небес, земля подвластна твоей воле. Боги в твоей руке, и род человеческий лежит у твоих ног. Какой бог равен тебе? Земля Мемфиса открывается тебе как Птаху; как Амон ты поставил свой трон в Анкхтауи [Мемфис]. Твоя душа поддерживает оба неба. В путь отправляется сначала твой лик; ты сияешь как Амон, Ра и Птах... Шу, Тефнут, Нут и Кхунсу – формы твоего проявления в твоем святилище под ипостасями Мина, который в вышине поднимает свои перья... Ты Птах, ты появляешься как Нил. Ты стар и молод. Ты даешь жизнь земле своим разливом; ты небеса, ты земля; ты Дуат, ты воздух и все то, что в них есть».
Такие представления о том, что бог входит во все сущее или, точнее, все сущее входит в бога, были очень древними в Египте: в текстах из пирамид мы находим те же самые идеи, примененные к обожествленным мертвым и детально изложенные очень грубыми конкретными выражениями. В них мы читаем, что «небо плачет, лучники [созвездия] исчезают, кости хранителя богов дрожат, а их подданные спасаются бегством, когда они видят умершего царя, душа которого появляется в виде бога, питающегося за счет своих отцов и кормящего своих матерей. Он властелин магической мудрости, имя которого не знает его собственная мать». Он пожирает людей и питается богами, на которых он охотится с помощью нескольких демонов; он поедает их магические заклинания и поглощает их магическую силу. Великие боги идут ему на завтрак, средние боги – на полуденный прием пищи, мелкие – на ужин. Древних богов мужского и женского пола он использует в своей печи, т. е. в качестве топлива. Он съедает корону Верхнего и Нижнего Египта, чтобы стать господином всей страны.
Эти пантеистические взгляды нашли свое место в Книге мертвых. Глава 162, «Глава о даровании тепла под голову прославленного», посвящена гипоцефалу и характеризуется длинными пассажами, по смыслу схожими с тем, что был приведен выше.
«Привет тебе, могучий лев [священное животное Ра], Прославленный, с двумя перьями, Обладатель Короны, тот, в чьих руках плеть. Ты владыка мужской зрелости, растущей в сияющих лучах, великолепию которых нет границ. Ты владыка многих ярких разноцветных форм, заключающий их в себе в своем узат [солнце] для своих детей [человечество]. Ты защищаешь тех, которые отделены от Эннеады богов [вероятно, это существа Подземного мира]. Ты скороход, шагающий далеко вперед. Ты бог спасения, который приходит к тому, кто зовет его; ты спасаешь несчастного от руки его угнетателя.
Приди по моему зову. Я корова [Мехурт]. Твое имя на моих устах; я произнесу его: твое имя Пенхакахакахер, твое имя Аулауаакресаанк-Лебати, твое имя Кхаибмау-серау [тень льва барана], твое имя Кхалсата.
Я восхваляю твое имя, я корова. Выслушай мою молитву в этот день; дай тепло под голову Ра. Защити его в Дуате, возродив его в Гелиополе. Пусть он будет как тот, кто на земле. Он твоя душа. Не забывай его имя.
Приди к Осирису такому-то. Даруй ему тепло под голову. О! он душа великого мертвеца, который покоился в Гелиополе (Ра), Сияющий, Тот, который прекрасно выглядит, Великий – вот его имя. Барекататхауа его имя. Приди! Сделай так, чтобы он стал одним из твоих слуг. О! он это ты.
[Это] слова для молодой коровы, сделанной из прекрасного золота и повешенной на шею прославленного; они написаны на новом листе папируса, который покоится под его головой. Поэтому во всех его членах тепло, как это было на земле. Это великий талисман, который был сделан коровой для ее сына Ра на его закате. Тогда его трон окружили его друзья, чтобы защитить его от огня (?); он возродился в Подземном царстве, ни одна дверь не осталась для него закрытой в Дуате [это было неизбежно для того, кто носил на себе этот амулет].
Слова, которые ты должен сказать, когда ты вешаешь эту богиню [корову] на шею прославленного: «О Невидимый среди людей, Амон, который обитает на небесах, обрати свой лик на труп твоего сына [усопшего]; верни его к жизни в Подземном мире».
Эта книга – великая тайна. Пусть ничей глаз ее не видит. Грех – ее знать, прятать, делать; это книга Госпожи храма [коровы], имя которой сокрыто».
В Лейденском тексте есть приложение, написанное коровой (Исидой, которую отождествляли с коровой Мехурт) для ее сына Гора, которое заканчивается просьбой: «О Осирис, и вы, жители подземного царства, защитите Осириса такого-то, пусть его благополучие будет вашим благополучием и наоборот!»
Из этого текста явствует, что смешение мифа о Ра с мифом об Осирисе было полным. Амона, который есть Ра, призывают на помощь к мертвому, потому что этот бог также испытал смерть. Эту же самую просьбу раньше адресовали Осирису. Точно так же, как и в культе Осириса, считалось, что самые могущественные амулеты сначала доказали свою действенность в случае с самим Осирисом; полагали, что гипоцефал впервые был использован для мертвого Ра.
Рис. 54. Корова Мехурт. Виньетка в главе 162 Книги мертвых. Эпоха Птолемеев
Лейденский текст и дальше связывает гипоцефала с мифом об Осирисе, утверждая, что этот амулет был использован Исидой для Гора, который в более поздних версиях этого мифа появляется как умерший бог, возвращенный к жизни. Невзирая на базисный пантеизм этого заклинания, в нем много следов усилий, направленных на то, чтобы оберегать определенные индивидуальности и судьбы различных богов от слияния их в универсальном божестве. С этой целью боги толкуются как эквиваленты этого божества, которое лишено своей всеохватывающей сущности и которое изображается в виде человека, чтобы ему также можно было приписать какую-то историю жизни. Таким образом, вышеприведенный текст является интересным примером нелепостей, в которые неминуемо впутывались египтяне всякий раз, когда они пытались выразить глубокую философскую мысль словами своей религии. Это было неизбежно: не желая отказываться ни от одного пункта своей древней веры, они неизменно стремились учесть каждую отдельную ее черту, и в возникающих в результате этого нелепостях лежали зародыши упадка и гибели государственной религии. Думающий египтянин, возможно, признавал эти нелепости; вероятно, он признавался самому себе, что боги, которым его учили поклоняться, никоим образом не могли сосуществовать; возможно, он знал, что его религия была ненастоящая.
