– У меня в детстве была белая крыса. А потом она куда-то пропала. Мама сказала, что ее похитили инопланетяне. Вот я и хочу взглянуть в их зеленые глаза и спросить – что ж вы гады, разрешения спросить не могли? Я б ее сам вам отдал. Все равно дохлая была.
– Да, вздохнул Боб, – меня в детстве тоже зелеными человечками пугали. Командир, а мы когда взлетим? Перекурить бы пора.
– Милашка! Долго нам по взлетной полосе трястись? Может хватит разгоняться. У нас и так скорость достаточная, чтобы с орбиты слететь.
– Да? – спецмашина помигала лампочками, проверяя истинность слов своего командира, – И то верно. Достаточная скорость. Так я попробую?
Криком здесь не поможешь. Ум спецмашинам или при постройке дается, или накапливается в процессе работы. Похоже, у нас именно второй случай.
– Пробуй, Мыша, пробуй. Только раньше времени колеса и гусеницы не убирай. Днище поцарапаешь.
– Взлетаю! – четко среагировала Милашка и вывела ядерные топки в режим взлета.
Нос спецмашины стал медленно задираться, задираться, задираться….. Пока не задрался совсем. Следом за ним потянулся хвост. Потом все выровнялось.
– Ух ты! – сказала спецмашина, – Не наврали на складе. Вроде летим? Командор, у меня тут в гарантийном талоне написано, что я могу и фигуры высшего пилотажа делать. Попробую, ладно?
Я не успел ничего ответить. Реакция вышедшего из-под контроля центрального мозга спецмашины быстрее человеческого языка в миллионы раз. Милашка, не дожидаясь разрешения, весело взвизгнула динамиками и изобразила мертвую петлю. Ровно восемнадцать раз. Затем сдуревшая спецмашина проделала в воздухе несколько замысловатых фигур, названия которых нет ни в одном летном справочнике, и в заключении замерла в небе с вздернутым к солнцу носом.
– Командор! Правда я на кобру похожа?
Признаться, мне уже порядком надоело вертеть в руках полную чашку горячего кофе и я вежливо попросил спецмашину привести себя в строго горизонтальное состояние и без лишних пируэтов лететь к точке встречи с летающей тарелкой.
– Ругаться то зачем? – обиделась Милашка, вертикально набирая положенную высоту, – Вот вам, командор не понравилось, а остальным даже очень.
Остальные, Боб и Герасим, пингвин в расчет не принимается из-за отсутствии данного имени в списках команды, были рады не меньше чем я. Второй номер лазал по полоу, собирая рассыпавшиеся конфеты. А третий номер….
– Герасим? Тебе плохо?
– Мм, – выпалил третий номер и, упав в кресло связиста, закрыл лицо руками. Лицо то закрыл, а глаза не получилось.
Наш товарищ, наш третий номер, во время навески дополнительного оборудования, хоть и остался жив, но получил сильнейший шок. Его глаза перестали закрываться.
Следующие полчаса полета мы всей оставшейся командой, включая и настырного пингвина, пытались уложить Герасима спать. Но на несчастного не действовали ни уговоры, ни снотворное, ни даже прямые приказы командира. Опять таки меня. Тело Герасима отказывалось принимать горизонтальное положение, веки не закрывались, а он сам упрашивал нас убить его, чтобы не мучался.
Только случайно брошенный взгляд Боба на часы в спальном отсеке в виде домика, из которого то и дело беспричинно выскакивала неизвестная науке птица, заставил нас вернуться в кабину, бросив мучавшегося от бессонницы Герасима на полу. Конечно, мы поклялись помочь третьему номеру, но только после завершения работы.
– До контакта «земля-тарелка» осталось двадцать минут, – сообщила Милашка, сверив свои атомные часы с неизвестной науке птицей, – Визуальный контакт спецмашины с инопланетным летательным аппаратом через три минуты. Да не на мониторы смотрите, а в окна.
Мы со вторым номером прилипли к лобовому стеклу, где кроме далеких облаков, да яркого солнца ничего не было.
– Вон, вон, вон, вон! – первым заметил падающую точку Боб.
– Где, где, где, где? – заметалась Милашка, у которой на радаре было много всяких разноцветных точек.
Боб ткнул пальцем в лобовое стекло, Милашка быстро сориентировалась на местности и, резко дернувшись, меняя курс, направилась на сближение с кораблем пришельцев. До контакта с землей оставалось пятнадцать минут.
– Заходим с солнечной стороны. Расстояние до Объекта двадцать метров. Спецмашине выйти на параллельный курс. Уровнять скорость. Держать дистанцию. Второму номеру выйти на связь с Объектом.
Американец кивнул, и сосредоточенно задвигал рычагами, переключателями и колесиками:
– Связь установлена. Канал нормальный. Произношение непонятное.
– Они инопланетяне, Боб. Дешифратор включи.
Боб послушно передвинул тумблер с деления «Директор» на деление «Инопланетяне». Немного подумал и переставил на деление «Инопланетяне не разговаривающие по-русски». В его связь-наушниках что-то застрекотало, и второй номер в такт стрекоту закивал головой:
– Командир! Зеленые отказываются с нами общаться. Говорят, что мы им не внушаем доверия. Может напомнить, как они похитили вашего хомяка?
– Отставить напомнить. Спроси-ка лучше, это они посылали запрос на спасение?
Американец аккуратно ввел данные в дешифратор и, закончив, дернул за рукоятку. В дешифраторе загремело, зазвенело, и на табло выскочили три вишенки, обозначающие, что запрос ушел по назначению.
– Зеленые отвечают, что им обещали лучшую на земле спасательную команду на летающей тарелке. А пока они видят рядом с собой чудовище с ручками. Что отвечать?
– Передай, что на земле именно такие летающие тарелки. Нет, подожди. Набери лучше, что мы летающие чайники. Милашка, мы похожи на летающие чайники? Изобрази-ка пар из центральной башни.
Конечно, спецмашина подразделения 000, всю свою сознательную внутренность, отдавшая делу спасения, страшно разобиделась, но тут же страшно быстро отошла, сообщив, что ради дела командор имеет право называть подотчетную технику какими угодно словами. И в этом Милашка права.
– Второй номер! Вы слышали.
– Командир! Слышал. Передаю.
Звон, бряканье и на табло появляются три перечеркнутых скрюченных пятерки. Второе послание дошло в два раза быстрее.
– Отвечают, командир. Цитирую. Извините, что без выражения. «Зеленея от мысли, что нас будет спасать несовершенная земная техника, мы отдаем себя в ваши конечности. Да поможет нам Амбаратрок». Это что за гадость такая?
– Амба, Боб, это такой инопланетный бог аварий. Тебе, как спасателю, пора бы знать такие вещи. Они как только начинают падать, все его вспоминают. А теперь отключайся. Милашка, сколько до контакта с поверхностью. Можно даже приблизительно.
Спецмашина подразделения 000, сверившись с особо точными измерительными приборами, сообщила:
– Приблизительно не скажу, но на вскидку минут пятнадцать еще полетаем.
