– Бенджен, – я посмотрел копу прямо в глаза. – А если status quo будет нарушен? Что вы будете делать тогда?
– Никто не будет менять колесо на ходу, – уклончиво ответил Бенджен. – Мы так уже второе столетие живем. Что касается вашего обидчика, он все-таки будет наказан, уверяю вас. Не пенитенциарным путем, есть и другие методы. Так сказать, кулуарные.
Я кивнул, понимая, о чем он. Естественно, он сообщит о случившемся Харконену-старшему. И если тот столь же тщательно блюдет status quo, Фредди на какое-то время прижмут пальцы, прищемят хвост. А я за это время решу, что делать дальше.
В ту ночь я смог заснуть только под утро, но вовсе не из-за головной боли или саднящего бока. Я думал, и мысли мои были неприятными. Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в ситуации, более приличной для подростка или юноши; более того, даже будучи подростком и юношей, я никогда не попадал в подобные переделки. Я не был к этому готов и совершенно не знал, что делать.
Я привык жить, руководствуясь доводами рассудка, но сейчас я был всецело во власти эмоций. Мною владели страх, стыд, жажда мести – в общем, все то, что человек старается не замечать в себе. В конце концов я все-таки уснул и проснулся через три часа. Теперь я был гораздо спокойнее. Во мне вновь пробудилось былое озорство. Status quo, говорите? Я покажу вам status quo! Не на того напали; я – ученый с мировым именем, я привык докапываться до истины, чего бы мне это ни стоило, и сдаваться не собираюсь. И будь я проклят, если этот долговязый сопляк мне в чем-то помешает. А там уж я найду способ наказать его.
В обеденном зале «Дыры» я наткнулся на пытающуюся завтракать Барбару. На ее лице было написано, что она думает по поводу той трапезы, что стояла перед ней. Для меня Мэри-Сью оставила куриную котлету с картофельным пюре и чашку наваристого бульона, видать, решила, что побитый – значит, больной и диета ему полагается соответствующая. Тем не менее все оказалось по традиции очень вкусно.
Я присел за столик Барбары. Она немедленно осведомилась о моем самочувствии.
– Бывало лучше, но и так жить можно, – ответил я, а про себя решил, что первую тренировку с Бендженом проведу сегодня же. – Я собираюсь в магазин. Хочу все проверить, завтра или послезавтра прибудут оборудование и товар.
– А вы быстрый, – улыбнулась она. – Но как же вы поедете?
– А что-то не так?
– Вы себя в зеркало видели?
Я себя в зеркало видел, когда брился. Опухоль на лице почти спала, но синяк под глазом выглядел устрашающе.
– Мужчину шрамы украшают.
– Все равно вам нужны темные очки. Погодите-ка, – она оставила свою грустную трапезу и принялась сосредоточенно рыться в сумочке. Вскоре она извлекла на свет божий искомый предмет.
– У меня завалялись, держите, – протянула мне их она. – Реплика «Картье», модель унисекс, в США такие носят даже полицейские.
– Спасибо, – сказал я. – Придется замаскироваться. Теперь я просто обязан подбросить вас до работы.
Когда мы вырулили на Тринити-лейн, Барбара сказала:
– Кстати, Фокс, там, в подсобке, осталась часть коллекции книг миссис Штайнер. Они там только мешают. Вы не могли бы перенести эти книги наверх? Разумеется, если вам самочувствие это позволяет. Я дам вам ключи от моей библиотеки, – она почему-то нахмурилась, а я вдруг вспомнил, как об этой библиотеке грустила Ариэль.
Ариэль… я не мог понять, что с ней, точнее говоря, не мог понять, что со мной. Ариэль не шла из моей головы. Нет, совсем не потому, что из-за нее у меня были неприятности, а потому, что мне казалось, что в опасности она сама. И это не давало мне покоя.
– Могу, конечно, в чем вопрос? – ответил я. – По большому счету до завтра мне делать совершенно нечего, надо же как-то себя занять.
Она открыла свою безразмерную сумочку и извлекла оттуда связку ключей. Отделила два, висевших на отдельном брелоке:
– Длинный – от входной двери, плоский – от двери библиотеки – это дальняя дверь слева по коридору. Конечно, если вы плохо чувствуете себя…
Я небрежно махнул рукой:
– Не проблема, перенесу я вашу коллекцию. Заодно и полюбопытствую, что это за книги. Мне интересно.
Я припарковал машину в запущенном дворике дома, и мы с Барбарой разошлись по своим рабочим местам.
Когда работаешь в одиночку, невольно в голову лезут самые разные мысли, и не всегда приятные. Мои добровольные помощники постарались на славу: запущенное помещение, каким я его увидел впервые, превратилось в готовый принять товар магазин. Я проверил все, что можно было проверить – окна, двери, электроприборы, трубы, краны, счетчики, а затем пошел в подсобку и занялся тем, о чем меня попросила Барбара. Книг там было не так уж и много, в основном подшивки старых журналов. Кроме книг, там обнаружилось довольно много всяких вещей из категории тех, которыми забивают чердаки и подвалы. В качестве курьеза укажу, что я нашел среди прочего старинный «маузер», насколько я могу судить, под 7,7-мм патрон «виккерс», то есть из тех, которые некогда кайзер Вильгельм послал ирландскому подполью. К «маузеру» не нашлось ни одного патрона, но пистолет я взял себе – что-то привлекает каждого мужчину в подобных игрушках. Даже если он миролюбивый пацифист вроде меня.
Наверху, в указанной Барбарой комнате, было еще интереснее – здесь стояло несколько стеллажей, забитых книгами, по большей части выпущенными до семидесятых годов. Все книги на стеллажах не уместились, ими были заняты небольшой столик, два стула и подоконник.
Поначалу я мельком осмотрел стеллажи: они сохранили рубрикацию, львиную долю составляла классика – английская и зарубежная. Я вновь некстати вспомнил Ариэль, то, как мы говорили с ней о книгах, о литературе. Интересно, говорит ли она обо всем этом с Фредди? Я не мог утверждать этого наверняка, но мне казалось, что если Фредди и интересуется чем-то напечатанным на бумаге, кроме денег, то это какие-нибудь комиксы, в крайнем случае спортивные газеты.
Я перенес все книги за четыре ходки. Бок болел, голова тоже побаливала, плюс к этому меня вновь начало подташнивать. Вот уж совсем ни к чему мне такие ощущения!
Сделав последнюю ходку, я присел на краешек стула, стараясь не свалить с него несколько лежавших на нем книг (верхним был томик Свифта, а под ним несколько книг Лавкрафта). Немного передохнув, я решил перед уходом более подробно осмотреть коллекцию.
Как и у всякого любящего читать человека, это заняло у меня больше времени, чем я думал: я листал книги, иногда прочитывал целые страницы. Ясно было, что миссис Штайнер любила и ценила книги, но ее интересы, как я уже сказал, в основном лежали в области классической литературы. Тем неожиданнее оказалась находка, обнаруженная мной за стеллажом с беллетристикой.
На этом стеллаже, или, вернее сказать, в небольшом шкафчике, поскольку на боковых его стенках были видны следы некогда бывших там петель, стояло около шестидесяти книг в одинаковом твердом переплете с аккуратно наклеенными на обложку заглавиями. Книги на первый взгляд были совершенно разной тематики – по архитектуре и истории архитектуры, истории религии и различных культов, антропологии и биологии, археологии… Все они были на немецком языке и изданы в самом начале прошлого, то бишь XX века. На книгах и полках шкафа лежал довольно солидный даже для редко посещаемого помещения налет пыли.
