До сих пор Энджи боялась быть твердой с Чарли. Даже простая мысль об этом вызывала у нее дрожь. «Мне неприятно это признавать, но я слабовольный человек. Я не могу представить себе, как противостоять Чарли, когда он разражается злобными тирадами. Это все равно что пытаться устоять в центре урагана!»
Я попросила Энджи представить на моем месте Чарли, который уже набирает в легкие воздух для истерики. «Осознайте, что происходит в вашем теле». Она закрыла глаза, успокоилась и потом сказала, что чувствует себя трясущейся маленькой девочкой. «Я словно ребенок – недостаточно сильная, чтобы справиться. Мне хочется залезть под кровать и спрятаться». Энджи признала, что это чувство ей очень знакомо и напоминает о тех временах, когда она была слишком слабой, чтобы преодолеть безудержную энергию ее матери. Я сказала Энджи, что сейчас слегка толкну ее. Когда я это сделала, она тут же потеряла равновесие и чуть не упала.
«Теперь я хочу, чтобы вы представили себе стальной канат, который проходит от головы через все тело и ноги прямо к центру земли. Представьте себе, что это прочный натянутый канат. Ничто не может раскачать его. Почувствуйте свою силу, вообразите себя крепкой, как древняя секвойя, чьи корни уходят глубоко в землю». Когда Энджи сделала это, я снова точно так же толкнула ее. И она не потеряла равновесие и стояла неподвижно.
«Как вы себя чувствуете, Энджи»?
«Здорово! Я ощутила себя прочной, устойчивой и сильной, но я не заставляла себя сопротивляться или держаться. Я словно повзрослела!»
Я предложила Энджи и Эрику проделать это упражнение несколько раз, представляя себе Чарли, собирающегося устроить скандал. Им нужно вообразить стальной канат, который является их жесткой опорой. «Помните, что вы не делаете ничего хорошего для Чарли, когда пытаетесь все изменить по его желанию. Если вы хотите, чтобы сын вырос человеком, способным справиться с трудностями, то должны помочь ему развить “мышцу жизнестойкости”. При этом вы должны проявлять внимание к сыну, переживающему всю тяжесть разочарования».
«Продолжайте и не теряйте ощущения силы и уверенности, когда чувствуете, что не можете защитить Чарли от досады и потери. Представляйте себя со стальным канатом внутри, прочно держащим вас на земле. Сохраняйте мягкую, но непоколебимую силу, которая позволит с любовью признать чувства сына и даст ему возможность пройти через отказ, разочарование, торг – словом, просто испытать печаль».
Я работала с этой семьей около трех месяцев. Мы старались избавить Энджи и Эрика от дискомфорта, который они испытывали при виде досады Чарли, и от ощущения необходимости угождать мальчику. Мы исследовали страхи этих людей, которые боялись сломить дух ребенка, и искали способы более уверенного обращения с ним. Я помогла Энджи и Эрику научиться общаться с сыном так, чтобы продемонстрировать понимание его чувств, даже если он не получал желаемого. Вместо слов: «Нет, ты не можешь поужинать кексом» (слово нет вызывает у большинства детей внутренний протест), я предложила отвечать в менее провокационной манере, хотя бы на некоторые просьбы мальчика.
«Печенье на ужин! Вот было бы здорово! Может быть, устроим такой ужин на следующий день рождения?» Теперь Энджи и Эрик старались выделить больше времени на общение с сыном. Чарли почувствовал близость к родителям, которой он так страстно желал, старался вести себя хорошо и радовать их.
Ловушки для родителей с чувством вины
У Энджи и Эрика жизнь наладилась. Однако нам следовало разрешить еще один вопрос: чувство вины и стыда родителей. Когда я советовала им, как вести себя с Чарли, они отвечали: «Мне следовало это знать» или: «Мы можем сломать сына». Меня это не удивило, ведь я годами работала с родителями и хорошо знаю, что мы склонны побивать камнями самих себя, если не получается жить по идеализированным стандартам. Но я также понимаю, как это вредно – позволить внутреннему критическому голосу управлять своими действиями и чувствами. Когда мы так поступаем, то не только наносим вред себе. Мы косвенным образом давим на детей, заставляя их хорошо себя вести, чтобы быть довольными собой и не испытывать чувства вины и стыда.
Мы должны были над этим серьезно работать. Я поделилась с Эриком и Энджи своим опытом борьбы с критическим внутренним голосом – тем самым, который постоянно комментирует все мои поступки, в каждый момент времени. Я получила огромную пользу, когда научилась противостоять этому голосу – при помощи терапии ДПДГ (десенсибилизация и переработка движением глаз), медитации и молитвы. Но это нельзя сделать за одну ночь или просто принять решение позитивно смотреть на мир.
Однажды в кладовке какой-то предмет выскользнул у меня из рук. И тут же в моей голове зазвучал тот самый прежний голос: «Эх, какая же ты неуклюжая!» Но в то же мгновение вмешался и другой: «Не смей говорить о Сьюзен в таком тоне!» Я была ошарашена, насколько серьезно мне удалось усвоить «урок». Я стремилась стать «достаточно хорошей», и в конце концов это вошло в мою плоть и кровь. До сих пор остается еще немало, над чем надо работать, но мне стало понятно, что и дальше буду совершать ошибки и терять хладнокровие и терпение. Раз уж я вижу все это и не позволяю своему эго обвинять других или делать скоропалительные выводы, то могу позволить себе несовершенство, которое и делает меня личностью.
У Эрика и Энджи было много работы, но они очень хотели научиться «заглушать» внутренний голос, который критикует их новый подход к воспитанию сына. Кроме того, они позволили себе ошибаться. Эта часть работы оказалась очень приятной – я видела, как Энджи и Эрик делают то, что нужно, и как это их успокаивает и расслабляет. Не менее радостно было видеть, как они учатся доверию: если они откровенно призна́ют свои недостатки при обращении с Чарли, поймут его чувства и учтут их, то не надо будет рассматривать каждый сложный момент в воспитании как тест на их духовную «профпригодность».
Наши собственные трудности роста
Иногда нам сложно устанавливать ограничения, потому что мы боимся детей. Их истерики так ужасны и так изматывают, что мы ходим вокруг ребенка на цыпочках, лишь бы не расстроить крошку. Или же мы боимся сломить дух ребенка, лишая его долгожданной игрушки, и вспоминаем, как родители не исполнили какое-то наше страстное желание. Кроме того, мы временами несколько отступаем от роли Капитана, потому что испытываем неоднозначные чувства насчет принадлежности к миру взрослых.
Воспитание детей катапультирует нас во взрослый мир – или, по крайней мере, предлагает возможность повзрослеть, если к этому есть готовность и желание. Но иногда просто ужасает огромная ответственность, которую мы берем на себя, становясь родителями.
Однажды, когда мой сын был еще маленьким и только начинал привыкать к обычной пище, я кормила его завтраком. И вскоре обнаружила, что думаю об обеде для него через несколько часов. Я даже оглянулась – нет ли в комнате кого-нибудь, кто мог бы позаботиться об этом – настоящего взрослого человека, готовящего завтраки, обеды и ужины. До появления детей мы с мужем не придерживались регулярного питания, перекусывали наспех, придумывая меню в последнюю минуту и не уделяя еде особого внимания. Тогда меня поразило, что именно мне придется теперь обеспечивать ребенку трехразовое питание еще восемнадцать лет!
