— Так ты в клинике подрабатываешь? Молодец!
— Я делаю операции ночью у себя в отделении. Клиенты, которые хотят изменить внешность, так, чтобы об этом никто не знал, хорошо за это платят. И мне нужен врач.
— Ты точно сумасшедшая! Тебя же Архипов вычислит и голову снесет.
— Не снесет. Я все рассчитала. У меня две верных медсестры, которым деньги нужны позарез, еще больше, чем мне. Мне нужно еще месяца три отработать, и все, остановлюсь. Просто клиенты на три месяца уже расписаны вперед. Повторяю, мне нужен врач, ассистент. Я никому не могу довериться, кроме тебя. И мне некому помочь, Коля, некому! А сказки про мое удачное замужество оставим для санитарок. Неужели ты думаешь, что я могу быть счастлива без тебя?
У него подкатил к горлу ком, стало трудно дышать и глотать. Интересно, а кто в этот раз будет помогать ему спускаться с горы приключений, иллюзий и обмана?
Глава 35
Творческие риски
Журналист Юлия Сорнева иногда напоминала себе гончую собаку, предназначение которой найти след и бежать по нему до полного изнеможения. А в самом конце пути может оказаться, что никого здесь и не было, только шорох теней. А у теней нет историй, которые можно рассказать читателям. Все свои сомнения она вывалила Егору Петровичу Заурскому и получила совет, в котором нуждалась:
— Давай так рассуждать. Мы, конечно, можем «выкинуть» информацию о похищении Архипова и Шумской, но есть такое золотое журналистское правило — не навредить, не нанести вред. Я сегодня встречаюсь со своими друзьями-следователями и посоветуюсь. У меня есть информация, что банду преступников задержали, это некие братья Ионовы, а их главный — убит.
— Как убит? Кто он?
— Есть такие вещи, которые по телефону не говорят. Усекла?
— Усечь-то усекла, но все равно надо писать о похищении. Если не сегодня, то завтра. Информация-то расходится.
— Архипова и Шумскую просили пока молчать о происшествии. На работе будут считать, что он уезжал в командировку, а она к матери в деревню. Это у тебя везде начинает свербеть от информации, а у людей этой информации нет. Пока молчим.
Юлька решила обидеться:
— Ну вы тоже скажете, Егор Петрович! Нигде у меня не свербит! Я человек понимающий.
— Не рассказывай, свербит и у дружка твоего Тымчишина еще как зудит, раз он мой коньяк чаем подменивает. А потом накинет на себя такую придурковатость и думает, что неуязвим.
— Егор Петрович, ну что вы с этим коньяком так расстроились! Некрасиво, конечно, но Вадик так делать больше не будет.
— А мне больше и не надо. В общем, так, дорогая моя, тайм-аут берем до завтра. Пока полной картины не будет, смысла делать материал нет.
— Все поняла. Сегодня я договорилась на встречу с женой Окуневского и хочу к Архипову заскочить.
— Заскочить, заглянуть, запрыгнуть. У тебя глаголы короткого времени, а здесь разговор долгий требуется. Не торопись. Чтобы не ошибиться, не надо торопиться.
— Да это я так, Егор Петрович, вслух соображаю.
— Юля, я тут обещал одно интервью записать для газеты, ну очень начальники просили.
— Егор Петрович, какие начальники? Вы сам себе начальник. Говорите, кто там у вас.
— У нас Борянкин Сергей Петрович. Разберешься, Сорнева? Там тоже тема современных технологий в медицине. Я обещал, что ты ему позвонишь.
— Ой, я скоро с этой медициной сама буду больной.
— Ничего, ты у нас девушка крепкая. И еще своему дружку Тымчишину скажи, что мужики так не поступают, коньяк не подменивают. Уж лучше бы выпил и пустую бутылку на месте оставил.
Заурский никак не мог успокоиться после истории с подмененным коньяком.
Юлька спешила. До дома Люцины Окуневской она добралась быстро, было недалеко. Вдова оказалась стройной дамочкой без определенного возраста. Юля встречала таких: они интересуются только собой, своей внешностью и ничем больше не озадачиваются, считая, что самое главное: сохранение своей неотразимости и привлекательности на длительное время.
— Я вам звонила, Люцина, — Юля помахала у двери редакционным удостоверением.
— А, пресса. Заходите, — хозяйка приглашающе повела рукой куда-то за собой. — Проходите в гостиную.
В гостиной горели все люстры, громко работал телевизор, и в кресле около маленького столика, на котором стояли бутылки со спиртным, сидела еще одна женщина.
— Ты будешь мартини? — Люцина подвинула к Юльке бокал.
— Нет, спасибо. Жарко на улице, не до алкоголя.
— А у нас здесь прохладно. Налей, Вера, — Люцина попросила дамочку в зеленом платье. — Выпей, помяни Колю. Оливкой закуси.
— Я вроде на работе, — отнекивалась Юлька. — Я вообще хочу написать о докторе Окуневском.
— Написать? — Люцина икнула. — Зачем?
— Он что, герой нашего времени? — подала голос Вера.
— У него было много благодарных пациентов. Им будет интересно побольше узнать о Николае Петровиче.
— Зачем? — повторила свой вопрос Люцина.
— Ну, потому, что человек в принципе хочет знать больше.
— А Окуневский что, был почетным гражданином города? — продолжала допытываться Вера.
— А лед к мартини у вас есть? — перевела Юля тему разговора. Какие дотошные тетки!
— У нас, как в Греции, все есть, — Люцина куда-то ушла и вернулась с чашкой, в которой с верхом переливался искрами наколотый кусочками лед.
Черт с вами. Мартини так мартини! Юля взяла бокал с напитком и насыпала туда с верхом льда.
— Давайте помянем Николая Петровича, — она пригубила из бокала.
Вино было мягким на вкус, с оттенком пряностей и ванили.
— Он и правда был хорошим доктором? — с любопытством спросила Люцина.
— Правда. Люцина, а можно посмотреть его фотографии? Есть у вас альбом? Мне нужно что-то интересное подобрать для иллюстрации статьи.
— У нас все можно, — Люцина снова исчезла из комнаты.
— Зачем вам какие-то статьи про Окуневского писать? Не понимаю, — процедила Вера.
— Работа у меня такая, — улыбнулась Юля. — Вот вы где работаете?
— Я? Я не работаю. Женщина не должна работать, — Вера пьяно мотнула головой.
— Люцина тоже не работает? — догадалась Юля.
— Тоже. Мы свободные женщины, — продекламировала Вера.
— Здорово! А я не свободна от работы, так что помогайте, Вера. Рассказывайте, что знаете о Николае Петровиче.
— Он был хорош в постели, — вдруг откровенно и бесцеремонно заявила Вера. — Это его главное достоинство. А что мне делать? — она спросила сама у себя. — У меня муж любит мальчиков. И я тоже люблю мальчиков, — женщина расхохоталась.
