– Промазал! – первым крикнул Вилипутик, восьмилетний пацан с маленьким лицом и спокойными стариковскими глазами, младший брат Рыбы.
Пацаны и Рыба побежали осматривать мундир.
– Промазал, все дырки старые, – повторил Вилипутик бесстрастно.
Рыбе хотелось поспорить или дать брату пинка, но слишком явно было то, что он промазал.
– Сейчас бы шмайсер, как у Зверя, я б его напополам переломил, – сказал он, не отрывая глаз от фрица.
– Зверь из своего шмайсера голубя на лету сбивает, – негромко, но авторитетно произнес Вилипутик.
– Был бы шмайсер, ты б его, как тэтэшник, Скрипкину отдал, – сказал спокойно Вадим.
– Я отдавал, что ли? – сразу взорвался Рыба. – Он меня портфелем по спине стукнул, я свалился, а пистолет выскочил.
– Ладно, рассказывай, – словно и не Рыбе вовсе сказал Вадим, занимаясь своим «поджигом».
– Чего? Давай я тебя стукну по спине кирпичами? – продолжал горячиться Рыба.
– Давай, – тем же тоном продолжал Вадим. Он сильный. Это по всему видно. Он сильный и справедливый телохранитель вождя – Витьки.
– Хватит вам, – остановил их Витька.
– Вить, можно сейчас я? – спросил тихо Серый.
– Давай, – согласился Витька.
Серый вытянул руку, прицелился и выстрелил. На груди фрица возникли мгновенно три отверстия, из которых вылетел пух. Пацаны и Серый с пистолетом в руке подбежали осматривать пугало.
– В сердце!
– Нет, в середёнку, – вновь авторитетно сообщил Вилипутик.
– Эй, не стреляйте! – крикнул кто-то из кустов.
На поляну выбежал запыхавшийся пацаненок.
– Кирпичники Мишку бьют! – закричал он, задыхаясь.
– Где? – сразу вскочил Витька.
– На линии, там, – пацаненок махнул рукой.
Все кинулись сквозь кусты, на ходу засовывая пистолеты под рубахи.
…Прямо на шпалах дрались трое. Рядом стояли еще несколько человек и молча наблюдали. Увидев бегущих, они что-то крикнули дерущимся и сами побежали за насыпь к стоящим вдалеке кирпичным домам. С земли вскочили двое и бросились за ними, оставив на земле третьего. Ребята подбежали к лежащему вниз лицом Мишке и остановились. Мишка поднял лицо, измазанное кровью и пылью, в сторону кирпичных домов и сказал с пробивающимися сквозь голос слезами:
– Гады!
– За что они тебя?
– Да ни за что! – закричал Мишка. – К отцу на шахту ходил! Шел обратно, а они встретили.
Враги стояли метрах в ста отсюда, за насыпью.
Их стало больше. Они размахивали кулаками, бросали камни и кричали:
– Деревянщики! Эй, деревянные морды, еще получите!
– Говори честно, первый не задирался?! – глядя прямо в Мишкины глаза, спросил Витька.
– Ну, честно, Вить! – закричал Мишка, вытирая лицо рукавом рубахи. – Я еще поздоровкался! Там Лысый был… Я ему прошлым летом зуб сломал… А он через год отомстить, гад, решил…
– Давай дадим им, а, Вить, давай турнем, – заныли пацаны.
Витька смотрел на Вадима.
– Снова война начнется, – с сомнением произнес он.
– Кто не хочет жить в мире, того бьют всем миром, – рассудительно произнес Вилипутик.
– Отойди отсюда! – заорал Рыба на брата и влепил ему сильную злую оплеуху. – Отойдите, все на десять шагов отойдите!..
Пацаны пятились, оттесняемые Рыбой, и смотрели во все глаза на старших, ожидая их решения и желая только одного – войны.
Витька спрашивал что-то у Мишки, у Вадима, удерживал кричащего Рыбу и посматривал на кирпичников, видимо тоже жаждущих новой войны.
– Поджигные не брать, – тихо скомандовал Витька. – А вы, – крикнул он пацанам, – склады раскапывайте.
Все бросились в разные стороны: одни в огороды, другие к сараям – прятать в дровах пистолеты. Пацаны, стоя на коленях, по-звериному, руками быстро раскапывали землю на огородах в только им известных местах. Склады – это сложенные в ямки и засыпанные землей камни и железные болты. Ими все вооружаются, запихивают в карманы штанов, накладывают на руку, прижимая к груди.
– Цепью! – скомандовал Витька.
Все вытянулись в цепь и пошли на противника.
– Кирпичники, сейчас получите! – кричали пацаны. Кто-то из них бросил камень, хотя было явно далеко.
– Не бросать! – прикрикнул Вадим. Кирпичники швыряли камни не переставая, они уже падали среди наступающих.
– Вперед! – скомандовал Витька.
Все бросились за ним, швыряя на ходу камни, крича «ура». Кирпичники не выдержали и побежали.
…После такой быстрой победы были особенно возбуждены пацаны, они кричали, перебивая друг друга и хватая за руки, и рассказывали, как все было. У ног вились собаки, лаяли, но их никто не слышал. Большие старались сохранять спокойствие, но было видно, что и они рады такой быстрой и бескровной победе.
– Бибика! – закричал вдруг Колька, показывая пальцем назад.
Все резко остановились, обернулись. По линии шел, наклонившись, мужчина. При каждом шаге он наклонялся все больше и больше. Все смотрели на него до тех пор, пока Вилипутик не сказал:
– Дурак ты, Колька. Это ж пьяный… А Бибику еще в прошлом году поездом зарезало.
Это действительно пьяный. Все понимают это, поворачиваются и молча идут дальше, забыв неожиданно о победе.
Маленький и низкий зал клуба заполнен людьми. На первых рядах и прямо на полу пацаны глядят завороженно на экран. На экране двое – он и она. У них красивые одухотворенные лица. Они сидят то ли на горе, то ли на крыше дома и восторженно смотрят на восходящее солнце, держатся за руки, крепко их сжав, – это можно понять по лицам. Зрители в зале совсем другие, но глаза их похожи, они тоже радостно светятся.
Внезапно открылась входная дверь, в светлом проеме возникли трое. Один из них, всматриваясь в зал, протянул руку к выключателю и включил свет. Это большой, остриженный наголо рыжий парень. Он нашел того, кого искал, и сказал громко: «Сазан, на выход».
Со своего места поднялся щуплый паренек и, опустив голову, медленно пошел к выходу. Рыжий выключил свет и вышел следом, но дверь за собой не закрыл.
Из зала было видно: тот парень – Сазан, как назвал его стриженый, стоял у стены, а напротив трое. Один из них, светловолосый, что-то говорил ему, словно что-то доказывал. Но голоса слышно не было, так как с экрана гремели завершающие аккорды фильма – солнце почти взошло. Внезапно светловолосый ударил парня резко кулаком в лицо. Голова того дернулась и ударилась о стену. Из разбитого носа потекла на подбородок кровь. Парень закрыл лицо руками и медленно осел. Те трое повернулись и спокойно пошли прочь. Но один из них, маленький, чернявый, вдруг вернулся и с ходу ударил сидящего носком сапога в бок.
