– Сбежал он, – завопил перепуганный пленник, тыча пальцем в сторону озера. – У нас техника там, у причала, он на мопеде и рванул неизвестно куда, а за ним сталкер, которого мы сегодня отловили, погнался.
– Что за сталкер, как зовут?
– Горда, кажется… он не один был, вместе с ученым и наемником, их по личному приказу сразу к Лимону доставили.
– Мы проверим, что там, – сказал из-за спины Клима Барс и, махнув остаткам своего отряда, двинулся к озеру.
– А с этими теперь что? – кивнул на пленников кто-то из «Герба». – В расход или…
– Отставить, – вмешался Мазуров. – Сдадим властям, тут пожизненное каждому светит, вот пусть и разбираются. Так…
Полковник говорил еще что-то, без сомнений, важное, но Клим его уже не слушал. Он отошел от многоликой толпы подальше, свернул за угол и прислонился спиной к стене. Съехал вниз, в грязное месиво, но ему плевать было. Винтовку положил рядом с собой, уставился широко открытыми глазами в никуда. В голову полезли мрачные мысли, но выгонять их он не стал.
Бой закончился, пора было подводить итоги – не для всех, для самого себя. Вспомнил зачем-то, как пришел в Зону сразу после армии, когда двадцать четыре года едва стукнуло; как по невнимательности чуть не погиб на первом же самостоятельном километре; как его долго и жестоко учили потом видеть аномалии; как «отмычкой» попал в отряд к ветерану и единственный из салаг вернулся живым; как нашел и продал артефакт – копеечный, но добытый самостоятельно; как деньги и время свое прожигал, став своим среди «анархистов»; как от военных в подвале прятался; как товарища на себе тащил, но не дотащил; как впервые убил и убивал потом еще многих: фанатиков из Лиманска, зомбированных на Болоте, мутантов тьму-тьмущую, насильников и педофилов, прятавшихся от зоны в Зоне, – кого угодно на тот свет отправлял, но не людей.
А теперь, пять лет спустя, сидя в грязи и не имея ничего, кроме рук по локоть в крови, он понял, что все было зря. Зона его жизнь поломала надвое, раздавила словно гидравлическим прессом, и, кроме него, никто в этом виноват не был: сам себя он под пресс положил, сам же кнопку и нажал. Все юношеские мечты о романтике героизма, о крепкой мужской дружбе и взаимовыручке, о захватывающих дух приключениях рассыпались прахом, потому что ничего такого тут не было. А была смерть, были голод и холод, были вши, были предательства и ножи в спину, было жестокое разочарование, когда самое ценное оказывалось бесценным, а пустяки возводились в абсолют. Зона научила Клима немногому, но каждый урок стоил невероятно дорого.
И что со всеми этими знаниями делать там, за Периметром, «анархист» не знал. Для того мира он теперь был чужим, никто его там не ждал, тут у Клима был хоть кто-то, там – никого. Зону невозможно покинуть. Теперь «анархист» понял смысл этой фразы по-своему. Не в том ее правда заключалась, что кордоны военных на границе с внешним миром миновать не удастся, а в другом: даже уходя за Периметр, сталкер все равно остается в Зоне. Нормальная жизнь для него – командировка, обычная работа – каторга. По истечении времени только в Зоне сталкер может чувствовать себя свободно, среди таких же, как он: искореженных, выгоревших, разочаровавшихся, но прикипевших к этой гиблой земле.
* * *
«Гербовцы» с «анархистами» прорвали оборону боевиков почти сразу и спугнули полковника: вместе с остатками выживших бойцов он отступил вглубь. Горда его упустил. Теперь сталкер перебегал от здания к зданию, пытаясь высмотреть знакомый силуэт.
Но Кисляк обнаруживать себя не спешил, прятался где-то. Горде тоже приходилось таиться. Так тянулись долгие минуты: мутантов перебили, боевиков зажали в трехэтажке, где те отчаянно расходовали боезапас.
Сталкер подполз поближе к входу в здание, чтобы лучше видеть его.
Вверх взмыла сигнальная ракета, боковым зрением сталкер уловил движение слева. Всмотрелся: отряд «гербовцев» крадучись обходил трехэтажку стороной. «Все ясно: зайдут с тыла, и лучше с ними не пересекаться, еще пальнут с перепугу».
Между тем интенсивность стрельбы набрала темп. То ли боевики почувствовали начало конца и тупо стреляли во все движущееся, то ли атакующие вошли в раж, но стало заметно жарче. Горда по-прежнему не вмешивался, он наблюдал за «гербовцами», которые просочились в здание на зачистку.
Мыслями сталкер обратился к Яну: «Покинул ли он территорию базы, нашел ли Стрелку? Живы они там оба, смогут ли вернуться сюда, когда все закончится?» Сам себя спросил, сам себе и ответил: смогут. Не хотел он верить, что эта история может закончиться иначе – слишком много препятствий они прошли, чтобы все сложилось трагично.
От раздумий его отвлекло движение в стороне. Присмотрелся: полковник. Из окна второго этажа выпрыгнул, не побоялся. Видать, атакующие их там в самом деле зажали.
Горда прицелился, выстрелил два раза, но обе пули унеслись в темноту. Кисляк обернулся, сталкера заметил сразу. Глаза полковника округлились то ли от удивления, то ли от испуга, и он тут же припустил вниз, к озеру. Горда ждать не стал и рванул следом, на бегу вдруг осознав, что Белова рядом нет. Видимо, в суматохе ученый отстал, потерявшись где-то позади, и искать его теперь было бессмысленно.
«Черт с ним, не пропадет», – решил сталкер.
Бежал Кисляк быстро, но Горда не отставал, стабильно удерживая в поле зрения силуэт врага.
Обогнув здание, оба оказались у причала: деревянные подмостки давно сгнили, и от них остались лишь торчащие из воды столбики. На топком, заросшем камышом берегу кверху дном лежали лодки, давно уже дырявые и бесполезные. На неровной водной глади плясали отблески бледной луны; ближе к центру озера, где было глубже, плескалась рыба.
Не останавливаясь, полковник круто взял влево и устремился к кирпичной будке, рядом с которой были припаркованы автомобили. Подбежав ближе, сталкер смог разглядеть пару внедорожников, грузовой «Урал» и с десяток мопедов. Именно мопед и выбрал Кисляк: оседлав самый крайний, завел его и, развернувшись, рванул вдоль берега. Горда выстрелил, но снова мимо.
Сталкер запрыгнул во внедорожник. Ключей в машине, конечно же, не было. Подумав мгновение, Горда быстро снял пластиковую крышку на рулевой колонке, нащупал соединитель жгута проводки и, оголив нужные провода, соединил их в определенном порядке. Двигатель, чихнув, недовольно заурчал. Сталкер разогнал его на холостом ходу, включил дальний свет и тронулся с места, постепенно увеличивая скорость: силуэт полковника виднелся далеко впереди.
Внедорожник не имел даже детектора аномалий, так что сталкер сильно рисковал, но между опасностью попасть в ловушку и возможностью упустить Кисляка выбирал первое. «Главное, чтобы не что-то электрическое, – думал он, – а остальное ерунда – выживем».
Довольно скоро погоня начала давать свои плоды: силуэт Лимона, обрамленный желтым лучом фар, стал заметно ближе – Горда его нагонял. Полковник видел это и нервничал: резко дергал руль мопеда, совершал непонятные сталкеру виражи, ускорялся, но сохранять дистанцию у него все равно не получалось – внедорожник неумолимо приближался.
