– Вы очень добры, что позаботились обо мне. Вы уже вызвали «Скорую»?
– Да, я позаботилась о помощи. Мой друг ушел. С вами будет все в порядке.
– Где именно мы находимся? Неподалеку от острова?
– Острова? Что вы так называете?
– Остров меж дорог. Клочок пустыря под автострадой. Мы рядом с ним?
– Да, мы рядом с автострадой. Вы в совершенной безопасности, мистер Мейтланд.
Мейтланд прислушался к отдаленному шуму машин. Его часы исчезли, но он догадался, что, должно быть, около полуночи – жестокий опыт подсказывал ему, что последние идущие на запад машины покидают центр Лондона.
– Мои часы, наверное, выпали. Откуда вы знаете мое имя?
– Мы нашли кое-какие документы в портфеле рядом с машиной. И к тому же вы все время разговаривали сами с собой. – Джейн помолчала, критически глядя на него. – Вы за что-то страшно злитесь на себя, верно?
Мейтланд пропустил это мимо ушей.
– Вы видели машину? Серебристый «Ягуар»?
– Нет. То есть, да, видела. Вы меня запутали, когда все время повторяли про остров. – С долей обиды, словно напоминая Мейтланду, как он ей обязан, она проговорила: – Я принесла вас сюда. Вы чертовски тяжелый, знаете, даже для большого мужчины.
– Где мы? Машины…
Встревоженный, он попытался сесть. Молодая женщина встала у ножки кровати, ее рыжие волосы горели в свете керосиновой лампы. Она смотрела на Мейтланда, как потрепанная ведьма, которая какой-то необычной магической силой вызвала в свое логово слишком крупную жертву и теперь не уверена, как лучше всего воспользоваться возможностями мертвеца.
Встревоженный ее спокойным взглядом, Мейтланд оглядел комнату. В одном углу, подставленные под металлический таз с замоченным бельем, стояли три круглые жестянки, каждая размером с моток пленки.
Из стены за головой у девушки, как рога, торчали скобы какого-то намоточного устройства. Мейтланд посмотрел на вентиляционную шахту и афишу с Астером и Роджерс.
Джейн Шеппард тихо проговорила:
– Продолжайте. В чем дело? Вы, очевидно, силитесь что-то понять.
– Кино… – Мейтланд указал на потолок. – Ну конечно, это подвал разрушенного кинотеатра. – Он устало опустил голову на несвежую подушку. – Боже, я все еще на острове…
– Хватит твердить про остров! Вы можете уйти, когда захотите, я вас тут не удерживаю. Может быть, вас он чем-то не устраивает, но я сделала что могла. Если бы меня он не устраивал, вас бы тут не было и вы бы не жаловались!
Мейтланд поднес к лицу руку, чувствуя, как по нему течет пот.
– Боже мой!.. Послушайте, мне нужен врач.
– Мы вызовем врача. А сейчас вам надо отдохнуть. Вы несколько дней сами себя взвинчивали – я полагаю, намеренно.
– Джейн, я дам вам денег. Помогите мне выбраться на дорогу и остановить машину. Сколько вы хотите?
Джейн перестала ходить по комнате и внимательно посмотрела на Мейтланда.
– А у вас есть деньги?
Мейтланд устало кивнул. Сообщение этой простейшей информации словно вызвало сомнения у этой смышленой, но неискренней женщины. Очевидно, она ко всему относилась с подозрением.
– Да, я довольно богат… Я глава архитектурной фирмы. Вы получите сколько захотите без всяких вопросов. Ну, теперь вы пошлете за помощью?
Джейн пропустила вопрос мимо ушей.
– У вас есть деньги с собой? Скажем, пять фунтов?
– В бумажнике – в моей машине, в багажнике. Около 30 фунтов. Я дам вам десять.
– В багажнике… – Джейн задумалась над этим и проворно схватила ключи. – Я лучше присмотрю за ними.
Не в силах двигаться, Мейтланд смотрел на плакат с Чарлзом Мэнсоном. Он ощутил, что снова теряет волю к жизни. Ему нужно поспать в этой теплой постели с запахом дешевой парфюмерии, в этой комнате без окон глубоко под землей. Он слышал, как далеко наверху на ночном ветерке шумит трава.
По лестнице прогремели тяжелые башмаки и немного вывели его из дремоты. Джейн агрессивно шагнула вперед. Уступая ей, пришелец остановился за дверью и покрытой рубцами рукой прикрыл маленькие глазки от света керосиновой лампы. От спуска своего тучного тела по лестнице он тяжело дышал, и Мейтланд узнал хриплое дыхание человека, который на него напал.
Ему было около 50, и, очевидно, он страдал каким-то умственным расстройством. На низком лбу отражались прожитые в постоянной растерянности годы. Морщинистое лицо выражало детское недоумение, словно ограниченный ум, с которым он родился, так и не развился далее подросткового уровня. Все напасти тяжелой жизни собрались, чтобы произвести этого великовозрастного дебила, которого вечно шпыняли злые равнодушные взрослые, но который так и уцепился за свою невинную веру в простой и бесхитростный мир.
Его щеки и брови, почти сросшиеся над впалой переносицей, были покрыты серебристыми рубцами, а нос – комок аморфного хряща – требовал бесконечного внимания. Мощной рукой этот индивидуум вытер сопли и в свете керосиновой лампы посмотрел на них. При всей своей неуклюжести его тело обладало несомненной силой и атлетической осанкой. Когда он перетаптывался на своих маленьких ножках, Мейтланд заметил в нем искаженную грацию акробата или ошеломленного спарринг-партнера, пропустившего тяжелый удар. Этот человек все время касался своего лица, как боксер, смахивающий боль от полученного резкого удара.
– Ну, Проктор, ты их нашел? – спросила Джейн.
Человек покачал головой. Он перепрыгивал с ноги на ногу, как ребенок, не успевший сходить в туалет.
– Заперто, – объявил он хрипло. – Слишком крепко для Проктора.
– Удивляюсь – я думала, ты можешь сломать что угодно. Завтра при дневном свете пойдем посмотрим снова.
– Да, Проктор найдет их завтра.
Он посмотрел через ее плечо на Мейтланда, и она неохотно отступила.
– Проктор, он почти уснул. Не буди его, или у нас останется труп.
– Не буду, мисс Джейн.
Проктор с преувеличенной осторожностью шагнул вперед. Мейтланд повернул голову и заметил на нем смокинг. Тщательно разглаженные шелковые лацканы блестели.
Джейн тоже заметила его одеяние.
– Какого черта ты это напялил? – резко спросила она. – Собрался на вечеринку или просто переоделся к ужину?
Проктор захихикал и не без достоинства осмотрел себя.
– На вечеринку. Да… Проктор и мисс Джейн!
– Боже всемогущий… Ну-ка, сними.
Проктор недоверчиво посмотрел на нее, и его изувеченное лицо выразило обиду и мольбу. Он вцепился в концы лацканов, словно боясь, что они улетят.
– Проктор! Ты хочешь, чтобы тебя сразу увидели? В этом причудливом наряде тебя заметят за милю!
Проктор потоптался в двери, сознавая логику сказанного, но не желая расставаться со смокингом.
