– Твари?
– Вряд ли, пока что в тактике засад они не замечены. Но черт знает, что они вообще могут. Я сейчас уйду в маскировку и гляну там, что к чему, а ты подстраховывай. Но без большой необходимости не стреляй, а то наведем тварей на себя.
– Сделаю, – прошептал напарник. – Ты уж там аккуратнее.
– Да уж постараюсь, – хмыкнул я.
На этот раз стук ударов пульса в голове был оглушителен и вызывал сильную боль. Почти так же мне было плохо под конец вчерашней гонки с мутантом по городской улице. Эдак словлю откат и вырублюсь, нужно брать передышку.
Отошел я всего на несколько метров, когда впереди раздался негромкий вопрос:
– Эй, вы кто такие? Отзовитесь?
Петрович дисциплинированно молчал, целясь в сторону неизвестного, раскрывшего свое укрытие.
– У меня глушитель на винтовке, мне вас свалить – как два пальца! Твари и не услышат даже. Так что живо назвались!
Голос был мужской, и сейчас в нем проскальзывали истеричные нотки.
Я вернулся назад, спрятался за кустом позади напарника и снял маскировку.
– Петрович! Поговори с ним, узнай, что ему нужно и кто таков. Если что, сообщи ему, что палец у тебя на спуске и в любом случае ты успеешь выстрелить и поднять шум.
– Понял, сейчас все сделаю.
Вновь я исчез для всех из этого мира. Звучит немного пафосно, но зато точно описывает ситуацию.
– А ты сам кто? Честные люди не караулят в кустах с глушенной винтовкой! – крикнул Петрович.
– Не ори, придурок! Тут крутой кусач со свитой ходит, – шикнул на него незнакомец. – Шпиг я, на Атлантисе бываю часто, на Угольном и Машковском жил недавно. Теперь ты приятеля своего кликни, нечего прятаться в кустах, неправильно это. Не муры же вы какие.
– Так и сам не торопишься показаться честному собранию, – сбавив голос, ответил напарник. – Сам я зовусь Петровичем из Шерстинска, товарищ мой оттуда же, а имя сам у него спрашивай.
– Откуда? Какой Петрович? Кто окрестил?
– Обыкновенный, от папы досталось, мама Николаем назвала. А Шерстинск – это город такой, – заговаривал зубы незнакомцу Петрович, пока я крался к тому месту, откуда звучал голос.
– Чего?! Да вы, мать вашу, новенькие?!
После этих слов кусты точно напротив меня зашуршали, и из них выбрался здоровенный мужик, лишь на полголовы ниже меня, но в плечах не уступал ни на сантиметр, в цифровом не новом камуфляже, высоких тропических берцах, в балаклаве зелено-коричневой и с болтовой винтовкой, оклеенной маскировочной лентой. На конце ствола имелся небольшой, размером с сардельку, глушитель. Тут незнакомец не соврал.
– Не стрельни, дурень. Я не враг вам, – сказал он, повесил винтовку на правое плечо и направился к моему напарнику, при этом неосознанно сделав шаг в сторону, обходя меня. – Новичков только муры да внешники обижают. А честный рейдер никогда не тронет, даже поможет, чтобы от Улья заслужить карму.
– Стой там, стрелять буду! – всполошился Петрович и ткнул автоматом в сторону Шпига. – Маску сними!
В этот момент, не желая терпеть боль в висках, я скинул маскировку. Ни единого звука я не мог издать, даже не шевелился при этом, но мужик проворно развернулся, сбрасывая винтовку с плеча и направляя ее на меня.
– Ты что это? Что задумал?
– Успокойся, Шпиг, ты угадал, что мы новички в Улье. Единственные нормальные местные люди. Иммунные чуть не пристрелили меня, поэтому приходится страховаться.
– Точно новички? – настороженно спросил он, не отводя ствол от моей груди.
– Точнее не бывает. Я тут дней пять. Петрович всего второй…
– Да, считай, третий уже, – поправил меня тот.
– Третий, – повторил я. – Видел я и мутантов, и иммунных. И те и другие хотели убить.
– Чудно. Первый раз вижу новичков, которые шарят в местных реалиях, словно колобки в сказке: и от дедушки ушел, и от бабушки ушел. Кто это тебя хотел пристрелить?
– Да не все ли равно? Может, посчитали меня зараженным, может, помешал в их планах.
– Ну да, это не мое дело. Ладно, – он вернул винтовку на плечо, – давай отойдем в сторонку и поговорим нормально, не тыча друг в дружку стволами и стоя на виду, как три тополя на Плющихе. Двигайте за мной, – и он шагнул в кусты, в которых до нашей встречи прятался, больше не обращая внимания на меня и Петровича.
Через две минуты мы сидели на вершине небольшого холма, неведомыми капризами природы оказавшегося посреди леса. От местной растительности он отличался густотой кустарника и возрастом деревьев – те были раза в три толще, чем у подножия. Хватало на холме и бурелома, ям от выворотней и старых, со сгнившей серединой, пней. По едва заметной стежке Шпиг привел нас к шалашу или землянке, точнее и сказать не могу, только описать – могучее дерево рухнуло, оставив в земле внушительную яму. А позже человеческая рука накрыла его невысоким шалашом из жердей и маскировочной сетью, третью сторону закрывали корявые корни выворотня, четвертая служила входом.
– Здесь стаб удобно встал, на стыке четырех кластеров, – пояснил он нам. – Мутанты не лезут, понимают, что поживы тут не найти. А сверху можно следить за обстановкой и укрыться от перезагрузки.
– Ждешь перезагрузку, потом мутантов и мочишь их ради гороха и споранов? – спросил я.
Мужик посмотрел на меня и покачал головой:
– Какие нетипичные новички пошли. Почти во всем угадал, но ошибся в целях: мутанты мне не нужны, а вот хабар с кластера – очень даже.
– Это из-за глушителя. Думал, что спецом поставил, чтобы не привлекать внимание к себе выстрелами.
– Глушитель звук не сильно гасит, но рассеивает, и кажется, что стрелок сидит намного дальше. Да и в целом мне нет резона охотиться на тварей, выход хабара не тот, а риск – выше многократно.
В шалаше места оказалось для двух человек, третьему, даже если всем свернуться калачиком, уже никак не уместиться, поэтому устроились снаружи, прикрытые густыми зарослями со всех сторон.
– Парень, а ты не скажешь, сколько до вашего ближайшего города идти? – спросил у него Петрович.
– Зови меня Шпигом.
– Петрович.
– Забудь про Петровича, – поморщился тот, – старые имена тут не в почете, даже хуже того, могут не пустить на стаб или прогнать из команды, если станешь за него цепляться. Улей не любит этого, он всем здесь дает новую жизнь и новые имена.
– Да где ж его взять-то, мил-человек? – удивился мой напарник.
– Ну, – Шпиг смешался, – обычно новичкам дает имя кто-то из рейдеров, кто первый их повстречал, или командир группы. Крестным становится.
– То есть это ты?
– Не, – его собеседник тут же выставил руки вперед, словно отгораживаясь от слов человека напротив, – я не стану. Крестный из меня так-сяк, а я не хочу разозлить Улей, если облажаюсь.
