Возможно, мутанту требуется свежее мясо для нормального функционирования, причем именно иммунные, а не зараженные. Вот поэтому он и не убил меня сразу внизу, не прикончил последнего сектанта, а наколол его на штырь и сломал руки, чтобы тот не освободился или не совершил самоубийство. Хотя последнее – это мои домыслы, но крайне удачно ложащиеся на поступки твари.
Многого узнать от сектанта не удалось, ибо он через полчаса стал все чаще терять нить беседы и уплывать сознанием. Напоить его живчиком я даже не пытался, помня, как скрутило сектанта из другой секты, из Отрицателей, в самом начале моего появления в Улье, ведь и там, и здесь оба имели ранения в живот. Снять его с железки? Если поднатужиться и подставить что-то высокое вроде стола или каталки из кабинета директора либо одной из камер-палат, то смогу стащить его с толстого стального прута, но ради чего? Все равно мне бы пришлось его добить потом и разговор продолжить удалось бы не сразу, поскольку после всех манипуляций со ржавой железкой у него все внутренности перемешаются, и если сразу не помрет, то в сознание придет не скоро.
Когда сектант перестал реагировать на растирание и пощечины, я прикончил его.
Буднично прозвучало… словно сообщил о раздавленных колорадских жуках или отравленной в сарае крысе. А ведь месяц назад при мысли об убийстве человека, даже при самообороне, у меня бы сердце устроило тот еще перепляс. Про пытки и хладнокровный расстрел колонны с солдатами и говорить нечего. А вишь как все вышло – чик ножом в грудь, и забыл про недавнего собеседника. Все же Улей меняет нас не только внешне, награждает Дарами, дает силу и регенерацию, но и калечит разум, делая из нормального обывателя, выжившего в первые недели после переноса, конченого психа, которого на Земле упрятали бы в спецпсихушку на пожизненный срок. Прав Прапор, ох как прав.
В одном из помещений на втором этаже, которое когда-то было столовой, я нашел свои вещи и рюкзаки сектантов. Впрочем, барахла у мертвецов, раскиданных в виде кусков тел по коридору и карцеру, было немного, часть я уже видел в машинах, рядом с границей черноты. Здесь же они при себе держали в основном оружие, боеприпасы, перевязочные материалы, немного еды и кое-какие шмотки. Последним я обрадовался больше всего, так как сейчас моя одежда представляла жалкое зрелище.
Отмывшись от крови и переодевшись в чистое, я сожрал (по-другому и не скажешь) две банки тушенки с галетами, запил минералкой и живчиком. Сразу после этого самочувствие стало еще лучше, но и без минусов не обошлось: потянуло в сон. Стоило остановиться, как тут же начинал клевать носом.
Я и так не собирался покидать здание, пока на улице не рассветет, но чтобы еще и поспать до утра? Однако организм настойчиво советовал прилечь на несколько часиков, угрожая самостоятельно уложить, незаметно для меня самого.
Чтобы не проснуться уже рядом с Петром у ворот, пришлось взяться за создание безопасной лежки. На комфорт мне было плевать, тем более что мог выбрать любую из камер с мягким покрытием, пусть и с толстым слоем пыли, но не наплевать на безопасность. Потому я провозился больше часа, устанавливая растяжки гранатные и стрелковые. Гранаты с почти выдернутыми усиками кольца, едва удерживающими чеку, поставил рядом с дверью на первом этаже, там же положил по одной, уже без кольца, под тела сектантов. Попутно поковырялся в споровых мешках мутантов, но тут меня ждало разочарование – только бесполезная «паутина»: ни гороха, ни споранов. Вполне возможно, что это связано с расположением в кольце черноты, которая сродни тюрьме для тварей. Когда поглощал информацию в Атлантисе из местной сети, отыскал там упоминание, что в неволе мутанты расти-то растут, но содержимое споровых мешков появляется невероятно редко. Думаю, такие питомники пытались создать не раз, не два и даже не десять! Оттуда и информация.
Еще две растяжки защитили лестницу, а на самом верху, у выхода на мой этаж, я поставил растяжку из двух автоматов и каталок в качестве станка. Заминировал окно в директорском кабинете, кое-как прислонил дверь там же и уже от нее протянул шнурок к «пэкаэму», установленному точно напротив нее. При попытке сдвинуть дверь растяжка сорвет стопор с грузика, привязанного к спусковому крючку пулемета. Пулемет, поставленный на каталку, прижал связкой из чего-то, похожего на гири. Для чего эти толстые чугунные диски с гиревыми ручками использовались в данном заведении, я и предположить не могу, тем более что весили они больше десяти килограммов каждая.
Я потянул ручку затвора на себя, ставя пулемет на боевой взвод, потом сдвинул пластмассовый шпенек вперед, на прежнее место, и с облегчением вздохнул:
– Ну, вот и все.
Никогда ничего подобного не делал, все мои знания теоретические: из журнала «Братишка», ютьюбных роликов и рассказов с корявыми рисунками собеседников в армии.
Пока возился со взрывоопасными игрушками, сон прошел, но стоило закрыть за собой дверь в одну из палат, выбранную под спальню из-за отсутствия окон и наличия мягкого пола, как глаза стали закрываться сами собой. Мысль прицепить еще одну гранату с обратной стороны двери отмел, ибо в таком состоянии точно подорвусь сам, на радость элите.
«Спать… спа-а-ать…» – зевнул я и отрубился.
Проснулся от грохота пулемета.
Сердце в долю секунды взвинтило темп до бешеного, все тело покрылось холодным потом и одеревенело на несколько мгновений. Успей противник добраться до меня в эти мгновения, и на этом в истории моей жизни можно было бы поставить точку. Жирную.
Пулемет надрывался секунды четыре, потом вдруг резко захлебнулся, подарив тишину, и одновременно с этим я стряхнул оцепенение.
Сидеть и ждать мутанта (а больше никто другой не смог бы здесь оказаться) в тесной камере, стены которой стали давить на сознание, я не собирался, предпочитая свободу в просторном коридоре.
Распахнув дверь, я отшатнулся назад, чтобы не попасть под возможный удар когтей на длинной лапе, выждал секунду, после чего выдернул у гранаты кольцо и забросил ее за угол, следом швырнул еще одну. Сразу после второго взрыва под прикрытием Дара, от которого болезненно заломило в висках, вылетел в коридор с автоматом в руках.
Никого.
Только клубится пыль от штукатурки, сбитой пулеметными пулями рядом с дверным проемом в директорский кабинет в конце коридора. Двери, которой я загородил развороченный проход туда, не было. Эта тварь каким-то чудом миновала мои растяжки на окне, бесшумно убрала баррикаду со своего пути, и если бы не перестраховка с пулеметом, то я бы точно сейчас разговаривал с апостолом Петром.
– Вот тварь, – скрипнул я зубами.
За окном только начинало светать, и для отправления в дорогу было еще рано, если я не хочу в сумерках наткнуться на элитника. До окончательного рассвета пришлось ждать еще полтора часа.
За те несколько часов, что прошли с момента ранения, раны на груди зарубцевались, а сломанные ребра почти не болели, если соблюдать осторожность и не беспокоить их резкими движениями. Серьезно напомнили о себе, когда я рывком попытался забросить за спину тяжелый рюкзак с трофеями.
