– И как с этим зверенышем бороться? – сглотнул Джон. – Он же весь в броне, словно танк!
– Похлеще танка, Джон. Пока такие твари живы, они имеют нечто вроде экстрасенсорных сил, что позволяет мутанту делать свою броню еще прочнее. Против такого вот «красавчика» даже «пэкаэм» не поможет, да и «Корд» не сразу упокоит. Но если выстрелишь сюда – штативом, которым до сих пор пользовался, будто костылем, я ткнул в развороченный споровый мешок, – то мутант сдохнет в считаные секунды. Это ахиллесова пята каждого зараженного. При большой удаче можно убить простым ножом.
– Это здесь лежат те сахарки и жемчужины? – поинтересовался Джон.
– Здесь. Только в этом, конкретном мутанте ничего не было. Почему – не знаю, – пожал я плечами. – Может быть, связано с тем, что он заперт на кусочке территории из нескольких крошечных кластеров. Не знаю, это нужно спрашивать у кого-то из старожилов. Будь этот элитник нормальным, я бы стал богачом.
– А как ты его убил?
– Просто повезло. – Я прикоснулся к ноге. – Он мне почти оторвал ногу, поиграться хотел, наверное, как кошка с мышкой, я всего один раз и успел выстрелить, зато попал прямо в затылок.
На территории больницы, в углу у забора, сделал схрон, куда положил ручной пулемет, с боем выторговав тот у Джона, четыре магазина на сорок пять патронов, три гранаты, пистолет, опять же из трофеев с радара, с которым до этого ходил Нельсон, и старый застиранный «Камок», который прихватил мне из штаба Джон. Одежда оказалась маловата, и я решил оставить ее здесь. На всякий пожарный.
Неприятности начались там, где их никто не ждал. К тому, что мои спутники свалятся, как только машина окажется в черноте, я был готов, из-за этого даже сменил за рулем Джона, хотя водитель из меня, с моей несчастной ногой, был тот еще. А вот то, что броневик начнет работать с перебоями, словно в бак попало топливо с водой – не ожидал. Не верил словам Мазая про отказ автомобилей в мертвых кластерах, рассчитывал на тропу, которая должна была свести негатив к минимуму.
Проехав несколько сотен метров по угольно-черной траве, машина остановилась.
– Зараза!
– Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса! – изобразил веселье Джон, который скорчился на соседнем пассажирском сиденье и выглядел так, что в гроб краше кладут.
Повторное нажатие на кнопку стартера заставило несколько секунд бесполезно фырчать двигатель, пока он не схватился.
– Слава богу, – выдохнул я и медленно нажал на педаль газа. – Давай, родненький, не подведи.
Проехав метров триста, бронеавтомобиль вновь встал колом. И опять пришлось мучить стартер, затаив дыхание слушать стрекот мотора…
Черноту мы все-таки проехали, но кто бы знал, сколько нервов мне это стоило. На путь мы потратили чуть меньше часа, и, учитывая пройденное расстояние, это было очень и очень много.
– Джон! – окликнул я парня, когда зубастые покрышки «Выстрела» вместо черной стеклянистой пыли примяли зеленую траву и мелкий кустарник.
– Что? – прохрипел он.
– Как самочувствие? Приходи поскорей в себя и садись за руль, потому что я уже не могу дальше рулить. У меня нога просто отваливается после этой дороги.
Дальше рулил мой крестник, а я указывал ему дорогу.
За пулемет так никто и не сел, о чем я немедленно пожалел, когда на повороте с грунтовки на шоссе мы чуть не столкнулись с «Тигром».
– Мля! Это кто?! – заорал Джон, выворачивая руль и уводя машину в сторону. – Да он же стреляет, сука!
По бронированным стенкам нашей машины что-то простучало, словно снаружи горсть гаек бросили.
– Не он, там колонна целая, – сквозь зубы ответил я. – Черт, вот ведь попали!
В первый момент я решил, что судьба надо мной посмеялась и вновь столкнула с внешниками. Это было так обидно, так на душе стало погано, что на глазах появились злые слезы. Столько выдержать, обрести любимого человека и… все?!
– Что делать будем, командир? – поинтересовался у меня Джон, уведя машину в глубокий кювет, прикрывшись «асфальтированным» полотном. – Впереди дорога поворачивает, там мы попадем под прицел.
– Гони, чего еще…
И тут заговорила радиостанция, включенная Джоном еще при проверке бронеавтомобиля в боксе:
– На броневике, назовитесь! С вами говорит отряд янычар из Орешка!
– Да ну нах?! – не поверил я.
– Кто такие, ты их знаешь? – спросил Джон.
– Угу, – кивнул я ему, потом отстегнул микрофон и нажал тангенту. – Это Сервий. Как поняли? На броневике, который вы обстреляли, еду я!
– Сервий? Кто таков?
– Я с вашим отрядом с внешниками недавно разбирался. Прапор, ты в канале, слышишь меня?
Спустя две секунды мне ответил знакомый голос:
– Сервий? Снайпер?
– Он самый.
– Ты совсем с ума сошел так выскакивать на нас? А если бы из пушки расхреначили?
– А где ваша разведка? – разозлился я. – Кто должен следить за обстановкой? Вы мне краску содрали на совсем новой машине!
Ответил вместо Прапора сам Янычар:
– Разведку ты сейчас увидишь, она проскочила прямо перед вами. Ты там не суетись, подожди нас.
– Мля, приехали! – повторно выругался Джон, выезжая прямо на «БТР-80», вылезший на край дороги в том месте, где дорога делала крутой поворот. – Приехали. Он со своей дуры нас мигом в ведро с гайками превратит. Ты как с этими парнями – не в контрах?
– Воевали недавно вместе. Должны помнить и уважать. Ждем.
Через минуту к нам подъехал «Тигр», из которого вышел сам Янычар и с ним Прапор.
– Здорово, бродяга, – крепко пожал мне руку мой бывший напарник. – Что ж ты такой рисковый, а? Вот вдарили бы не из «пэка», а из крупняка – что ты делал бы тогда?
– В ответку бы вдарил, – ухмыльнулся я. – И у меня крупняк имеется, а как я стреляю, ты знаешь. Здорово, Янычар.
– Здорово, – пожал протянутую руку командир наемников. – Смотрю, хоть и с прибытком, да шкуру не сберег. Где ты так?
– Да где и кто только не поиздевался надо мной, – ответил я уклончиво.
– Хм. Я слышал, ты в Парадиз ехал с парой килдингов?
– Ехал, но не доехал. На пути столкнулись с ордой мутантов, свернули и покатили в объезд. Возле какой-то старой мусорки попали в засаду внешников, где почти всех и положили. А кого не убили сразу, тех зарезали на хирургическом столе. Мне и еще двум рейдерам чудом удалось выскользнуть.
– Кто такие?
– Проверить хочешь? – криво усмехнулся я. – Не веришь?
– Верю, но привык узнавать до конца все, что связано с внешниками.
– Не наши это были, не из отряда с Орешка. Один назвался Дедом Мазаем, на вид лет пятьдесят, средний рост и сложение. Второй, молодой парень, лет двадцати двух, сказал, что он Шприц. Мы с ними разбежались в разные стороны у черноты, которая самым большим языком выползает в кластеры.
