Я тихо пробралась в нашу с Дениской комнату, ощупью нашла свой диван с разворошенным постельным бельем и, завернувшись в одеяло, завалилась досыпать. К счастью, кошмары меня той ночью больше не мучили.
Как ни странно, переживания Вентера вполне можно было понять. Хотя «историческая встреча» и произошла как-то до неприличия буднично. В пятницу вечером к нам в гости зашел папин друг и попросил рассказать новости. А точнее, от меня потребовался только детальный пересказ произошедшего за последние два года. Не считая разрешения забрать любые заинтересовавшие гостя предметы «оттуда», озвученного скорее из вежливости, и клятвенного обещания, что я подробнейшим образом запишу все, выученное на Эдеме из хранов. В идеале — с сопутствующими комментариями.
С Вентером было сложнее. Творец, впечатленный фотографиями «лагерей смерти» и моими рассказами, откровенно дичился и делиться информацией не спешил. И вообще выглядел так, словно размышляет, не сигануть ли ему в окно прямо из-за стола. М-да… Парень, чувствующий себя беззащитным без привычного доступа к Нитям Силы, воспитанный авторитарным и довольно жестоким родственником в мире, где правит тот, кто сильнее, реально запаниковал. Но все же сумел сдержаться. Так что, надеюсь, успокоится, проанализирует сегодняшний разговор и включит мозги. Для него, с учетом перспектив, сотрудничество с местными — не худший вариант.
А что? Чем не занятие на ближайшие два года? Конечно, есть и другие варианты. В конце концов, как бы Вентера это ни коробило, он вполне мог никуда не высовываться и тихой мышкой прожить два года у меня, уж прокормила б как-нибудь. Или, к примеру, устроиться в модельное агентство — мордашка вполне себе позволяет, а диплом с оценками там точно никому даром не сдался. Вот только в любом бизнесе свои подводные камни. Вполне могут поинтересоваться биографией. Да и вообще, все время быть на виду… Как бы хуже не стало.
Скажу честно, о том, что собираются делать «в верхах» с полученной от меня информацией, я даже не спрашивала. Там явно крутят какие-то интриги, и осознать, что это совсем другой уровень, ума у меня хватает. Да и не хочется в подобное влезать, если честно, уподобляясь «гениальным» попаданцам из книг, что бегут, теряя тапки, к товарищу Сталину, дабы просветить его о ближайшем будущем и научить, как правильно руководить страной. Мне вполне достаточно того, что данные об Эдеме, Совете Тринадцати и Дарине у них будут. О своих предположениях тоже расскажу, мне не жалко. Но в целом… Лучше уж я в сторонке посижу с попкорном и полюбуюсь на битву «Чужого» и «Хищника».
— Ты чего такая задумчивая? — прервал мою медитацию над утренней чашкой кофе неугомонный братец.
— И тебе доброе утро, — хмыкнула я. — Строю планы по захвату мира. Или хотя бы его кусочка…
— И как? — заинтересовался младшенький.
— Да так… Вот, пытаюсь сообразить, удастся ли мне выкупить то поле, помнишь, где Вентер зарождение нового Источника диагностировал…
— Поле? — удивился Дениска. — А зачем оно тебе?
— Пшеницу посею, — абсолютно серьезно отозвалась я.
— Ч-что?!
Ой, а какие у братца глазки стали круглые. Хоть сейчас в аниме без грима снимай!
— Ну, можно и цветочки посадить…
— Издеваешься, да?!
— Шучу, — поправила я мелкого зануду.
— А если без шуток? — заинтересовался Дэн. — На что тебе сдался этот пустырь?
— Ну, когда сеть с Земли снимут, есть немалый шанс, что там действительно Источник проснется. Слабенький, конечно. Но сила Источника — вопрос времени. Зато можно будет сразу закуклить его на себя. Между прочим, на Ларелле эльфы над своим «Сердцем Мира» трясутся, как Кощей над златом. Я не знаю, проявится ли у родителей Дар, но лишней им такая подпитка точно не будет.
— А это не опасно?
— Ну, я же не собираюсь их сразу к Источнику привязывать. Но и упускать такую возможность глупо. А об уровне опасности можно будет потом спросить у того же Кэри. Он все же Творец Жизни, должен чувствовать такие вещи. Или у Дарина.
— Дарин же Универсал, насколько я помню, — удивился Денис.
— Ну да. Только ты не забывай, что он свой мир буквально из руин поднял. Такой опыт не пропьешь, так что к его советам стоит прислушиваться.
— Хм-м… значит, хочешь домик в деревне.
— Ну, а почему бы и нет? — ухмыльнулась я и ехидно пропела: — Коровку заведем, кроликов, курочек. Будешь на своем байке молочко на рынок возить, яички продавать…
Братец, впечатлившись перспективами, поперхнулся кофе и возмущенно воззрился на любимую сестренку, сделавшую ему столь щедрое деловое предложение. Я отсалютовала ему кружкой и радостно осклабилась. Настроение неуклонно повышалось.
Глава 7
С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу, и все — никакой духовности!
Никола Флавийский, 1444 г.
Лейна
— Я что-то пропустил? — удивленно поинтересовался отец, провожая взглядом целеустремленно несущегося куда-то Дениса.
— Ты про мелкого? — уточнила я. — Он пошел со своим двухколесным монстром обниматься.
— Вообще-то не только про него, — усмехнулся папа, наливая себе кофе. — Твой рыжий приятель тоже странновато выглядит.
— В смысле? — удивилась я, выныривая из своих мыслей. — Мы вроде поговорили ночью и все выяснили.
— Хм-м… И что же вы выяснили, если не секрет? — заинтригованно уточнил отец, устраиваясь напротив меня с кружкой кофе и уводя с тарелки бутерброд.
— Может, тебе яичницу пожарить? Или вчерашнее мамино рагу могу погреть…
— Пока не хочу, — поморщился папа. — Ты тему не переводи. Что ты там такого своему сокурснику сказала, что бедняга ходит как в воду опущенный?
— Да ничего ужасного! — возмутилась я. — Наоборот, пыталась успокоить. Он жутко психовал, когда узнал, что ты с дядей Колей связался и мы теперь будем на правительство работать.
— Так… — Отец отставил кружку и весь как-то напружинился. — А вот с этого момента поподробнее. Рассказывай все, что ты ему наговорила.
Я мученически вздохнула. Ну что за невезуха с самого утра? Я такой тон знаю. Родитель теперь не отстанет, пока не выпытает все до последней мелочи.
Смирившись, долила себе кофе из кофейника и начала пересказывать нашу полночную беседу.
— Вот как… — задумчиво произнес папа, когда я наконец выдохлась. — А твой рыжий приятель неплохо разбирается в людях. Неудивительно, что он так напрягся после вашего разговора. Сколько ему, говоришь, лет?
— Ну… я точно не знаю. Около двухсот где-то. Может, поменьше чуток, — опешила я от неожиданной реакции на мой рассказ.
— А вот ты дома расслабилась! — отрезал отец.
