Вильям попятился. Но ведь эту дверь нельзя взломать, значит, ему ничто не угрожает?.. Ручка двери снова шевельнулась.
— А ты разве ничего не можешь сделать? — спросил он.
Дверь не ответила.
Вильям осмотрелся в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать для защиты. Его взгляд остановился на стуле у письменного стола. Но тут Вильям вспомнил, что стул привинчен к полу, и сердце ухнуло в пятки. Больше ничего подходящего он не увидел, зато отчетливо слышал возню снаружи.
— Меня пытаются открыть с помощью контрольной панели, — прошипела дверь.
— И ты не можешь это остановить?
— У них есть доступ к панели и код. Я ничего не могу сделать.
— Ну так вызови робота-охранника, — предложил Вильям.
— Уже вызвала. Явится через пару минут, — ответила дверь. — Но до тех пор нужно как-то продержаться. Есть идеи?
— Ты серьезно? — простонал Вильям.
Он услышал три коротких сигнала и вздрогнул. Раздался щелчок, и дверь распахнулась. Вильяму оставалось только стоять и ждать.
Но ничего не произошло.
Коридор снаружи был пуст.
Вдруг кто-то прыгнул прямо на порог. Вильям отскочил назад, налетел на стул и упал.
— Ха-ха-ха!..
Кто-то смеялся, стоя над ним, и Вильям узнал этот смех.
Иския стояла на пороге и хохотала так, что едва держалась на ногах. Выглядела она… как-то по-другому. Более взрослой что ли, даже несмотря на то, что сейчас она хохотала, как сумасшедшая.
— Это не смешно, — сердито пробурчал Вильям, и встал.
Дома в Норвегии он часто думал, что скажет, когда наконец увидит ее. Но то, что он сказал сейчас, совсем не походило на то, что он представлял. Его лицо горело, он покраснел.
— Ты бы себя видел! У тебя были во-о-от такие глаза!.. — Иския показала, какие, и снова прыснула со смеха.
Некоторое время они просто смотрели друг на друга. В конце концов Вильям не мог больше сдерживаться, и широко улыбнулся.
Он был на самом деле очень рад ее видеть.
— А когда ты вернулся? — спросила Иския, перестав смеяться.
— Вчера.
— Вчера? А почему ты мне не сообщил?
— Я пытался, но мне сказали, что ты очень занята.
— Занята, — ответила Иския. — Но не настолько же!
— А как ты узнала, что я здесь?
— Твоя дверь сообщила мне по внутренней связи, — ответила Иския и вошла в комнату.
— Хорошо, — сказал Вильям и посмотрел на дверь. Он знал, что может на нее положиться.
— Когда приходят гости, это всегда здорово, — провозгласила дверь. Окошко открылось, и механическая рука поднесла свежеиспеченный кексик к лицу Искии.
— Спасибо, — поблагодарила Иския, удивленно улыбнувшись.
Механическая рука снова исчезла в окошке.
— Ты дрожишь, — заметила Иския, откусывая кусочек кекса. — Я так тебя испугала?
— В меня попали из замедлятора, — сказал Вильям и почесал руку.
— Обычно после замедлятора все часами чешется, — сообщила Иския с набитым ртом. — Кстати, очень вкусно, — она посмотрела на остатки кекса в руке.
— Спасибо, — поблагодарила дверь.
— Не то чтобы чешется, но зудит…. — Вильям снова почесал руку. — А тебя тоже замедляли?
— Да… это часть тренировки, когда становишься полевым ассистентом. Попасть под замедлятор — очень неприятно.
Вильям кивнул. С этим он был согласен на все сто.
— Зачем они так обезопасили твою комнату? — спросила Иския, удивленно оглядываясь.
— А как ты смогла открыть дверь? — перебил ее Вильям. Ему пока не хотелось рассказывать о своих приступах.
— Благодаря моей работе. Я на задании, и у меня есть доступ.
— А что ты сейчас делаешь? — Вильям умирал от любопытства, так ему хотелось знать, чем занимается Иския.
— Это секрет. Я не могу об этом говорить.
— Я никому не скажу, — разочарованно протянул Вильям. У Искии тоже от него тайны?
— Теперь все по-другому. Я полевой ассистент и должна играть по правилам.
Вильям мрачно посмотрел на нее.
— Ладно, ладно, — сказала она и улыбнулась. — Я ищу разные штуки…
— Что за штуки?
— Старые штуки.
— Звучит не очень интересно.
Вильям сел на кровать.
— Наоборот. — Иския села рядом и повернулась к нему. — Это древние штуки. Некоторые из них вообще не должны существовать. Ну вот, я тебе рассказала. Теперь твоя очередь. Зачем они так переделали твою комнату? — Она посмотрела на зарешеченное окно, на болты, которыми была привинчена к полу кровать.
Вильям помедлил.
— У меня приступы, — произнес он наконец и отвел взгляд.
— Приступы? — переспросила Иския и наклонилась ближе. — Что за приступы?
— Из-за луридиума. Поэтому комнату обезопасили.
— Что ты имеешь в виду?
— Луридиум, он… м-м… вышел из-под контроля, — Вильям старался не встречаться с Искией взглядом.
— Что это значит?
— Сам толком не знаю, — заерзал Вильям. — Иногда у меня голова ужасно болит, как будто вот-вот взорвется… и я начинаю видеть всякое… — Он перебил себя на полуслове. Ему совершенно не хотелось, чтобы Иския решила, что он сходит с ума.
— Ты видишь всякое? Что именно?
— Не знаю. Странные вещи, нереальные, как в кошмарах. Тебе когда-нибудь снились такие сны, когда ты понимаешь, что спишь?
— Да, — ответила Иския.
— Вот это я и имею в виду. Кажется, что все совершенно реально, но я не уверен… И это довольно жутко.
— А ты знаешь, что вызывает приступы? — спросила Иския.
— Бенджамин выясняет… Он придумал какое-то устройство.
— Устройство?
— Он называет его регулятором аудиоволн.
— И что он делает?
— Воспроизводит условия, при которых случаются приступы. Это как-то связано со звуковыми волнами, — сказал Вильям и помолчал. — Во всяком случае, Бенджамин так говорит.
— Ты ему не веришь? — прищурилась Иския.
— Думаю, скорее, это они мне не верят. Ни он, ни Гофман.
— Почему это?
— Гофман говорит, что у меня галлюцинации из-за луридиума. Но я знаю, что я видел! А Гофман настаивает, что мне все померещилось.
— О чем это ты говоришь? — Иския сгорала от любопытства.
— Я видел кое-что в подвале.
