— Та женщина сделала это, пока все были в Хранилище! — крикнул Вильям, но шум вентилятора заглушил его слова. Он надеялся, что женщина блефовала, когда сказала, что освободила Талли, но чувствовал, что это правда.
Гольфкар остановился в конце коридора. Слаппертон выскочил из него и подбежал к двери, похожей на ту, которая ведет в Форт-Нокс.
— Давайте откроем, — сказал Слаппертон и наклонился к сканеру справа от двери.
Гофман встал перед другим сканером, слева от двери, наклонился и тоже приложил лоб к сканеру. Откуда-то из стены донеслось жужжание, и красная лампочка над дверью стала зеленой.
Дверь начала открываться, и Слаппертон попятился. Роботы-охранники выстроились в ряд. Все задержали дыхание. Морозный пар выполз из темного помещения и стал подбираться к их ногам, как волшебный ковер.
Как только дверь открылась достаточно широко, Слаппертон ринулся вперед.
— Стой! — крикнул Гофман, но Слаппертон уже проник внутрь.
— Все за ним! — Гофман махнул роботам-охранникам. — Быстрее!
Роботы исчезли за дверью, один за другим. Вильям смотрел на Гофмана, остававшегося снаружи. Казалось, он боится войти внутрь… Боится того, что там находится. Или скорее, того, чего там уже нет.
Вильям не мог больше этого выносить. Он перепрыгнул через гольфкар и побежал к двери. Перешагнув порог, он тут же остановился. Внутри было намного холоднее, а сама комната оказалась гораздо меньше, чем он думал. Он насчитал десять стоявших вдоль стен криокамер. Они выглядели точно так же, как тот белый ящик в его видениях.
Одно место в ряду пустовало, и Слаппертон стоял как раз перед ним, не в силах отвести взгляд. Пар, вырывавшийся у него изо рта, превращался в небольшие облачка. Роботы-охранники с поднятыми замедляторами стояли у него за спиной.
— Его тут нет, — сказал Слаппертон. — Поверить не могу… Он пропал.
Глава 23
Через десять минут Вильям сидел напротив Гофмана в «Роллс-ройсе», принадлежавшем Институту и мчавшемся теперь с бешеной скоростью. На улице царила непроглядная тьма. Слаппертон остался в Институте следить за звуковыми волнами. У Гофмана на коленях стоял открытый портфель, и он нервно рылся в нем.
Вильям покосился на Понтуса Диппеля, сидевшего рядом с Гофманом. Несмотря на то, что старик совсем недавно очнулся, он настоял на том, что поедет с ними. Гофман, сам не свой, продолжал рыться в портфеле. Исчезновение Талли стало для него серьезным ударом.
— Куда мы едем? — спросил Вильям.
— За городом у Института есть секретный аэродром. Там нас ждет самолет. Полетим в Гималаи.
— Гималаи? — переспросил Вильям.
— Да, — подтвердил Гофман и посмотрел на Вильяма. — Судя по координатам, который дал Слаппертон, портал находится именно там. — Он посмотрел на свои странные наручные часы и пробормотал себе под нос: — Он оттает через восемь часов и тридцать семь минут…
— Кто оттает? Талли?
Гофман был полностью поглощен собственными мыслями и не ответил.
— А это что такое? — Вильям указал на странные часы на запястье Гофмана.
— Криомонитор, — хрипло ответил Понтус Диппель. — Он напрямую связан с криокамерой Талли. Передает информацию из морозильной камеры — температуру и все такое.
Понтус наклонился вперед и протянул руку.
— Извини, — сказал он и улыбнулся. — По-моему нас так и не представили друг другу. Понтус Диппель, куратор Хранилища невероятных археологических находок.
Они пожали друг другу руки. Рука старика была холодной на ощупь.
— Знаю, — ответил Вильям. — Я видел вас, когда вы были внутри куска металла.
— Верно. Мне повезло. Она не собиралась оставлять меня в живых, но спешила. Единственное, что ее тогда заботило, был тот старый орб. — Понтус замолчал и посмотрел на Вильяма. — И спасибо, что спас меня в больнице.
— Это как-то само собой вышло, — сказал Вильям.
Понтус повернулся к Гофману.
— Вы еще не нашли?..
— Вот оно, — Гофман вытащил из портфеля потрепанную папку и передал Вильяму.
Вильям взял ее и прочел этикетку, отпечатанную на машинке.
— Корнелия Странглер-Душегуб? — вслух прочел Вильям.
— Она умерла много лет назад, — пробормотал Понтус. — Но каким-то образом восстала из мертвых.
— Пока Понтус не очнулся и не подтвердил, кто она такая, мы не могли сопоставить факты. — Гофман ткнул в папку узловатым пальцем. — Загляни внутрь.
Вильям открыл ее и вздрогнул, увидев фотографию на первой странице.
Черно-белое фото той женщины. Вильям сразу же узнал ее.
Это была она. Та, что приходила к нему в Норвегии и тут, в Институте. И напала на него в больнице.
— Это Корнелия Странглер-Душегуб… — сказал Гофман. Вильям не мог отвезти глаз от фотографии. Ее взгляд гипнотизировал. — Помнишь, как Абрахама Талли обнаружили в туннеле под Лондоном? После того как он нашел луридиум?
Вильям кивнул, не отрывая взгляда от старой фотографии.
— Его отвезли в госпиталь, откуда он бесследно пропал несколько часов спустя, — продолжал Гофман. — Оказалось, что он нашел убежище у Корнелии Странглер-Душегуб. Талли был слаб, и она ухаживала за ним, пока он не окреп.
— Зачем она помогала ему? — спросил Вильям. — Разве она не знала, что он убийца?
— Странглер-Душегуб — не настоящее имя. Ее настоящая фамилия Талли. Она его дочь, — сказал Гофман.
Вильям открыл рот, но ничего не смог сказать.
— Но самое необъяснимое заключается в том, что она умерла в весьма преклонном возрасте в середине двадцатого века. — Понтус замолчал, давая Вильяму время поразмыслить.
— И оставалась мертвой, — подал голос Гофман, — пока не появилась в Институте. Похоже, она даже помолодела.
Вильям снова посмотрел на фотографию Корнелии.
— Как это возможно? — удивился Вильям.
— Мы не знаем. — Гофман пожал плечами. — Неразрешимая загадка.
— Талли ведь перестал стареть, после того как луридиум оказался в его теле. Может, и с Корнелией произошло то же самое? — предположил Вильям.
— Нет, — ответил Понтус. — Нет никаких признаков того, что в ней есть луридиум. Во всяком случае, не в том количестве, которое способно замедлить старение.
— Чтобы перестать стареть, нужно, чтобы в тебе было почти сто процентов луридиума, как в Талли, — добавил Гофман.
— Она сумела сбежать, утащив с собой целую криокамеру, внутри которой находятся охлаждающие элементы, контейнер с жидким азотом и сам Абрахам Талли. И проделала все это прямо у нас под носом. — Понтус вытер лоб платком и переглянулся с Гофманом.
