— Вы с этим тараканом очень похожи, — ответил Слаппертон.
— Как это?!
— Благодаря тому, что находится в ваших телах.
Вильям не отрываясь смотрел на Слаппертона.
— Вы имеете в виду луридиум?
— В нем его совсем немного, но и сам таракан невелик. — Слаппертон посмотрел на Вильяма, потом на таракана. — Если ты к нему прикоснешься, луридиум в твоем теле, которого гораздо больше, вытянет луридиум из тела таракана… и переместит в твое.
— Это и хотел сделать со мной Абрахам Талли? — спросил Вильям.
— Да, — кивнул Слаппертон. — А самое забавное, что в этом таракане луридиума ровно столько, чтобы сделать тебя наполовину человеком, наполовину машиной.
Вильям смотрел на насекомое.
— Что же тогда со мной будет? — поинтересовался Вильям.
— Твои способности возрастут, — ответил Слаппертон, — но риск слишком велик.
— Какой риск?
— Когда ты наполовину одно, наполовину другое… то в любой момент можешь перейти грань и стать машиной больше, чем человеком.
— Но ведь можно стать больше человеком?
— Да. Ты можешь перейти эту грань, а можешь и не перейти.
— Это и случилось с Абрахамом Талли? Он перешел черту?
— Верно. Сейчас в нем не осталось ничего человеческого.
Вильям посмотрел на таракана. Неужели он действительно может превратиться в машину? До сих пор луридиум в теле казался Вильяму благословением. После автокатастрофы и травмы позвоночника именно луридиум позволил ему жить дальше. Однако мысль, что спасший его луридиум может и отобрать у него человеческую сущность, пугала. Перестать быть человеком или умереть было одинаково страшно. Внутри него теперь будто затаился враг. Враг, от которого никак не избавиться. Неужели приступы — это начало конца?
Нужно скорее со всем этим разобраться!
— Как луридиум оказался в нем? — Вильям всматривался в таракана за стеклом.
Слаппертон пожал плечами.
— Не знаю. Должно быть, нашел где-то пару крох.
— Но я думал, что луридиум — очень редкий металл…
— Редкий, — Слаппертон рассматривал таракана, который подполз еще ближе к толстому стеклу.
— Зачем вы его там держите? — Вильям приблизился к стеклу, чтобы лучше видеть таракана.
— Это отличная возможность изучить в лабораторных условиях живое существо — носителя луридиума. — Слаппертон помолчал. — И все было чудесно, пока вчера кое-что не произошло.
— Что же?
— Ты ведь помнишь? — спросил Слаппертон.
Вильям задумался, и вдруг его осенило.
— Мой приступ… во время передачи?
— Точно… Внутри у вас обоих есть луридиум, и приступ у вас обоих случился в одно и то же время. Таракан начал вести себя странно: он дрожал, температура тела резко понизилась.
Слаппертон посмотрел на Вильяма, изучая его реакцию.
— Потом… — продолжил было он, но осекся, будто подбирал слова.
— Что же? — Вильяму не терпелось услышать продолжение. Он чувствовал, что сейчас они говорят больше о нем, чем о таракане.
— Он разрушил половину моей лаборатории. Просто все разнес. Видишь, вон там? — Он указал на глубокие борозды в бетонной стене.
Вильям кивнул.
— Это он сделал. Пытался прогрызть стену. — Слаппертон передернул плечами. — Будто хотел куда-то добраться.
— Раз у нас случился приступ одновременно, значит, это как-то связано с луридиумом? — предположил Вильям.
— Да, — сказал Слаппертон. — И я думаю, что знаю, из-за чего случился приступ.
Вильям посмотрел на Слаппертона:
— Так вы знаете, что вызывает приступы?
— Да, — кивнул учитель. — Только не знаю, откуда они берутся.
— Они? — Вильям ловил ртом воздух.
— Звуковые волны, — голос Слаппертона дрожал от волнения. — Смотри!
Ученый нажал пару кнопок на панели рядом с аквариумом. Таракан задрожал и бросился на стекло.
Вильям попятился. Он смотрел на таракана, бившегося о стекло. Таракан отпрыгнул назад, перекувырнулся, и снова ударился о стенку аквариума, а потом начал в бешенстве бегать по кругу. Он отчаянно бился о стену, пытаясь выбраться.
Слаппертон нажал другую кнопку, и вибрации прекратились. Таракан упал и несколько секунд лежал без признаков жизни, а потом снова поднялся на лапки. Казалось, что он чувствует себя совершенно нормально.
— Что вы сделали? — спросил Вильям, не отрывая взгляда от таракана.
— Использовал высокочастотные звуковые волны, — сказал Слаппертон. — Я повторил частоту звуковых волн, которые вызвали твой приступ.
— Но почему со мной сейчас ничего не произошло? — спросил Вильям.
— Звуконепроницаемое и пуленепробиваемое стекло, — ответил Слаппертон и постучал по стенке аквариума. Потом повернулся к Вильяму и сказал: — Ладно, теперь твоя очередь.
— Моя очередь? — пробормотал Вильям.
Глава 7
— Надеюсь, ты согласен, — Слаппертон указал на кресло в центре комнаты. — Мне нужно провести некоторые исследования, чтобы знать, могу я тебе помочь или нет.
Вильям смотрел на странное устройство. Оно напоминало зубоврачебное кресло, окруженное разными жуткими инструментами. Он подошел к креслу и замер. Ему совершенно не хотелось туда садиться. Зубных врачей он не любил. А уж после того, как он увидел, что было с тараканом… Он посмотрел на что-то вроде остроконечной лазерной пушки, вмонтированной в купол над креслом, и спросил:
— Что это?
— Не бойся, — Слаппертон улыбнулся. — Она не такая страшная, как выглядит. Я называю ее регулятором звуковых волн.
— А зачем она нужна?
— С ее помощью я направлю высокочастотные звуковые волны прямо на тебя, — спокойно произнес Слаппертон и занялся пушкой.
— Как на таракана?
Слаппертон кивнул и улыбнулся, извиняясь.
— Я видел ту передачу. — Слаппертон похлопал Вильяма по спине. — Во-первых, я хочу, чтобы ты забыл все, что там произошло. Этот Вектор просто выпендрежник. На самом деле, ему до тебя далеко!.
Вильям улыбнулся и почувствовал себя немного лучше.
— Когда я вернулся в лабораторию, — Слаппертон ткнул пальцем в большой ящик в углу, — то заметил, что аудиометр вон там замкнуло.
— Аудиометр?
— Что-то вроде сейсмометра, который регистрирует землетрясения. Только аудиометр измеряет звуковые волны, которые не услышать человеческим ухом. — Слаппертон помолчал, разглядывая аудиометр. — Устройство работает круглые сутки, постоянно мониторит радиоволны. Во время той передачи были зарегистрированы волны такой частоты, что аудиометр сгорел. Не знаю, каков источник этих волн, но я вычислил их частоту и запрограммировал пушку на нее.
