Новый жилец, мистер Фокс, внимательно слушал и кивал. За спиной у него цокали детские каблучки: девочка играла на плитке атриума в классики.
– Силия! – окликнул мистер Фокс.
– Пусть скачет, – сказала Летиша. – Я вас поселю рядом с миссис Уилкинс. Она туга на ухо, так что шум ей нипочем, к тому же любит детей. Уверена, она с радостью будет приглядывать за девочкой, пока вы на работе.
Фокс снова кивнул, потом указал на шахматную доску на столе.
– Вы играете?
– Ага.
– Белым мат через три хода.
– Знаю. Осталось, чтобы соперник это понял. Вы тоже играете?
– Так, время от времени. И немного – в джин рамми.
Летиша улыбнулась.
– Тогда вы попали в нужный дом. Берите дочку и смотрите комнату. Вверх по лестнице и направо. С зелеными шторами. Я подойду через минуту.
Фокс еще раз кивнул, развернулся и пошел звать дочь.
Летиша подошла к окну. Перед домиком напротив стоял грузовичок, а на соседних лужайках – таблички с надписью «Продается».
– Пока-пока! – помахала рукой Летиша.
Белый король покачнулся и упал.
* * *
Риелтор закрывал офис на ночь. В коридоре его поджидал Аттикус.
– Прошу прощения. Мистер Арчибальд?
– Слушаю вас.
– Аттикус Тернер, друг Летиши Дэндридж. Она приобрела через вас дом Уинтропов, помните?
Арчибальд запер дверь и сунул ключ в карман.
– Боюсь, других таких вариантов у меня нет. Впрочем, зайдите в рабочее время, и мы…
– Меня не интересует недвижимость.
– Что ж, тогда ничем не могу помочь.
– Вообще-то, можете. У меня есть вопросы по поводу этого дома.
– Если у мисс Дэндридж есть какие-то жалобы, она сама знает, как со мной связаться. Вас же я впервые вижу. А теперь…
Аттикус заступил ему проход.
– В столовой висит фотография семейства Уинтроп, – сказал он. – Меня сразу что-то в ней насторожило, но я никак не мог понять что. А вчера в подвале я нашел коробку с другими снимками, и все встало на свои места. На фото в столовой правая рука мистера Уинтропа обрезана. – Он как бы невзначай посмотрел на ладони Арчибальда: узкие, бледные, без колец, даже без обручального. – Зато на других видно, что он носил большой серебряный перстень-печатку. И вот еще… – Он извлек из кармана снимок: двое мужчин перед сверкающим черным родстером. – Если глаза меня не подводят, то это новенький «форд». Значит, снимку где-то лет двадцать. А человек рядом с мистером Уинтропом очень похож на Сэмюэла Брейтуайта. Вам знакомо это имя?
Но риелтор на снимок даже не посмотрел.
– Мистер Тернер, дайте пройти.
– Кому принадлежит риелторское агентство «Полумрак» – семейству Брейтуайт или Ордену? И на кого из них вы работаете?
– Повторяю: дайте пройти. Если не уйдете с дороги, я возвращаюсь в кабинет и вызываю полицию.
Аттикус слегка сдвинулся, и Арчибальд протиснулся мимо него. Прибавив шагу, он пошел к лифту.
– А еще я поговорил с мистером Бейли, – сказал Аттикус ему вслед.
Риелтор замер, держа палец на кнопке вызова.
– Он действительно с вами знаком и даже подтвердил, что время от времени имеет с вами дело. Однако он очень удивился, узнав, что вы называете его партнером, – продолжил Аттикус. – Помните, когда он назначил встречу Летише с Руби? Он утверждает, что ни о чем вас не предупреждал. Более того, он даже почти дошел сюда, но какие-то полицейские скрутили его прямо у входа, надели наручники, запихнули в машину и битых два часа допрашивали о каком-то ограблении в винно-водочном магазине. А вы тем временем увели его клиентов. Думаю, он обиделся.
– Видимо, не так сильно, раз взял свою долю за посредничество, – сказал Арчибальд.
– Да-да, он сказал, что вы решили поделиться с ним, чтобы купить его молчание. Но он все равно собирается донести на вас в Ассоциацию риелторов. Жаль только, что их едва ли заинтересует, как вы обманули негров. Другое дело, что вы вообще с ними связались.
– Так устроен мир, ничего не поделаешь. – Арчибальд нажал на кнопку лифта. – И все равно не вижу повода для претензий. Мы с Хэлом заработали свои деньги, у вашей подруги прекрасный дом. Все довольны.
– Пока что. Я хочу, чтобы вы передали Калебу Брейтуайту: пусть ведет дела со мной и не впутывает в них Летишу.
– Я не понимаю, о чем вы, мистер Тернер.
– Еще как понимаете. И кстати, я нашел ваш домашний адрес в телефонном справочнике. Район, конечно, незнакомый – я там не бывал, – но, если с Летишей что-то случится, я до вас доберусь.
Приехал лифт. Арчибальд на мгновение задержался, тщетно подбирая слова для ответа.
А затем исчез, будто привидение.
Книга безумного араба
…Что касается моей свободы, которую, как вы говорите, я могу получить, то на этот счет ничего делать уже не надо, так как я получил вольную в 1864 году от начальника военной полиции департамента Нэшвилла. Мэнди говорит, что она боится возвращаться без каких-либо доказательств того, что вы будете обращаться с нами доброжелательно и справедливо; и мы хотели бы проверить вашу искренность, попросив вас отправить нам нашу заработную плату за все то время, которое мы у вас служили. <…> Из расчета по двадцать пять долларов в месяц для меня и по два доллара в неделю для Мэнди оплата составит одиннадцать тысяч шестьсот восемьдесят долларов. Добавьте к этому проценты за то время, которое мы не получали наши зарплаты, вычтите то, что вы потратили на нашу одежду, на три визита врача ко мне и на вырванный зуб Мэнди, и получится сумма, которая по справедливости нам причитается. Деньги просьба высылать через «Адамс экспресс» на имя В. Уинтерза, эсквайра, Дейтон, штат Огайо.
Из письма Джордана Андерсона своему бывшему хозяину, 7 августа 1865 г.
В понедельник, накануне Дня благодарения, Джордж с Монтроузом отправились в банк забрать «Дне´вник» – гроссбух, содержащий в себе полное описание рабской доли прабабки Ады: работы, которые она выполняла, истязания, которые она переносила, а также плата и компенсации, которые ей полагались. Прабабка умерла в 1902 году, но потомки продолжали вести учет и каждый год собирались, чтобы подсчитать проценты, набежавшие по неуплаченному долгу.
Добавив новую строчку, они вспоминали историю «Дне´вника».
Ада родилась в 1840 году в семье рабов на плантации в штате Джорджия. Работать на полях ее заставляли, начиная с семилетнего возраста. А 22 ноября 1864 года к воротам усадьбы пришли северяне с факелами. Так Ада стала одной из одиннадцати тысяч рабов, которых освободили солдаты генерала Шермана. В феврале 1865 года она слегла с тифом, и ее отправили в полевой госпиталь, устроенный в заброшенной больнице для душевнобольных неподалеку от Саванны. Там, мучаясь лихорадкой, она постепенно поняла, что негров не лечат, а бросают умирать, дабы сократить их численность. Еще не вполне поправившись, она сговорилась о побеге с другим бывшим рабом по имени Ной Прайдуэлл. Им удалось уйти на запад. Пережив множество лишений, они осели в Канзасе, построили там дом и завели семью. И вот, в 1878 году, спустя четырнадцать лет после того как Ада получила свободу, она засела за «Дне´вник».
