– Неприятности с бизнесом? Может, хотели купить?
– Нет. Работаю уже шесть лет… Понимаете, у нас все очень скромно, цены невысокие. Мы на отшибе – вроде и в центре, и рынок рядом, а получается, вроде как спрятаны. Место не очень бойкое. Если бы захотела продать, попробуй еще найди покупателя.
– Понятно, – сказал Шибаев. – Что случилось вчера?
– Я ушла с работы в восемь вечера. Зашла за угол, подождала. Его не было. Вообще никого не было. Пришла домой и вижу, что в квартире кто-то был… В смысле, не тогда, когда я пришла, а раньше…
– Как вы это поняли?
– В прихожей горел свет. И в кухне.
– Вы уверены, что…
– Я вообще в кухне не включала! – воскликнула она. – Уходила в семь, уже светло было. В крайнем случае, оставила бы в прихожей, но не в кухне. И еще…
– Что?
– Вещи не на своих местах…
– То есть в квартире был беспорядок?
– Ну, не совсем беспорядок… Просто ящики выдвинуты, и журнальный столик не на месте.
– Я могу осмотреть вашу квартиру?
– Конечно! Так вы беретесь? Я уже думала, что схожу с ума! – она прижала пальцы к вискам. – Честное слово! Своей тени боюсь… Вот и подруга говорит… Вы мне верите?
– Конечно, верим, – сказал Алик. – А ваш муж… В каких вы отношениях?
– Ну что вы! Мише это и в голову не пришло бы. Да и нет его, уехал в Италию с новой женой. Он строитель, она нашла ему работу. Детей у нас нет.
– Идемте, Эмма, – Шибаев встал. – Посмотрим, что у вас случилось. Вы никого не видели, когда шли сюда?
– Не было вроде. Ждала за углом… Я все время, как зайду за угол, так и выжидаю две-три минуты – а вдруг он появится? Не было. И с работы вроде больше не встречает.
– Где вы живете?
– На проспекте Мира, двенадцать, квартира двадцать один.
– Как вы пойдете домой?
– Через площадь, потом по Пятницкой, мимо храма и до проспекта.
– Я пойду за вами, идите спокойно, не торопитесь, не оглядывайтесь. Какой этаж?
– Третий.
– Поднимитесь в свою квартиру, я приду через десять минут.
Она кивнула, посмотрела на Алика – тот кивнул ободряюще – и вышла.
– На истеричку не похожа, – сказал Алик. – Бизнес мелкий. Врагов нет, бывший муж за границей. Может, поклонник? Влюбился и ходит следом?
– Ага, пришел постричься и влюбился. На данном этапе вопрос стоит: следят или не следят. Если следят, то идем дальше. Если нет…
– Тебе тоже не помешало бы постричься, – заметил Алик. – Может, у нее с головой проблемы? Паранойя? Или истеричка? Или от… как это она сказала? – Алик хихикнул. – От жары?
– На истеричку вроде не похожа. Ладно, разберемся. Не скучай, Дрючин.
С этими словами Шибаев вышел.
– Что сказать Жанне, если будет звонить? – крикнул ему вслед Алик, не удержался. Вопрос был из тех, что не требуют ответа, скорее издевка, а не вопрос, тем более у Шибаева с собой мобильник. Шибаев не ответил – не то не услышал, не то не счел нужным. Алик скрестил указательный и средний пальцы на левой руке – наудачу…
Глава 4
В гостях у Эммы
Шибаев шел за Эммой, чувствуя в ее походке скованность и неуверенность. Она останавливалась у витрин, рассматривая в стекле улицу у себя за спиной и пытаясь обнаружить слежку, как рекомендует пособие для начинающего шпиона, поминутно оглядывалась, упираясь в него взглядом. Шибаев, чертыхаясь, нырял за углы, чтобы связь между ними не бросалась в глаза. Не нужно было устраивать ловлю на живца – если тот мужик существует реально, а не плод ее воображения, и прямо сейчас идет следом, то раскусить его, Шибаева, для него пара пустяков. Спина Эммы, ее напряженные плечи, долгие зависания перед витринами, постоянные оглядывания… Черт, не нужно было устраивать спектакль! Подойти к ее заведению… скажем, завтра вечером, спокойно дождаться, пока она выйдет, принять и вести до дома на приличном расстоянии, держа в поле зрения любого возможного преследователя. А потом принимать меры. Вообще причин для любой слежки – раз-два и обчелся. Она не связана с секретными службами, ее бизнес не представляет… Не так! Причина для слежки – самая очевидная: позволить обнаружить себя и напугать. Вот только зачем? Тут возможны варианты. Кому нужно ее пугать? Кто он? Маньяк? Где-то они пересеклись, и он обратил на нее внимание. Может, клиент? Может, заговорил в кафе? Сосед? Муж сотрудницы? На ровном месте такие вещи не происходят. Может, не напугать, а, наоборот, познакомиться? Она сказала, это продолжается около месяца. Вряд ли познакомиться. Напугать, скорее всего. Он позволил себя обнаружить с той же целью. Намеренно. Некий мужик целый месяц, а может, и больше… Нет, вряд ли больше, он сразу попался ей на глаза… Налетел, обратил на себя внимание. А дальше – по накатанной. Зачем? И где он в данный момент? В данный момент его на горизонте нет. Чисто.
Эмма скрылась в подъезде. Шибаев уселся на лавочку в глубине двора. Если этот тип существует, он прекрасно знает, где она живет. Конечно, знает. Раз побывал у нее дома. Если существует и если побывал.
Через десять минут он поднялся. Двор был пуст. Никто не выскочил из-за угла, никто не попытался войти в подъезд. Дом старый, четырехэтажный, жильцов немного. Мертвое царство.
…Он наклонился, рассматривая замок. Заметил пару неясных царапин, провел по ним пальцем. Позвонил. Эмма открыла сразу – стояла под дверью, поджидая его. Шибаев вошел. Вдохнул и подумал, что в каждом доме свой запах. В доме Эммы пахло как в цветочной лавке. На тумбочке стояла сине-белая фаянсовая не то ваза, не то тарелка, доверху наполненная шишками и сушеными веточками; причем шишки были покрыты серебряной и золотой краской.
– С замком проблем не было? – спросил Шибаев.
– С замком? – Похоже, испугалась. – Каких проблем?
– Каких-нибудь. Ключ заело, пришлось звать соседа, чтобы открыл шилом… Не знаю. Любых.
– Было! – вспомнила Эмма, заглядывая ему в лицо. – Я потеряла ключ, а соседки не было дома, у меня там запасной, и я открыла пилкой для ногтей… Меня муж научил, он сарай на даче так открывает… Открывал.
– Пилкой для ногтей? Грабителей не боитесь? Дверь у вас на честном слове… Да и замок никакой.
– Мы собирались ставить металл, а баба Аня сказала, что они, наоборот, высматривают, у кого дорогая дверь, того и грабят… В смысле грабители. Я все время собираюсь… Думаете, надо?
Шибаев пожал плечами.
– Думаю. Чтоб спать спокойно. С соседями не говорили? Может, видели кого-нибудь?
– Говорила! Со всеми, сразу, как заметила. Никто ничего не видел и не слышал. Может, поговорить еще раз?
– Если никто ничего не видел… – сказал Шибаев неопределенно. – А раньше ничего подобного не случалось? Не замечали?
