Кто-то из моих слушателей отмер и гулко кашлянул, после чего крякнул и прозвучал звук наливаемого напитка.
Войдя в комнату, я выдохнула и потерла рукой лицо, не зная, хорошо или плохо то, что у меня сейчас случился такой неожиданный концерт и я привлекла к себе внимание. Потом пожала плечами и убрала гитару в угол у окна, чтобы не задеть ее в темноте и не уронить. Но стоило мне зажечь свечу и разобрать постель, как в дверь вежливо постучали.
Открыв, я с удивлением уставилась на трактирщика, мявшегося в коридоре.
— Ты это, парень, если завтра еще захочешь сыграть, то я — за. Только скажи. Я тогда народ заранее предупрежу. Уж больно ты сегодня тронул всех. Аж сердце щемит и душа плачет от твоей музыки, — явно чувствуя себя неловко от этих слов, сообщил он мне. — Так чего? Сыграешь?
Помедлив секунду, я кивнула.
— Вот и хорошо. Ну, я пойду?
У меня взметнулись брови, но я лишь снова кивнула, не произнеся ни слова.
Хозяин заведения, тяжело шагая, достиг лестницы и прямо оттуда, не спускаясь, громко произнес:
— Завтра! Вечером приходите.
Утром я сразу после завтрака ушла в город. Кое-что требовалось докупить, да и новости узнать не мешало бы. Помимо вещей, необходимых в путешествии, я хотела приобрести несколько книг.
Во-первых, сборники сказок. Многие я уже успела выучить, но все же их было недостаточно для полноценных выступлений. А во-вторых…
— Мне нужен учебник магии для детей, — сообщила я хозяину книжной лавки.
— Для какого возраста? — ничуть не удивившись, уточнил он. — Для совсем малышей или для тех, кто уже что-то умеет?
— И тот, и другой, — поразмыслив, приняла я решение. — Еще подробную карту мира. И если есть, что-то о сидхе.
— О сидхе уже давно не осталось никаких точных сведений, — покачал он головой. — Сказки и легенды, да и то люди их устно пересказывают.
— Тогда буду рад, если вы сообщите мне всё, что знаете о них сами, — без тени улыбки попросила я продавца. А чтобы хоть как-то объяснить свой интерес, добавила: — Я купил музыкальный инструмент, сделанный их мастерами. Хотелось бы понять, что это была за раса.
Узнала я немного, вкратце всё сводилось к тому, что чудный народ жил когда-то вместе со всеми в этом мире.
Магия их проявлялась в создании поэзии и музыки, которые давали им власть, иногда невольную, и над стихиями, и над разумом, чувствами и сердцами людей. Пожалуй, про сидхе можно было сказать, что они творили волшебство, касаясь своим творчеством неких невидимых струн мироздания. А вещи, выходившие из рук мастеров, были волшебными, такими, что становились созвучными душам своих хозяев. Мало их осталось, но и сейчас порой всплывают то тут, то там эти дивные поделки.
Облик сидхе — нечто среднее между человеком и эльфом. Высокие, стройные, гибкие, светловолосые и светлоглазые. Черты лица их ближе к эльфийским, но уши обычные, как у людей, не удлиненные. Все представители этой расы благородны и красивы. Женщины — сказочно прекрасны. Настолько, что мужчины других рас теряли головы зачастую лишь от одного взгляда на них.
Мудр и светел был этот народ, ни с кем не воевал, но и на свои территории никого не пускал. По крайней мере, в этом мире ни одной войны с их участием не было, а как уж в других мирах, где они обитают, неведомо. Дезориентировали путешественников, забредших к их границам, наводили мороки, и нежеланные гости, поплутав, уходили. К людям, эльфам и гномам сидхе являлись редко, и лишь драконы, говорят, контактировали с ними довольно плотно. Но драконы и сами крайне замкнуты, а потому, правда ли это — никто утверждать не берется.
Однолюбы, навеки верные своей паре. Во время свадебного обряда связывались в единое целое души и судьбы молодоженов. Пусть и вечноживые сидхе, но убить можно кого угодно, а потому случались смерти и среди них. Умирал один, вскоре уходил во владения Неумолимой и другой. Ведь нельзя жить с половиной души.
— Так они все вымерли? — тихо уточнила я, когда лавочник сообщил то немногое, что знал.
— Нет, юноша, сидхе — вечноживущие. А так как они ни с кем не воевали, то их не уничтожили. Никто не знает, по какой причине они покинули этот мир. Это даже не сразу поняли, учитывая их закрытость. Просто однажды все осознали, что сидхе больше нет рядом с нами. Ушли, а почему, когда и куда?.. — развел он руками.
— А где они жили? Там остались их города? Не могли же они забрать с собой и дома.
— Рядом с драконами. Где-то там, далеко.
На этом я расплатилась и отправилась обратно в трактир. Немного знобило, горло по-прежнему напоминало о ночи в мокрой одежде на улице, поэтому стоило отсидеться в тепле.
Остаток дня я потратила на то, чтобы расшить крученым шнуром удлиненный жилет и брюки темно-зеленого костюма, купленного специально для выступлений. Надену сегодня вечером, раз уж у меня намечается внезапный концерт. Я и рубашку нарядную приобрела, белую. Марко, но красиво. Ее ворот и манжеты тоже нужно будет со временем украсить.
Наконец, решив, что уже пора поужинать и сыграть людям, я переоделась в наполовину расшитый костюм, нахлобучила шляпу (почему-то в ней мне было комфортнее), взяла гитару и отправилась в общий зал. А выйдя на лестницу, остолбенела.
Я думала, что трактир был полон вчера. Ошибалась.
Сегодня были заняты не только все столы, к которым еще приставили дополнительные табуреты. Но и вдоль стен вытянулись принесенные откуда-то скамейки, и на них плотно, бок о бок сидели люди. У входа топтались те, кому совсем не хватило мест. А лестница, по которой я собралась спускаться, напоминала птичий насест. На каждой ступени притулилось по четыре человека, оставив лишь узкий проход по центру. Вот по нему я и пошла вниз, провожаемая нетерпеливыми взглядами.
Нет, никто ничего не говорил. Все вроде как ели и пили. Кому повезло занять место за столом — за ним. Остальные держали кружки в руках, а тарелки пристроили на коленях.
— Мне бы поужинать сначала, — зябко поежившись, тихо сказала я трактирщику за стойкой.
Сесть мне было некуда, и я не очень понимала, что сейчас делать.
— Слышали? — громко обратился к публике он. — Хватит таращиться и смущать музыканта. Сейчас поест парень и сыграет нам.
Не прошло и минуты, как мне прямо сюда притащила с кухни тарелку с жареной картошкой и куриной ногой вчерашняя служанка. А хозяин заведения выволок из-за стойки высокий стул. Пока ела, никто не беспокоил, хотя спиной я чувствовала, что все на меня смотрят. Не успела моя тарелка опустеть, как служанка тут же подсунула мне кружку с горячим молоком, от которой пахло медом. Я сначала растерянно моргнула, а потом благодарно улыбнулась, от чего она буквально просияла.
Не поняла я что-то, с чего мне вдруг такой почет? Неужели вчера играла настолько хорошо? И не опозорюсь ли сегодня?
