Иными словами, бывалый полководец, придя под стены великой крепости, почуял, что дал маху, подготовившись недостаточно хорошо. Но отступать-то уже поздно! Приведя в действие огромный военно-политический механизм Речи Посполитой, монарх не мог просто взять и вернуться с армией назад. В то же время он не мог отыскать приемлемой замены для цели похода. Тут уж, как говорится, раньше надо было думать. Что же Баторий, изобрел какой-то свежий тактический ход? Отыскал способ доставить под Псков новые силы, добыть еще пехоты, еще пороху? Может быть, он разработал иной стратегический план давления на Северо-Западную Русь? Нет, ничего подобного.
Он просто понадеялся на польский авось. Иначе говоря, на «доблестный дух и храбрость своих воинов».
Авантюра?
Очень похоже на то.
Правда, у поляков имелось преимущество иного рода: они располагали армией, состоящей из профессионалов. Стефан Баторий собрал шляхту и наемников — венгров, немцев, французов, шотландцев, итальянцев и т. п. Иными словами, людей, которые на протяжении многих лет занимаются военным делом, живут от войны к войне. Они соответствующим образом вооружены, экипированы, обучены. По вооружению и боевому опыту на один уровень с ними могут быть поставлены наши стрельцы, казаки, а также поместное ополчение (дворяне и их боевые холопы). Что же касается горожан и селян, способных выйти на стены и драться с неприятелем, то при всем их героическом настрое они в боевом отношении стоят гораздо меньше, чем любой из наемников Батория. Качественное преимущество королевской армии отчасти компенсирует недостаток преимущества численного.
Это качественное преимущество еще скажется…
Польские источники говорят о том, что русский царь располагал громадной армией, чуть ли не 300 ООО бойцов, но не решился напасть на Батория в открытом поле. Время от времени он отправлял какие-то громадные орды татар — в 7000,10 000 и даже 20 000 на врага, а доблестное польское рыцарство их разгоняло. Псковский летописец также пенял государю, мол, отчего не помог нам, когда на нашу землю пришел иноземный монарх, а у тебя в Новгороде стояло 40 000 с князем Ю. Голицыным и в Старице еще 300 000 под твоим командованием?
Но откуда бы взяться подобным армиям? Что за фантазии? Какие 300 000? Какие 40 000 тысяч? Да и татар служилых никогда не собирали такое множество! В 1579-м, специально для отражения Батория, их отмобилизовали в армию, возглавляемую самим государем, чуть более 6000 — со всей России! В составе легких самостоятельных полевых соединений служилых татар бывало намного меньше.
Для сравнения: в 1577 г., руководя крупной армией вторжения, куда были отмобилизованы главные силы Московского государства, Иван IV располагал 20 ООО боеспособных войск! В 1579-м, собираясь биться с Баторием, царь возглавил 28 ООО бойцов! Все силы царства пришлось напрячь, концентрируя такие рати. Но в обоих случаях дворянской конницы было намного менее половины. Часть этих сил пришлось потратить, занимая многочисленные крепости Ливонии гарнизонами. Другая часть полегла в несчастливом сражении у Вендена. Кому-то следовало бороться со шведами в русской Ливонии. Кому-то — оборонять от литовцев Смоленск и Северскую землю. Кто-то сложил голову в крепости Сокол, а также в несчастливых для России боях при Торопце и Холме… Что мог бросить в бой государь Иван Васильевич против Батория, когда тот устремился к Пскову? Наверное, тысяч десять — пятнадцать. В лучшем случае…
Исходить надо из того, что Речь Посполитая, даже если не считать союзных для нее шведов, значительно превосходила Россию по численности бойцов на направлении главного удара. Вышел бы царь Иван против Батория с войском, и в лучшем случае погиб бы со славой после первого же большого сражения.
Не следует винить Ивана Васильевича в трусости и нерешительности. Как умный человек, он предпочел терпеть упреки, но сохранить остатки вооруженных сил от неминуемого разгрома.
Но другая вина лежит на нем. Как довел государь великую страну до состояния, когда ему не с кем оказалось выйти против неприятеля? Какою дипломатией? Какими ратными подвигами? Почему не сумел вовремя остановиться, ведя страшную борьбу за ливонские земли? Горько и правдиво звучат слова другого псковского летописца: «Сий царь и великий князь Иван, по Божии милости и пречистые Богородицы и великих чюдотворцов, взят Казанское царство и Астраханское, и вознесеся гордостию, и начат братитися и дружбу имети з дальними цари и короли, с цысарем и с турским, а з ближними землями заратися и начат воеватися; и в тех ратех и воинах ходя свою землю запустошил»370.
Благодаря тому, что до наших дней дошли официальные документы Разрядного приказа — «Генерального штаба» в Московском государстве, — известны имена всех основных военачальников, защищавших Псков от Стефана Батория. Полезно будет привести всю разрядную запись о «начальных людях», возглавлявших оборону города. Они достойны этого как минимум в силу блистательно выполненного воинского долга.
Вот их список: «Тово же году [1581] литовской и польский король Степан Обатур стоял у государева у города у Пскова, и тогды были бояре и воеводы в осаде во Пскове: боярин и воевода князь Василей Федорович Скопин- Шуйской да боярин и воевода князь Иван Петрович Шуйской да воеводы Микита Иванович Очин-Плещеев, да князь Ондрей Старко Иванович Хворостинин, да князь Володимер Иванович Бахтеяров-Ростовской, да князь Василей Михайлович Лобанов-Ростовской; да головы: Ондрей Васильев сын Замыцкой, Левонтей Иванов сын Оксаков, князь Василей княж Иванов сын Мещерской, Клим Данилов сын Милюков, Костентин Дмитреев сын Поливанов, Григорей Семенов сын Овцын.
А хто в котором городе воевода был, и тому роспись:
В Большом городе — боярин и воеводы князь Василей Федорович Скопин-Шуйской да князь Ондрей Старко Иванович Хворостинин;
В другом в Середнем городе, где государев двор, да в городе в Кремле — боярин и воеводы князь Иван Пятро- вич Шуйской да князь Володимер Иванович Бахтеяров- Ростовской;
В Запсковском городе за Исковою рекою — воевода Микита Иванович Очин-Плещеев да князь Василей Михайлович Лобанов-Ростовской»371.
По сведениям летописи, все вторые воеводы — князья Хворостинин, Бахтеяров-Ростовский и Лобанов- Ростовский — считались «вылазными»372. Иначе говоря, в их функции входило действовать против неприятеля за пределами Псковской крепости.
Помимо князя Бахтеярова, всё это были опытные люди, побывавшие в походах и при обороне крепостей на высоких постах. Иван IV, зная стратегическую важность Пскова, на протяжении нескольких лет держал там сильный командный состав.
Князь Андрей Иванович Хворостинин — брат знаменитого полководца Д.И. Хворостинина. Андрей Иванович начал получать «именные» службы лишь в опричнине, прежде разряды его «военную работу» не улавливают. Впрочем, среди опричных воевод он появился очень рано, еще в 1565 г., под Волховом (как третий воевода); под Калугой осенью 1567 г. он фигурирует как второй воевода в Сторожевом полку373. Андрей Иванович попал в состав опричных воевод, очевидно, молодым человеком, его «втащил» туда старший брат. Особой роли он в армейской организации опричнины не сыграл. Однако после отмены опричнины он неоднократно ходил в полковых воеводах и возглавлял крепостные гарнизоны. К 1581 г. это уже, бесспорно, весьма опытный военачальник. Большую карьеру князь сделал намного позднее, в царствование Федора Ивановича.
