Н.И. Плещеев-Очин принадлежал древнему боярскому роду Плещеевых. Это командир с изрядным послужным списком. В сентябре 1547 г. он присутствует на свадьбе князя Юрия Васильевича и княгини У.Д. Палецкой — «со княгининым изголовьем»374. Очевидно, тогда он еще юноша, поскольку «именные» назначения его в армейских разрядах начнут появляться лишь десять лет спустя. Осенью 1557 г. он отправляется в Темников — первым воеводой375. В 7070 (1561/1562) г. Никита Иванович — один из воевод в Смоленске, затем второй воевода Сторожевого полка в рати, отправленной «в литовскую землю» (первый воевода того же полка — его брат Иван) 376. В 7072 (1563/1564) г. он сидит воеводой в маленькой Керепети на ливонском рубеже, откуда в апреле 1564-го переходит наместником в Почеп, а оттуда на следующий год возвращается в Ке- репеть377. В промежутке от первого воеводского сидения в Керепети до наместничества в Почепе Н.И. Плещеев-Очин принял участие в походе большой русской рати воевод кн. B.C. и П.С. Серебряных-Оболенских в район нынешней Северной Белоруссии; оттуда 12 февраля 1564 г. он прискакал гонцом к Ивану IV с отчетом о тактическом успехе армии Серебряных378. Плещеевы вошли в опричнину как «системообразующее» семейство. Первые пять лет они занимали там ключевые посты. Однако четвертому, младшему, брату из отрасли Плещеевых-Очиных предстояло оказаться в тени высокопоставленных родственников и вне крупных воеводских назначений. Он был в 1569 г. всего лишь третьим воеводой в отряде «из опричнины», ходившем отбивать Изборск вместе с земским корпусом М.Я. Морозова. Тем не менее Никита Иванович, уповая на выдающееся положение родни, в этом походе бил челом «в отечестве о счете» на окольничего В.И. Колычева-Умного, представителя другого великого опричного рода. Ему сопутствовал успех: удалось добиться права идти в поход «без мест» и получить «невместную грамоту»379. Когда семейство Плещеевых потеряло высокие чины и лишилось нескольких видных своих представителей в результате опалы на боярина А.Д. Басманова-Плещеева, у Никиты Ивановича был серьезный враг — влиятельные Колычевы- Умные. Воевода, однако, благополучно пережил опричные казни ближайших родственников. Затем Никита Иванович на несколько лет исчезает из разрядов. Лишь в 1573 г. ему доверят небольшой отряд для самостоятельных действий в Ливонии, затем, весной-летом 1575 г., он опять появится на службе — как второй воевода в Туле, а через год, в августе 1576-го, уже возглавит полк Левой руки на «береговой службе» у Каширы380. Впоследствии его станут постоянно отправлять в походы на воеводских должностях, он возглавит полки и целые армии, заработает окольничество и будет последний раз упомянут разрядами в апреле 1593 г.381 Фактически Н.И. Плещеев-Очин окажется одним из самых востребованных русских полководцев периода последних лет правления Ивана IV и большей части царствования Федора Ивановича.
Князь В.М. Лобанов-Ростовский, знатный аристократ- Рюрикович, попробовал тягот армейской службы еще в чине воинского головы382. Воеводские должности он начал получать с весны 1578 г.383 Позднее он сидел воеводой в Пронске и возглавлял полки оборонительных ратей на юге, против татар384.
Помимо воевод, в этой разрядной записи перечислены также имена голов, то есть командиров меньшего ранга, по всей видимости, возглавлявших стрелецкие отряды. Это А.В. Замыцкий, Л.И. Аксаков, князь В.И. Мещерский, К.Д. Милюков, К.Д. Поливанов, Г.С. Овцын. Среди них наибольшим опытом отличался Поливанов, бывший когда- то крупным воеводой в опричнине и доверенным лицом государя.
К городской артиллерии приставили весьма опытного дьяка Пушечного приказа Тереха Лихачева, ранее неоднократно участвовавшего в военных предприятиях385.
Казачий отряд возглавлял Михаил Черкашенин — личность знаменитая. Поляки, видимо, считали его изменником. А вот Шуйский удержал его отряд в городе, вероятно, какими-то посулами, поскольку счел разумным усилить небольшой гарнизон пятью сотнями превосходных бойцов. Гейденштейн пишет об этом, не скрывая досады: «Под предводительством Николая (ошибка Гейденштейна. — Д.В.) Черкасского, родившегося в королевской области, но уже давно служившего Московскому царю, пришло туда несколько казаков с тем намерением, чтобы по своему воинскому обычаю расставлять засады для захватывания бродивших на полях и для угона добычи. Привыкши на практике к такому роду военной службы, не имея на себе никакого оружия, едва только прикрывшись одеждою для защиты против непогод, они сражаются вооруженные саблею и одним копьем, очень часто владея, впрочем, и ружьем; как по легкости оружия, по способности переносить жажду, голод и труды, так по привычке и сноровке своей, они в особенности годятся для того, чтобы окружать и захватывать одиночных, для расследования дорог, местностей, сил неприятельских… Однако Шуйский, пригласив их на обед, задержал внутри города»386.
Подытоживая: во Пскове собралось несколько «звезд» воинского командования России. А те, кого нельзя назвать таковыми все же по большей части должны были считаться людьми с солидным багажом тактического опыта.
Противник знал этих людей. Немудрено было оценить их способности, не раз проявлявшиеся на полях сражений Ливонской войны. По сведениям поляков, «…из них пользовался большим уважением у московского царя Иван Шуйский по своему уму, Хворостинин по телесной и нравственной силе; поэтому, хотя Василий [Скопин-Шуйский] был старше Ивана, однако главное начальство поручено было Ивану… Среди начальников пехоты особенную репутацию серьезности и мужества имел Козецкий, пользовавшийся также расположением великого князя ради храбрости своей и высокого роста»387. Очевидно, «начальниками пехоты» названы головы, а Козецким поименован Замыцкий.
Псков славился мощными укреплениями. Город раскинулся на огромном пространстве у слияния рек Великой и Псковы. Первая из них протекала с юга на север, а вторая — с востока на запад, охватывая плавной дугой псковские предместья с запада. Район Завеличья, располагавшийся на западном берегу Великой, не располагал могучими крепостными сооружениями. Поэтому его не собирались оборонять и сразу отдали Стефану Баторию. Сердцем города был Кром — древняя крепость, твердыня, возвышавшаяся на холме над речным углом. В Кроме стоял Свято-Троицкий соборный храм Пскова. Второй пояс укреплений располагался к югу от Крома. Он носил название Довмонтов город по имени литовского князя, служившего псковичам в XIII веке и прославившегося воинскими подвигами. Большое пространство охватывал Середний город. Его стены представляли собой границу Пскова в XIV столетии. Город давным-давно вырос из нее, как юноша из детской рубашечки. Главной линией обороны, за обладание которой и шла борьба в 1581–1582 гг., стал Большой город, или, иначе, Окольный город. Он состоял из новых мощных укреплений: «Стена большого города… простиралась на десять километров, имела тцать семь башен и сорок восемь ворот. Стены были многоярусными, с удобными переходами на стены и подземными ходами, позволяющими маневрировать силами»388. За Псковой укрепления продолжались.
С восхищением пишет об оборонительных сооружениях города советский специалист по псковскому средневековому зодчеству Ю.П. Спегальский: «В XVI веке приняла окончательный вид вся система псковских крепостных сооружений. В нее вошли и более древние части — стены Крома и Среднего города, относившиеся в значительной степени ко второй половине XIV и XV веков, укрепления Запсковья и некоторые башни Окольного города, возведенные в конце XV века. Но все же в целом псковские стены и башни, остатки которых дошли до нашего времени, представляют собой памятник XVI века… Комплекс древних оборонительных сооружений Пскова — выдающийся памятник древнерусского крепостного зодчества, не имеющий равного по величине и полноте составляющих его частей. Стены с палатками и лестницами для сообщения разных ярусов обороны, башни, захабы, ворота, тайники и слухи (подземные контрминные галереи) щедро представлены в этом грандиозном памятнике… В древности псковские стены, башни и захабы были покрыты обмазкой и выбелены и ослепительно блистали на солнце;…вдоль реки Великой стены Среднего и Окольного города подходили почти к самой воде… а по всему Окольному городу и Запсковью перед ними были широкие и глубокие рвы с мостами у ворот;…проезжие ворота закрывались тяжелыми воротными щитами и опускными решетками, окованными “досчатым” и полосовым железом;…при воротах снаружи бывали еще дополнительные захабы и остроги и под широкими навесами в виде киотов помещались большие иконы и даже раскрашенные скульптурные изображения Георгия Победоносца;…изнутри при воротах бывали караульни, деревянные или каменные, и пушечные шатры, в которых стояли крупные пушки и пищали;…всюду в башнях, в казематах у “подошвенных боев”, на роскатах, в захабах, у бойниц располагался многочисленный “наряд” “огненного боя” с запасом ядер и другими принадлежностями;…наконец, протяженность всех стен Крома, Среднего города, Окольного города и Запсковья превышала десять километров, и на них стояло сорок башен и захабов».
