Командир откозырял нам и ушел на своем паровозе вместе с последним комендантом. Сегодня мы не несем наряда снаружи, намерзлись в снегу. Спим — и еще раз взрыв моста — во сне…
На рассвете подошел «Волк» по другому пути. Мы потихоньку «снялись» и пошли на базу в Таганаш. У сторожки, как всегда, нас провожала застава Самурского полка славной 34–й дивизии
[156] генерала Ангуладзе,
[157] которая вынесла на себе всю оборону Сиваша, что у Чонгарского моста.
Таганаш. Это тоже эпопея: как в калейдоскопе, громоздятся воспоминания, даже даты уже не помню теперь, общий фон — снег, все бело, много снега! Морозно. И теперь, когда мы «закрыты» в Крыму — не каждый день выходим на позицию к мосту, — нам даны иные задачи: и постоянного, и спешного характера. И так было лучше — мы были дружны, были подтянуты, мы были заняты работой… А ведь когда у каждого в душе сознание, что нас приперли к морю, в Крым — рефлекс был разный: много было труда привести воинские части в надлежащий вид, удержать дисциплину, сократить эксцессы; было всего достаточно… кормили плохо — «шрапнель» да камса! На выходных стрелках на север, пройдя Таганаш, сколько раз мы видели одноколейный путь влево; была глубокая выемка, и не было видно, что было там, дальше…
Однажды утром — уже все было налажено вплоть до утренней и вечерней молитвы; как пели — бодро и истово! — обычная церемония поверки, рапорт командиру, наряды — и бывало «разойдись!». А тут командир задержал эту команду, готовую в устах фельдфебеля.
— Начиная с завтрашнего дня команда «Желбат-2» принимает постройку железной дороги Джанкой–Перекоп, как технический персонал 1–й роты «Желбата». Командир роты совершенно уверен в быстром ходе работы.
Затем следовали детали: час отъезда, без оружия, взять с собой котелки, ложку и т. д. — что само собою разумеется; что обед на месте работ, уже на базе; что «рабочая сила» придет из Джанкоя, так же как и материал; что мы станем старшинами рабочих групп; что работа уже начата раньше и планировка сделана.
— Воропай, Липеровский — головная группа: открыть пикеты, наладить укладку шпал и рельс…
Шли все остальные работы и определение старшин к ним… Тут нам вспомнились уроки нашего первого командира поручика П. Ивашкевича о постройке пути, что он нам читал у Нежина… Так вот почему на третьем пути стоит длиннющий поезд со шпалами и рельсами! Еще было совсем темновато, когда паровоз «ОВ» потащил недлинный поезд товарных вагонов по тому самому пути, что уходил влево. Прошли выемку — и перед нами открылась широкая степь — все бело, снег! Поезд идет очень осторожно! Гора шпал, рельсы, инструменты. «Выходи!» Оказывается, с нами сюда прибыл инженер, который ведает работой. По списку вызывает старшин, кратко объясняет, что делать. Первыми головная группа — вручили нам красно–белые трасирки, дали еще двух солдат — и мы первыми ушли в степь — искать пикеты: все в глубоком снегу! Пикет — столб с номером — каждые 25 саженей на прямой, и чаще, в зависимости от рельефа местности. За нами обрисовалась линия оси полотна! Интересно! В полдень свисток паровоза нас звал на обед. «Шрапнель» и камса, но если хочешь добавки — пожалуйста! И целый хлеб. Не ахти как, но сытно! «Рабочей силы» сегодня не много — грузили шпалы на платформы. «Рабочая сила» прислана со ст. Джанкой из стоящих там воинских эшелонов — обед будет только там, на работе! От начальников наших узнали, что наша 1–я рота «Желбата» ушла в Симферополь, что завтра тут много будет «рабочей силы»; потому мы готовили головной участок в пикетаже. После обеда мы с Алексеем дошли с пикетажем до «имения» — не помню названия. Тут должен быть «рабочий» разъезд; наметили место стрелок и крестовин — на это уже были чертежи и пикеты.
Как мы доехали вечером на базу — не помню: мы спали как убитые; поужинали на базе и спали до ранней побудки завтра. И снова выезжали на постройку. «Рабочей силы» был просто муравейник — так что снег оказывался утоптанным у возникающего полотна дороги. Сначала, конечно, были большие затруднения, ведь люди совершенно не знакомы с этой работой. Но все наладилось — так что дня через четыре уже в группах объявились помощники нам, и работа шла успешно.
По обозначенной линии между пикетами одна группа клала шпалы — целая цепь людей несли шпалы на плечах! За ними шли рельсы. Это была самая тяжелая работа — но было холодно, мороз — если не работал, тогда мерз. Рельсы «пришивались» сначала только двумя костылями, только чтобы закрепить; группа позади выравнивала по шаблону и «шила» как положено каждую шпалу с железными подкладками, соединяла на четыре болта. И затем — уже паровоз поезд с материалом подталкивал вперед и вперед. И это все просто на утрамбованном снегу! Пустым составом нас увозил на базу, остальных в Джанкой. Не помню, чтобы поезд сошел с рельс! Это был муравейник — гудел всякими голосами, вплоть до многоэтажной брани — но работа двигалась! Работа уже шла автоматически, потому что выделились группы на каждую отрасль. А те, кто прибывал как «новые» силы, шли на разгрузку–погрузку. Кто только не перебывал здесь! Даже появились «представители» из базы бронепоезда «Волк» — никого не миновала эта работа. И как новым — им пришлось нести рельсы на головной участок — так в своих кубанках с гиканьем, и криком, и матом, конечно. Потом из них образовалась хорошая команда забивать костыли — играючи гнали их в шпалы!
