Книга Трагедия русского офицерства, страница 16. Автор книги Сергей Волков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Трагедия русского офицерства»

Cтраница 16

Но многие так и остались за границей. Как отмечал в начале 1919 г. ген. Марушевский: «По-видимому, масса уже не подчинялась единой воле и с недоверием относилась к каждому патриотическому выступлению. До Сибири было «слишком далеко», Деникин был недостаточно «монархистом», Чайковский-де «убийца Александра II», Юденич — пожалуй, уже чересчур близко, одним словом, причин не ехать было сколько угодно. Я никогда не позволю себе делать упрек тем доблестным офицерском (слава Богу, их подавляющее большинство), которые хоть сколько-нибудь работали в одной из белых армий, но я горячо порицаю тех, которые с 1918 по 1920 год просидели за границей, «не найдя» для себя места ни на одной из окраин России» [96].

В Финляндии, где первое время шла гражданская война, русское население, и особенно офицеры, лишенные защиты государства, находились в опасном положении. В Выборге в ходе резни 26–27 апреля 1918 г. было убито около 400 русских и расстреляно не менее 500 чел., по большей части офицеров. Петроградские газеты сообщали также о расстрелах офицеров 10 мая в Николайштадте (11 офицеров) и Таммерфорсе. Однако после разгрома местных коммунистов обстановка стабилизировалась, и Финляндия превратилась в один из центров эмиграции, куда устремился поток беженцев (в т. ч. и сотни офицеров) из Петрограда. В Прибалтике проживало довольно много офицеров остзейского происхождения, вернувшихся по домам, кроме того, там же, особенно в Латвии скопилось значительное число русских офицеров, не имевших прямой связи с этой местностью, но желавших предоставить свои силы для общей борьбы с большевизмом [97]. Прямой угрозы их жизни не было, весь 1918 г. они вынуждены были, правда, оставаться в бездействии, но с осени 1918 — начала 1919 гг. могли выбирать между русскими добровольческими формированиями в Пскове, Балтийским ландесвером, формированиями св. кн. Ливена и Бермонта-Авалова или Латвийской армией. Некоторое число офицеров было, правда, истреблено большевиками при занятии ими части Латвии и особенно Риги в начале 1919 г., когда на улицах разыгрывались такие, например, сцены: «На углу я столкнулась с душераздирающей процессией: два совсем молодых русских офицера в полушубках, один без фуражки, с разрубленной щекой, из которой ручьем текла кровь, с ними еще два немецких солдата шли под конвоем вооруженных латышей; они шли молча с опущенными головами, очень бледные, но спокойно. Не успели они еще пройти и пятидесяти шагов, как их всех четверых выстроили, раздались выстрелы — и тела их тяжело опустились в снег» [98]. А также в мае, во время ликвидации рижских тюрем при отступлении красных войск.

В Закавказье картина разложения частей Кавказского фронта дополнялась первое время политической неразберихой и непрестанной резней между местными национальностями. Эшелоны, идущие в Россию, подвергались нападению толпы и до области Войска Донского находящиеся в них офицеры обычно истреблялись. Но в целом у офицеров Кавказского фронта было несколько больше шансов уцелеть ввиду более слабого большевистского влияния и близости казачьих областей со своей, не признавшей большевиков и пока еще державшейся властью. Кроме того, и закавказские правительства, несмотря на неприязнь к русской армии, старались не допускать на своей территории большевистских погромов и расправ, логично полагая, что они могут перекинуться и на местные власти. В отношении офицерства грузинское правительство ограничивалось снятием формы и запрещением иметь оружие [99]. На черноморском побережье Кавказа — от Батума до Поти имелось множество дач, где проживали семьи русских офицеров и чиновников. В конце 1917 — начале 1918 гг. там скопилось, пробравшись к родственникам, немало офицеров. В условиях отсутствия твердой власти некоторые из них стали жертвами местных банд. В начале апреля 1918 г. этот район был занят турецкими войсками, и русские офицеры были взяты на учет как военнопленные. В мае несколько сот их было арестовано и содержалось некоторое время в заключении [100]. Крупнейшим центром сосредоточения офицерства был Тифлис, где в июле 1918 г. находилось до 10 тыс. офицеров [101]. В дальнейшем русские офицеры (как и чиновники и прочие служащие), которых было в общей сложности не менее 15 тыс. подвергались в Грузии всевозможным притеснениям, но в основном морального порядка [102]. Позже большинство из них вступило в Добровольческую армию, часть эмигрировала, а некоторые оставались до занятия Грузии большевиками, после чего либо также уехали за границу, либо были расстреляны.

В Армении и Азербайджане офицеров было сравнительно немного. В Баку в начале июля прибыл из Персии отряд войскового старшины Л. Ф. Бичерахова в 1,5 тыс. чел. [103], который сражался с турецкими войсками, защищая Петровск и Дербент. Бичерахов встал во главе Прикаспийского правительства и был произведен адм. Колчаком в генералы с назначением командующим войсками на Кавказе и Каспии. В ноябре 1918 г. его части были распущены и влились в Добровольческую армию [104]. На Мугани русские офицеры во главе с поручиками Хошевым и Добрыниным, примирив русских колонистов с местным населением, свергли большевистскую власть, и организовали оборону Муганского края от грабительских набегов персидских племен и вели борьбу с наступавшими турками [105]. После окончания военных действий и эвакуации турецких войск в Армении, находившейся в самых дружеских отношениях с руководителями Белого движения, их положение было особенно благоприятным. В Азербайджане отношение к русским офицерам было в целом весьма недоброжелательным. В Баку существовал немногочисленный Союз офицеров, находившийся в тесном контакте с защищавшим интересы русского населения Русским Национальным Советом. С прибытием осенью 1918 г. в Баку представителя Добровольческой армии ген. Эрдели часть офицерства присоединилась к ней. За исключением отдельных лиц, заискивавших перед местными властями, офицерам в Азербайджане приходилось нелегко, многие из них сидели в тюрьмах в Баку и Гяндже по обвинению в шпионаже в пользу Добровольческой армии [106], но до появления большевиков для жизни офицеров, прямой опасности, по крайней мере, не было.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация