Им противостояло всего 310 греческих кораблей, однако теми командовал один из величайших стратегов в истории мирового военного искусства – Фемистокл. Он посоветовал дать морской бой у острова Саламин, «утверждая, что в узком морском проливе на стороне тех, которые будут сражаться на морских судах против крупных кораблей неприятеля, даже при численном их превосходстве, будет большое преимущество» (Диодор, пер. В.С. Соколова).
Так оно и случилось. В персидском флоте началось смятение. Афиняне же «стали налетать на корабли неприятелей и одни из них пробивали носами своих судов, у других отрывали лопасти весел, и так как после этого гребля становилась для таких кораблей невозможной, много персидских триер подверглось частым ударам вражеских судов и получило тяжкие повреждения. Поэтому неприятель… пускался в бегство» (Диодор).
Итог сражения оказался трагичным для финикийцев. «Эллинских судов в этом бою погибло сорок, персидских же свыше двухсот, не считая тех, которые были захвачены вместе с людьми, – писал греческий историк Диодор. – Царь, против всех ожиданий, проигравший это сражение, казнил финикийских командиров, положивших начало бегству, остальным своим командирам он пригрозил заслуженным ими наказанием. Финикийцы, испугавшись этих угроз, прежде всего отплыли к берегам Аттики, а с наступлением ночи уехали к себе в Азию».
Поражение персов повлекло за собой крушение тех надежд, что связывали с ними финикийцы. После катастрофы при Саламине они в течение 15 лет избегали сражений с греками. Лишь в 465 году до нашей эры, когда греки вторглись на Кипр, принадлежавший тогда Персии, финикийцы сразились с ними и обратили их в бегство. Очевидно, перспектива потерять медные рудники Кипра вдохновила их на битву куда сильнее, чем авантюрный поход Ксеркса.
В период персидского господства в Финикии в первый раз за всю ее историю города образовали некий политический союз. Их правители решили, наконец, прекратить былое соперничество и действовать совместно, отстаивая интересы всего народа. Очевидно, их побудила к такому поступку перемена, случившаяся на «политической карте мира» того времени. Теперь в Средиземном море всецело хозяйничали карфагеняне и греки. Лишь действуя сообща, финикийцы могли успешно бороться со своими соперниками.
Власти Тира, Сидона и Арвада совместными усилиями построили новый город – Триполи, «город трех городов». Подобно другим, Триполи располагался на участке суши, вдававшемся в море. Его образовали три отдельных поселения – три квартала, в которых проживали выходцы из упомянутых городов. Каждый из кварталов был окружен собственной стеной. Все они сообща пользовались местной гаванью. Помпоний Мела так писал о происхождении этого города: «Когда-то за мысом Эвпросопон было три города, на расстоянии одного стадия друг от друга, и по числу их вся местность называется Триполи».
В Триполи собирался общефиникийский совет – своего рода парламент, в который входили представители различных городов. Для работы совета каждый город федерации делегировал по 100 человек. Совет решал важнейшие проблемы, интересовавшие весь народ.
Город Триполи стремительно развивался. В нем возвели ряд храмов. Однако не сохранилось никаких документов, сообщающих о том, как он выполнял обязанности столицы Финикийского союза. Известно лишь, что в римское время этот город также процветал. Любопытно, что Триполи – один из крупнейших городов современного Ливана – сохранил до сих пор изначальную структуру. Он четко делится на три части: порт, верхний город и нижний город.
Так выглядит Триполи сегодня
В 350 году до нашей эры в Финикии поднялось восстание. Недовольство вызвали подати, собираемые персидскими царями. Почти полвека страной правил Артаксеркс II (404 – 358 гг. до н.э.). Это было время вопиющего застоя и бесхозяйственности, так облегчивших Александру Македонскому покорение Персидской державы. Финикийские города были возмущены подобными порядками.
Поводом же к восстанию послужило поражение, которое новый царь, Артаксеркс III (358 – 338 гг. до н.э.), потерпел от Египта. Этот неудачный поход нанес огромный урон Финикии. По пути в Египет персидская армия разорила собственную страну. Вот тогда «парламент» Финикии и объявил страну независимой. Восстание возглавил Теннес из Сидона. Жители города прогнали персидский гарнизон, разорили царский «парадис» и сожгли запасы фуража для конницы. Довольно быстро Теннес привлек на свою сторону другие финикийские города, заручившись помощью из Египта и, возможно, из Греции. Восставшие создавали запасы на складах, готовясь выдержать осаду, и рубили кедры для постройки флота. Волнения перекинулись и на Малую Азию. Однако финикийцы переоценили свои силы.
Когда же Артаксеркс III направился в Финикию, чтобы усмирить бунтовщиков, Теннес Сидонский, охваченный страхом, тайно вышел из города и предложил персидскому царю свою помощь в подавлении восстания. Вернувшись в Сидон, он убедил других руководителей восстания немедленно отправиться в Триполи на заседание «парламента». С ним отбыли сто самых знатных людей города. Все они были захвачены персами и казнены. Были убиты и 500 знатных сидонцев, сдавшихся персидскому царю.
Оставшись без руководства, жители Сидона решили сражаться до последнего и сжечь свои суда, чтобы отрезать себе путь к бегству. Когда же персы, наконец, в 343 году до нашей эры при помощи предателей, открывших ворота, взяли мятежный город, они сожгли его дотла вместе со всеми архивами и библиотеками. Уцелевшие жители Сидона были уведены в глубь Персидской державы. Жертвами этой расправы стали, по словам Диодора, 40 тысяч человек. Был казнен и изменник – Теннес Сидонский.
Впоследствии Артаксеркс III продал место пожарища за баснословную цену. Покупатели не прогадали: в руинах города было найдено много кладов – золота и серебра.
Другие финикийские города, увидев, что их ожидает, немедленно сдались. Восстание было полностью подавлено. Однако дни персидской монархии были сочтены. Сидон же через некоторое время был восстановлен и вскоре вновь превратился в крупный торговый центр.
6.4. Александр метит в Тир
В 334 году до нашей эры армия Александра Македонского двинулась в Азию. Разбив в ноябре 333 года при Иссе войска персидского царя, она повернула на юг – и направилась на Ближний Восток. Большинство финикийских городов – Арвад, Сидон, Библ – смиренно признали нового владыку.
Правда, власти финикийских городов некоторое время колебались, боясь перейти на сторону какого-то греческого правителя, который, быть может, не сегодня-завтра уйдет из Азии и оставит их один на один с персидским царем, а тот не простит измены. В их памяти еще жив был разгром Сидона. Разве защитит их молодой грек, опрометчиво вторгшийся в Азию?
Всеобщие колебания усиливало отсутствие собственных царей. Они находились в составе персидского флота в Эгейском море. И все же большинство финикийских городов решили отказаться от сопротивления грекам, чувствуя свою беззащитность перед их войском. Жители же Сидона и вовсе встретили македонскую армию с ликованием – слишком сильна была их ненависть к персам.
