Оказывается, во времена фараонов пирамиды были не совсем такими, как сегодня — серо-кирпичными. Плиты из белого мрамора, которыми их облицовывали, исчезли со временем от землетрясений и строительных „порывов“ неделикатных потомков фараонов, то есть каирцев, которые для нас уже успели стать предками…»
Проникнуть в пирамиду можно, вскарабкавшись метров на пятнадцать, через открытый для туристов нижний вход, пробитый людьми халифа Аль-Маамуна.
Вообще-то от закрытого «истинного входа» можно спуститься вниз по очень узкому проходу длиной примерно в 108 метров к «незаконченной камере» под пирамидой. В этом пустом ныне зале фараон Хеопс, как считают ученые, первоначально собирался установить свой саркофаг. Но потом, по-видимому, передумал, и помещение так и не было выкопано до конца…
Итак, пройдя через «проем Аль-Маамума», мы попадаем в узкий наклонный 36-метровый (от начала) коридор, который ведет к главному «перекрестку» внутренних путей пирамиды, В конце этого горизонтального и просторного «пролома», прислонившись к стене, отдыхает группа европейцев. Выглядят они довольно измученными. Дышат тяжело, поминутно вытирают платками пот с лица и время от времени прикладываются к бутылочкам с водой.
Между тем наш гид продолжает свой рассказ:
«Проведенная в последние годы реставрация пирамиды, после завершения которой мы здесь находимся, своей основной целью ставила очистку внутренних помещений от соленых кристаллов.
С тех пор, как сначала грабители, а потом исследователи и туристы „обжили“ внутренность пирамиды, все эти коридоры покрылись небольшими трещинами. Насекомые, занесенные сюда людьми, тоже не сидели „сложа лапки“. Подошвы посетителей „стерли“ полы, а их учащенное дыхание повысило влажность и привело к образованию солевого нароста на стенках. Кроме того, в известковые блоки из почвы тоже проникает вода. Затем она постепенно испаряется, а соли остаются. Причем тем больше, чем вода грязнее. Кристаллы солей буквально разрывают камень. В последние десятилетия этот процесс пошел значительно быстрее. Из-за хозяйственной деятельности человека подпочвенные воды в районе пирамид значительно поднялись…»
Мы проходим около сорока или пятидесяти метров по узкому, высотой чуть более метра коридору с углом подъема градусов тридцать. Вот здесь мы в первый раз вспоминаем лица туристов-европейцев. Спасибо реставраторам. Они оборудовали коридор деревянным настилом с поперечниками. А то было бы совсем туго. Вынырнув из одного, мы оказываемся в начале другого, уже более просторного коридора. Тут на крохотной площадке переводит дух другая группа туристов, на этот раз арабов. Мы следуем их примеру. На улице сейчас жарко, температура воздуха около тридцати градусов, но там хоть ветерок иногда подует, и в общем можно дышать. Здесь же, в центре пирамиды, люди судорожно открывают рты, будто выброшенные на берег рыбы…
А тем временем наш гид продолжает:
«Другая задача реставраторов состояла в том, чтобы облегчить осмотр пирамиды. Они заменили настилы, перила, электропроводку и освещение. Вдобавок ко всему установили внутри пирамиды несколько телекамер. С их помощью следят за тем, чтобы посетители не отколупывали на память куски камня от стен и не царапали на них свои имена. А такие поползновения происходят сплошь и рядом…»
Мы внимательно слушаем экскурсовода и одновременно рассматриваем коридор. Здесь нет ничего примечательного: ни украшений, ни ниш, только многочисленные разноязычные надписи, оставленные на стенах за последние столетия посетителями…
Но вот мы начинаем движение дальше, которое происходит, попросту говоря, «раком». От площадки, где отдыхали, кроме просторного наклонного коридора или так называемой Большой галереи, в глубь пирамиды ведет еще один — горизонтальный, размеры которого поменьше. Только мы вздохнули, завидев прямолинейный коридор, как выясняется, что двигаться по нему можно либо согнувшись буквой «Г», либо на корточках…
Проходим по нему опять около сорока метров и оказываемся в просторной комнате с покатым потолком. Она официально называется Камерой царицы, хотя это, видимо, и не совсем так. Дело в том, что цариц хоронили, по всей видимости, в маленьких пирамидах, расположенных здесь же, в некрополе Гизы. Вероятней всего, это какой-то специальный зал, предназначение которого не совсем ясно…
Мы снова возвращаемся на площадку, к началу Большой галереи, а затем буквально ползком начинаем подниматься по ней вверх… В самом конце она снова сужается. Согнувшись в три погибели, преодолеваем метров шесть и оказываемся в помещении с плоским потолком, более богатом и просторном, чем Камера царицы. Это и была, как заявил нам гид, Камера фараона.
В этом помещении полированные стены, которые отделаны темным, но отливающим красным, асуанским гранитом. Его потолок состоит из цельных плит гранита, каждая из которых имеет длину около восьми метров. У дальней стены находится огромный гранитный саркофаг. Крышка его разбита, сам саркофаг пуст. Впрочем, ученые предполагают, что саркофаг никогда не был усыпальницей фараона.
Воздух в камере оказывается еще более тяжелым и душным, чем в коридорах пирамиды. Представляется, что он так и не менялся с тех давних пор, когда вход в погребальную камеру был накрепко замурован, разве что запылился слегка…
Ступив в глубину удивительного творения, ощутив себя в непривычном пространстве давно минувшего, невольно начинаешь как бы впервые, с азов человеческого разумения, смотреть на вечное и ждать, когда заговорит, то есть откроет свои тайны, одно из «чудес света» — пирамида фараона Хеопса…
Сегодня, спустя более тысячелетия после первой «археологической разведки» в мир пирамиды Хеопса, удивительным, пожалуй, кажется не то, что халиф Аль-Маамун не нашел ожидаемых сокровищ, а то, что ему удалось, по сути дела, открыть основные ее помещения, которые известны сегодняшней египтологии.
После этого в XVII веке оксфордскому математику Джону Гривсу у пересечения Большой галереи и Восходящего коридора удалось обнаружить шахту. Она спускалась метров на двадцать и вела в маленький грот, а затем и еще дальше. Куда? Существует предположение, что шахта служила в свое время выходом для строителей пирамиды.
В 1837 году английский полковник Ричард Ховард Визе обнаружил небольшой канал и три пустоты одна над другой, которые располагались над Камерой фараона. Было найдено также несколько вентиляционных каналов (шахт), которые служили, видимо, для поддержания в погребальной камере постоянной температуры.
В XX столетии, когда археологи все чаще используют передовую технику — радио- и звуколокаторы (сонары), магнитометры, ученые сделали еще одно сенсационное открытие. В проходе, ведущем в Камеру царицы, за стеной толщиной почти в два с половиной метра были обнаружены неизвестные ранее пустоты. Эти открытия вызвали настоящую археологическую лихорадку. Как выяснилось, эти помещения облицованы известняком и заполнены… песком! В головах некоторых исследователей сразу же зародилась «крамольная» мысль, что одна из пустот и есть подлинная усыпальница Хеопса.
Холодным душем для оптимистов стало сообщение японского профессора Сакуйи Йошимура из университета Беседа в Токио о том, что заваленные песком ниши, — своего рода амортизаторы конструкции на случай возможных землетрясений. Дело в том, что в Японии строители широко используют этот принцип при возведении высоких и массивных зданий.
