– Мама последняя, кто узнает об этом. Я сказал ей, что порезался старой папиной острогой.
Он рассмеялся.
– Соврал, что играл в рыбалку, споткнулся и сам порезал себе лицо. Ты бы слышала, как она причитала! Заявила, что еще бы немного, и я остался без глаза. Но вот если бы она знала правду…
Он снова улыбнулся, и глаза его сверкнули. Потом опять стал серьезным и сказал почти как взрослый:
– Я тебе кое-что покажу, но для этого надо дойти до сарая. Помочь тебе спуститься с лестницы?
– Нет, спасибо, – пробормотала я и постаралась покрепче вцепиться в перила.
Таинственный сверток
У меня так кружилась голова, что, казалось, все вокруг раскачивается, поэтому я очень медленно спускалась по лестнице. Мы надели куртки и сапоги. У двери лежали разные сломанные вещи. Мальчик объяснил, что его мама зарабатывает починкой этого старья. Прогоревший котелок, потертое чучело – приманка для охоты, погнутый ружейный ствол, дырявая подошва – она все чинила, латала, склеивала. И девочек с разбитым черепом тоже. Видимо, поэтому меня к ней и принесли. Мальчик рассказал, что его мама такая сильная, что может согнуть руками кочергу, поэтому ее прозвали Железная Анна. А его самого звали Эйнар. Отец у них утонул несколько лет назад.
Наискосок от дома Эйнара и Железной Анны стоял сарай. К его стене снаружи были приставлены финские сани. Эйнар открыл дверь, и мы вошли. Там хранились всякие рыбацкие снасти, но ими явно давно никто не пользовался. Сети были совсем пыльные.
– Мама сюда никогда не заходит, – объяснил Эйнар. – Говорит, что сарай напоминает ей о папе.
Он присел на корточки у какого-то свертка, осторожно отогнул уголок одеяла и поднял что-то величиной с репу. Это было яйцо.
– Там внутри есть цыпленок? – спросила я, потому что знала, что китовые куры выводят цыплят зимой.
Эйнар кивнул и приложил яйцо к уху.
– Уже скоро вылупится. Слышно, как он там шевелится. Я давно мечтал о таком яйце. Но мама убьет меня, если узнает.
Я осторожно потрогала скорлупу в черную крапинку. Конечно, я видела такие яйца и прежде, но никогда мне не попадалось яйцо с цыпленком внутри.
– Когда вылупится, он будет моим, – сказал Эйнар. – Моим собственным, и больше ничьим. Что скажешь?
Я улыбнулась, показывая, что одобряю его затею. Еще бы – собственная живая курица! Маленькое существо с зубатым клювом. О птенце можно заботиться, ты ему хозяин: сам даешь имя и сам устраиваешь ему место для сна. Можно сделать гнездо, положив солому в ящик из-под сахара. Пожалуй, я бы и сама не прочь иметь такого питомца!
Эйнар заботливо завернул яйцо обратно в одеяло. Потом встал и посмотрел на меня.
– Теперь твоя очередь. Рассказывай, что ты делала там на льду.
Я немного помолчала, но наконец решилась. Чего мне было скрывать?
– Я искала Белоголового, – сказала я.
Эйнар нахмурил лоб.
– Что?
– Белоголового, – повторила я. – Капитана пиратов, который ворует не только шкуры и железо, но и детей.
– Но почему тебе понадобился именно он?
– Несколько недель назад его пираты украли мою сестру, – объяснила я. – Я решила найти ее и вернуть домой. Но это еще не все. Я практически нашла этот остров. Совершенно случайно. Но споткнулась и упала, а потом… что было после, я не помню. Я очнулась уже у вас дома.
Глаза Эйнара, большие и блестящие, наполнились ужасом.
– Так ты нашла его логово?
– Да. Это тот остров с большой бухтой и узким проливом, – сказала я. – Бухта окружена высокими скалами. Там стоит на якоре «Ворон», но его не видно с моря. А еще я заметила дым, он поднимался в середине острова.
– Шахта, – догадался Эйнар и сглотнул. Он задумался на миг, а потом спросил:
– А твои мама с папой знают, что ты здесь?
– Моя мама умерла, а мой папа… он не смог бы остановить меня.
Говоря это, я вздохнула. Бедный папа, каково ему сейчас одному дома! Запасы селедки, поди, уже на исходе, и ягоды тоже заканчиваются. Он совсем один остался. Утром некому развести огонь в очаге. А хуже всего то, что две свечки, озарявшие его дом и умевшие заставить его улыбнуться, теперь далеко-далеко.
– Я должна вернуться на тот остров, – сказала я. – Человек, который нашел меня на льду, должен знать, где это место находится. Значит, мне надо его отыскать.
В этот миг мы услышали тихий треск, словно кто-то наступил носком сапога на тонкий-претонкий лед. Затем раздался сердитый писк.
– Вылупляется! – обрадовался Эйнар.
Он опустился на колени и заглянул под одеяло. Толстая крапчатая скорлупа уже треснула в нескольких местах. Эйнар осторожно отломил кусочек, чтобы помочь птенцу выбраться. Показался крохотный, почти прозрачный клюв. Цыпленок требовательно запищал. Я никогда такого голоса не слышала. Наконец яйцо совсем развалилось, и перед нами появился цыпленок. Он покачивался на слабеньких лапках и тряс крыльями. Я знала, что, когда он вырастет, детское оперение сменится на черное в крапинку, но сейчас он был коричневый, какого-то удивительного оттенка. Маленький и пушистый. Глаза желтые, почти золотые. Птенец то и дело падал, но сразу же поднимался на лапки и пищал, словно был зол на весь мир.
Эйнар наклонился и хотел его погладить, но цыпленок попытался его клюнуть.
– Ого! – удивился Эйнар. – Я и не думал, что он окажется таким диким!
– У бодливой коровы и телок бодливый, – сказала я. – Видно, ты не знаком с китовыми курами. Смотри, тебе сложно будет управиться с этим малышом.
Он поглядел на меня. Не сердито, а, как мне показалось, с удивлением.
– А ты что, знакома с китовыми курами?
– Ну, немного.
Глаза Эйнара блеснули.
– Что ж, посмотрим.
Мне, конечно, не приходилось прежде возиться с цыплятами китовых кур. Но со взрослыми птицами я была хорошо знакома и знала самое главное: если не хочешь на собственной шкуре изведать, какие у них острые зубы и когти, – не показывай виду, что боишься.
Я опустилась на колени возле маленького неоперившегося птенца и проворно схватила его за спину так, что крылья оказались у меня в руке. Цыпленок попытался вывернуться и клюнуть меня, но у него ничего не вышло. Как только он убедился, что я его не боюсь, сразу притих.
– У твоей мамы найдется для него рыба? – спросила я.
Эйнар, следивший во все глаза за моими воспитательными приемами, торопливо кивнул и выбежал из сарая. Скоро он вернулся и принес соленую селедку.
