— Давай сам, включается вот здесь.
Игорь принял ведро, щелкнул переключателем, где ему показали (прибор опасно загудел, как трансформаторная будка, но больше ничего, что указывало бы на то, что он работает, не произошло). Затем Игорь наискось перешагнул труп, задев плечом Игоря Васильевича, и надел прибор на голову мужичка.
— Темно, — гулко сказал мужичок изнутри.
— Сейчас тебе вопросы будут задавать, ты на них будешь отвечать, — постучал по ведру Игорь Васильевич. — Ты все понял?
Ведро утвердительно покивало.
— Я понял, — ответил мужичок — ему, видимо, так понравилась гулкость собственного голоса, что он постарался ее усилить, заговорив низко и нараспев: — Цветочек аленькой.
— Еще бывает, про тайну золотого ключика втирают, — поделился с Игорем Игорь Васильевич.
— Мне уже приступать? — спросил Игорь и, получив от Игоря Васильевича утвердительный кивок, снова сел на табурет, достал конверт, который стал влажным с одной стороны от его собственного пота. — Вы хоть форточку откройте — жарко же, — попросил Игорь.
Фил, отпустивший загривок мужичка и стоящий со скрещенными на груди руками, развернулся к форточке, уронив с подоконника пустую, частично ржавую жестянку с надписью «Сахар» и крупными красными горошинами на боках, а когда нагнулся, чтобы поднять ее, Игорь Васильевич сказал:
— Не надо, это тебе жарко. Ты на мандраже. А Фил застудит шею, будет потом улыбаться, как собака, шею потирать. Тебя же самого совесть замучает.
— Я немного открою, — все-таки сказал Фил. — Тут, правда, слегка тяжко.
Сухая сторона конверта была почти пуста. В верхнем левом углу стоял мелко пропечатанный номер «146», а в правом нижнем — штрих-код. Игорь прощупал конверт, пытаясь определить, где лежит запечатанная в него бумага, чтобы не повредить ее при открытии, затем бережно оторвал полоску сбоку. Судя по спокойным лицам Игоря Васильевича и Фила — Игорь сделал все правильно. Нашарив двумя пальцами содержимое, Игорь вытянул наружу обычный листок формата А4. С одной стороны был напечатан какой-то текст, набранный мелкими буквами, а другая сторона была пуста.
— Конверт и огрызок сюда давай, — протянул лапу Игорь Васильевич, хотя сам уже подхватил со стола оборывок-полоску. С тем, что получил, Игорь Васильевич, ушел в туалет, откуда раздались многократные звуки разрываемой на мелкие клочки бумаги и последовавшие за этим всплески унитазного смыва.
— По ходу, я угадал его любимую комнату, — кивнул на мужичка Игорь Васильевич, когда вернулся, — и его любимую книгу.
Он вытащил из кармана маленький, похожий на брелок предмет, в котором Игорь узнал небольшой диктофон, и положил его на стол.
— Вот, — сказал Игорь Васильевич, — пользуйся. Тут он включается, если не знаешь. Задавай вопросы, следи за реакцией.
— Как я могу следить за реакцией, если у него лица не видно.
— Как хочешь, так и следи, — сказал Игорь Васильевич.
Игорь включил диктофон (а Игорь Васильевич завис над ними обоими — диктофоном и Игорем, — чтобы проверить, все ли правильно делается) и сунул нос в листок.
Все строчки были пронумерованы, последним значился вопрос под номером «сто шестьдесят восемь», Игорь вернулся в начало текста и озвучил первую строку:
— Какие кошки вам больше нравятся, белые или рыжие?
Игорь Васильевич протянул руку к диктофону и выключил его:
— Второй дубль, — объяснил он свое движение. — Говори номер вопроса, а потом задавай. Начали.
Игорь под похожей на дубовую сенью Игоря Васильевича, снова включил диктофон, озвучил номер вопроса и сам вопрос. Мужичок же, видимо, задремав у себя под ведром или потерявшись под действием выпитой таблетки, и не думал отвечать. Фил постучал по ведру сверху, мужичок встрепенулся.
— Давай отвечай, когда спрашивают, — сказал ему Фил. Мужичку нравились черепаховые кошки с белым брюхом и подбородком.
— Вопрос номер два, — сказал Игорь. — Любите ли вы разгадывать кроссворды?
— Я раньше любил, — ответил мужичок, — когда их в «Труде» печатали и в журналах, на последней странице «Человека и закона».
— Вопрос номер три, — сказал Игорь. — Имеете ли вы разряд по шахматам?
— Юношеский третий, — ответил мужичок.
Фил посмотрел на него с некоторой долей уважения и сожаления.
— Вопрос номер четыре, — произнес Игорь уже несколько автоматически, он не понимал, какую реакцию он должен видеть, поскольку отвлекался теперь уже на лицо Фила. — Посещали ли вы когда-либо Казанский Кремль?
— Может, в детстве, — сказал мужичок, — у меня бабка в Казани жила. Но точно я не знаю.
— Вопрос номер пять, — сказал Игорь. — Какими словами вы описали бы яблоко?
— Красное, — ответил мужичок, — круглое, зеленое, кислое.
— Вопрос номер шесть, — сказал Игорь. — Вы когда-нибудь жгли во дворе листья?
— Кто же их не жег, — усмехнулся мужичок.
— Вопрос номер семь, — сказал Игорь. — Сколько друзей у вас было во время службы в армии?
— Трое, — ответил мужичок, — Васян, Гошка Еремеев и Серега Долгих.
— Вопрос номер восемь. Часто ли вы точите кухонный нож?
— Ну, как затупится, так и точу, сами можете посмотреть, — сказал мужичок и попытался приподняться, чтобы, видимо, показать нож, но Фил удержал его на месте.
— Вопрос номер девять. Забывали ли вы когда-нибудь что-нибудь в транспорте?
— Я друга один раз пьяный в троллейбусе забыл, — сказал мужичок, — а в восемьдесят девятом у меня в трамвае всю зарплату вытащили.
Игорь замолчал, решив, что мужичок продолжит перечислять забытые в транспорте предметы, потому что интонация его была многообещающая; говоря про зарплату, он как бы закончил свое предложение не точкой, а чем-то другим, вроде многоточия или запятой, но мужичок молчал.
— Давай дальше, — прошептал Игорь Васильевич, — а то он опять задремлет.
— Вопрос номер десять, — сказал Игорь. — Вы помните какое-нибудь стихотворение из школьной программы?
Мужичок стал читать Асадова, он так и сказал: «Асадов. Цыгане поют». После второй минуты чтения Игорь было засобирался остановить его, но Игорь Васильевич показал указательный палец, предостерегая от этого.
— Еще я «Бородино» знаю, — сказал мужичок, покончив с Асадовым.
— «Бородино» не надо, — остановил его Игорь. — Вопрос номер одиннадцать. Бывают ли у вас приступы головокружения?
— «Вертолеты», что ли? — не понял мужичок. — По молодости бывало, сейчас реже, а так я высоты боюсь, когда едем по мосту, я стараюсь в окно не смотреть.
— Вопрос номер двенадцать, — сказал Игорь и осекся, потом все-таки прочитал вопрос. — Боитесь ли вы высоты?
