Я мог бы копать у дверей – а прошёл полпути до моря. Я мог бы собрать несколько кубов и ретироваться домой, а копал до тех пор, пока не сделал изрядную яму. Я мог бы прислушиваться и присматриваться – должен добавить, я оставался долго после того, как угас огонь в хижине, но увлёкся фантазиями о том, что сделаю из красивого стекла: построю настоящий небоскрёб, обзорное окно во все стены, или даже теплицу, если накопаю достаточно песка.
– С-с-с.
Резкое свистящее шипение пробудило меня от ночных грёз. Я застыл, объятый ужасом.
– С-с-с, – послышалось опять, и моё сердце стиснула ледяная рука.
Это же я слышал первой ночью в лесу, когда заметил ужасные глаза.
И вот они снова прямо надо мной: горсть маленьких пылающих алым рубинов, внедрённых в тело чёрной восьминогой твари размером в корову.
Паук!
Я не успел броситься наутёк – не успел даже подумать о бегстве. Паук спрыгнул в яму. Ужасные челюсти впились мне в грудь. Я отшатнулся, выронил лопату. Паук ударил снова, я уклонился. Паук развернулся для нового броска, а я кинулся наверх.
– Ш-ш-ш-ш, – раздалось за спиной.
По песку заскребли паучьи ноги.
Мой топор там, в хижине… слишком далеко!
– Ш-ш-ш-ш!
Укус в ногу… боль… страх.
Я сунул руку в поясной карман. Хоть что-нибудь полезное!
Один песок.
А если соорудить крышу над ямой и похоронить хищника? Я забрался наверх, паук следовал по пятам. Я развернулся, ударил тварь блоком и отпихнул, затем приставил блок к самому краю. Но песок не прилип.
– Ш-ш-ш-ш! – прошипел хищник, когда песчаный куб обрушился ему на голову.
Я поместил туда же ещё один блок, и ещё. Полузасыпанный паук сердито зашипел. Я не знал, наношу ли ему вред, но движение точно затруднил. Если навалю достаточно, смогу задержать его и успею удрать домой. Паук захрипел. Я продолжил валить блоки. Паук засветился красным. Я не остановился. Кошмарный хищник издал последнее яростное шипение и рассыпался, испустив белый дым.
Я застыл, не веря глазам, тяжело дыша. Желудок бурчал, а в голове оформилась новая мысль: излишняя самоуверенность столь же опасна, как и её полное отсутствие.
Дрожа от адреналина, я осмотрелся по сторонам, опасаясь увидеть похожих тварей. Никто не двигался в горах, пляже и море. Я поспешил спуститься в яму, чтобы забрать лопату. На обратном пути что-то запрыгнуло в мой рюкзак. Я не знал, что это, пока не вернулся в хижину и не бросил оставшиеся блоки в огонь.
Паук оставил мне прощальный подарок: короткую липкую шёлковую нить. Я несколько секунд глядел на неё, пытаясь сообразить, для чего она пригодна. Затем печка погасла.
Я спохватился и полез в сундук за деревом. Увы, досок оставалось немного, а вот бесполезных саженцев рядом с ними – предостаточно. В мою голову пришла мысль, которую я посчитал крайне умной.
Я сунул дюжину крохотных деревцев в топку, и они тут же запылали.
«Ага, вот и способ сэкономить ресурсы», – подумал я, благостно улыбаясь.
О, каким же гением я себя посчитал! Не подумал о том, что учиняю практически экологическую катастрофу, о чём впоследствии горько пожалел. Но той ночью саженцы гибли в потрескивающем огне, а я блаженствовал.
– Задание выполнено, – отрапортовал я себе и взялся за кирку с каменным лезвием.
В комнате посветлело, и я подумал о том, как бы её перестроить. Учитывая мой рост и пространство, нужное для инструментов и утвари: сундука, верстака и печки, – я представил себе пространство семь на семь блоков, с поднятым потолком, чтобы при победном танце не биться головой. А мне хотелось победно станцевать сегодня ночью.
Но моё опьянение победой длилось с минуту, а потом настроение резко пошло вниз, будто вагончик на «американских горках». Саженцы сгорели. Все. Их было так много, а продержались они треть времени горения одной доски.
«Да и чёрт с ними, – подумал я и бросил в огонь остатки досок. – Завтра нарублю деревьев. А свет нужен прямо сейчас».
Свет сейчас – главное. Мой вечер начался со страха перед темнотой. С тех пор я открыл огонь и был атакован гигантским пауком. Сдаваться темноте не собираюсь.
И началась гонка, отчаянные попытки не дать огню угаснуть. Одно время я даже подумал, что сумею выиграть гонку. Но вот последний песчаный куб превратился в стекло.
«Камень!» – подумал я.
С ним я и открыл огонь. И пусть от нагревания камень не меняется, но остаётся тем, что я пытаюсь удалить, раскопать и расчистить, – зато процесс его нагревания даёт тепло и свет. Однако как только я приступил к работе, доски догорели.
– Больше дерева, – прошипел я и посмотрел на дощатый потолок.
Наскоро отгородив свой скальный бункер от остальной хижины, я врубился в деревянную крышу. Лучше не думать о монстрах. Я сейчас открыт и беззащитен. Нужно больше света и топлива!
Хм, по-настоящему мне нужно было опомниться, прекратить паниковать, вспомнить поговорку о том, как паника лишает разума, и подумать о новом девизе, применимом ко всей моей островной жизни: «Важна не просто мудрость, но мудрость в экстренной ситуации». Подбросив дрова в нижнюю щель печки, я побежал за новыми каменными блоками для верхней. Надо поддерживать баланс.
Сколько ещё до рассвета?
Зашипев, погасла последняя доска. Я лихорадочно перекапывал рюкзак в поисках того, что способно гореть. Я швырнул в печку люки, двери, тонкие плоские нажимные пластины, даже маленькую кнопку. Она сгорела за пару секунд.
Затем я принялся за инструменты. Пообещал себе уничтожить лишь деревянные – ведь они мне всё равно не нужны. Но когда они закончились, я взялся за каменные версии. В печку отправились лопата, потом мотыга и наконец топор. Всё пошло в пищу огню и моей крепнущей мании.
Смешно, но именно она помешала мне бросить в огонь последние деревянные предметы: пару обычных палок. Моя кирка с каменным лезвием истёрлась, пошла трещинами и грозила развалиться. Нужна ещё одна, чтобы добыть больше каменных блоков для печки.
«Что испортится первым, то и пойдёт, – колотя в дальнюю стенку бункера, думал я. – Если погаснет пламя, я использую палки. Если сломается кирка…»
Огонь погас. Вернулась темнота. Но в последние мгновения света от стены отлетел очередной блок – и я заметил за ним нечто иное. Кажется, по каменной поверхности были разбросаны чёрные точки.
Я заработал вслепую. Хрустнуло – я выбил блок. Но вместо него в мою ладонь упал не камень, а маленький твёрдый кристалл чёрного цвета. Он показался незнакомым, не будил память и чувства, как мой первый земляной блок. Но всё же воспоминание слегка шевельнулось во мне, будто я что-то читал о подобном веществе, хотя никогда его не видел.
Может, это вещество люди моего мира извлекали из земли как ценный ресурс? Кажется, были сомнения в его ценности. Он дёшев и встречается во многих местах, но грязен и опасен. Это не нефть. Та – жидкая. Это…
