Морис вонзила ногти в ладони. Её раздирала смесь самых разных эмоций, как к Симону, так и к Конни. Ревность, страсть, обида, боль… С вампиркой можно не притворяться, позволить себе быть тем, кто ты есть. Что касается человека, то Морис немного боялась того, что случится, если Спенсер увидит её истинное лицо… Возможно, рядом с ним маску придется носить всю жизнь. Только Симон, пожалуй, того стоил.
Человек был непонятным: добрым, открытым, искренним. Хотел жить в мире с вампирами, так же как и с людьми. Родани, давно лишившаяся всех иллюзий, не могла не восхищаться Спенсером. Весь прошлый учебный год она наблюдала за ним издалека, думая, как и о чем заговорить с ним в первый раз, чтобы Симон проникся к ней симпатией.
Если говорить о поклонниках, то у Морис нет в них недостатка. Симпатичные представители обеих рас, независимо от пола — и вампиры, и смертные — слетались к ней, точно мотыльки на огонь. Пусть дочь госпожи Родани и не унаследовала колдовского обаяния своей матери, но внимания ей хватало. Морис обладала еще одной редкой способностью: со всеми своими пассиями она расставалась легко, сохраняя дружеские отношения.
Еще в детстве дав себе обещание, ни к кому не относиться серьезно, Морис нарушила его дважды. Её первая настоящая симпатия не только осталось безответной, но и разрушила дружбу с Эммой.
Дочь Изабеллы в какой-то степени повторила судьбу своей матери, в отношении Конни. Морис даже думала: вдруг причина, в кем-то наложенном семейном проклятии?
* * *
Поступив в школу, в течение первых двух лет Морис пыталась обойти наследницу Конни, ведь именно об этом страстно мечтала её мать. Безуспешно, правда. Зато Эмма неожиданно заинтересовалась вампиркой, которая так сильно отличалась от её поклонников и прихлебателей.
Будущая «принцесса вечернего курса» в то время подбирала себе окружение. При этом на роль друга она не могла выбрать кого-то вроде Кортни или Джелли, хотя бы потому, что те происходили из семей, бывших вассалами Конни несколько веков подряд. И она обратила внимание на умную и веселую Морис, которую оказалось трудно заставить плясать под свою дудку. Но с ней всегда находилось, о чем поговорить, и посмеяться. Родани же внезапно открыла в ненавистной дочери Конни новые стороны: способность радоваться жизни, плести интриги и нравиться ей, Морис.
Когда дочь Изабеллы поняла, что так просто ей не победить, она решила действовать хитрее, и, для начала, сблизиться с соперницей. Чтобы добиться расположения Эммы, она начала, то убеждениями, то деньгами, а то и при помощи магии, поддерживать её действия в школе. В результате этого за Эммой закрепился статус «принцессы», а сама Морис, постоянно общаясь с ней, не заметила, как увлеклась.
Скрывать свои чувства оказалось нелегко. Но, каждый раз, когда Эмма приходила к ней, злясь из-за очередной стычки со смертными, Родани надеялась, что однажды ей зачтутся потраченные усилия, и Эмма поймет, что более близкого вампира у неё нет, и не будет. Она так же думала, что Эмма, принадлежащая к элите, прекрасно знает, что ничто в жизни не дается даром. Если кто-то постоянно помогает ей и во всем поддерживает, то это что-нибудь да значит.
Морис, проводившая каникулы вдали от дома, из каждой поездки привозила подруге самые необычные сувениры. Но «принцесса» принимала их, как должное, даже не пытаясь чем-то отплатить. Хотя любой первокурсник из вампиров в курсе, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке!
Однажды Морис решилась затронуть в разговоре с Эммой щекотливую тему близких отношений, и спросить, почему та до сих пор одна. В ответ Эмма произнесла целую речь, которая больше подошла бы, например, отличнице Аните Бангер. Мол, мой избранник должен быть идеальным, достойных меня людей и вампиров нет, и так далее, из чего Морис поняла только то, что Эмма — настоящий нарцисс, и в данный момент любит только себя. Она не в состоянии принять чьи-то чувства, потому что, зациклена на каком-то недостижимом идеале.
А потом наступил торжественный вечер в честь Нового года и Рождества. В тот день все ученики старших курсов напились. Морис хотелось забыться хотя бы ненадолго, поэтому она не отставала от остальных. Кажется, за ней, приглашая потанцевать, таскался полукровка Энтони, но все внимание вампирки было приковано к Эмме Конни. В серебристо-черном платье, отделанном кружевом, с распущенными по плечам длинными волосами, она выделялась в толпе учеников, как роза среди чертополоха. Морис, кусая губы, думала, что никогда еще не видела её такой красивой. С Эммой могла сравниться разве что её мать, Изабелла Родани.
Эмму часто приглашали. На её лице не появлялось ни единой эмоции: ни скуки, ни радости, словно «принцесса» отбывала тяжелую повинность.
О, как в тот вечер Морис ревновала! Она даже представить себе не могла, что может так сильно злиться на каждого человека и вампира, приближающегося к Эмме. Пострадавшим оказался Энтони — под влиянием эмоций, и чтобы тот, наконец, отстал, Морис опрокинула на него бокал шампанского…
… Дальше воспоминания путались. Они с Эммой как-то оказались на площадке Южной башни. Вероятно, Конни, устав от бесконечных танцев, решила подышать свежим воздухом, и, вдобавок, пожалела подругу, которой явно не здоровилось. Морис до сих пор помнила её участливое лицо, когда вампирка склонилась к ней:
— Морис, что-то случилось? Ты столько выпила.
— Может, у меня несчастная любовь, — покачнувшись, усмехнулась Морис.
— У тебя? Ни за что не поверю. И кто же отказал самой потрясающей девушке «вечернего курса»?
— Ты, — шепнула Морис, касаясь губами кончиков серебристых волос.
В следующее мгновение она оказалась на полу. Эмма одним незаметным движением выскользнула из её рук. От её голоса, казалось, даже стены подернулись инеем:
— Что ты делаешь, Морис? Спутала меня со своими мальчиками и девочками на одну ночь? Решила завести новую игрушку? Неужели наша дружба для тебя так мало значит?
— Плевать я хотела на твою дружбу, — зло бросила Родани, которой отчаянно надоело быть хорошей. — Ты мне должна, Эмма.
— Должна?! — вампирка выглядела шокированной.
— Да, должна! Именно я сделала тебя, тем, кто ты есть, «принцессой» вампиров. Отвергнешь меня, и я тебя уничтожу. Сброшу с пьедестала! Кто ты без меня? Неужели ты думала, что меня можно безнаказанно использовать?
— Не понимаю, о чем ты говоришь. Но вижу одно — ты пьяна, Родани. Террио!
Морис отлетела на пару шагов, чувствительно ударившись затылком о холодный камень.
— Прости, не хотела сделать тебе больно. Только хотела тебя отрезвить! — негромко произнесла Конни. — Я тебе нравлюсь? Почему говоришь об этом только сейчас? Я доверяла тебе, как никому другому. Ты хранила все мои секреты, и все это время, что мы проводили вместе, ты думала…
— О тебе, — гневно прошептала Морис, мечты которой рассыпались в прах.
— Это отвратительно, — тихо ответила Эмма и, повернувшись, исчезла в темноте…
