– Вы в порядке, Марк Лициний? Вы не ранены? – затараторил он.
Олигарх только лишь раздраженно отмахнулся.
– Слушай сюда! – рявкнул он.
Луций Квинкций вскинул подбородок, готовый слушать распоряжения проконсула.
– Найдите тех, кому пришло в голову стрелять по римскому проконсулу!
– Что прикажете сделать для этого, Марк Лициний? – уточнил начальник конницы.
– Сделайте что угодно, но если через два часа у меня не будет этих наглецов, то пеняй на себя! – прошипел олигарх.
Луций Квинкций склонил голову.
– Я сделаю все возможное, – пообещал он.
Военачальник было собрался уйти, но Марк Робертович остановил его.
– Еще! Прикажи потушить эту надпись! Запомни, у тебя есть два часа на все, легат! – строго повторил Крассовский.
Крассовский указал Луцию Квинкцию на надпись на вершине холма и прищурился. За надписью появились размытые силуэты. Сначала их было не больше дюжины, после их количество выросло, и вскоре непонятно откуда взявшиеся люди заполонили собой весь холм. Навскидку их было несколько тысяч человек.
– Вос…
Слова Луция Квинкция утонули в реве, который в этот миг разнесся в небесах над холмом. Восставшие вскинули мечи, приглашая римлян вступить в бой, чтобы прямо здесь и сейчас сойтись в последней битве не на жизнь, а на смерть.
Крассовский, не веря своим глазам, осматривал холм с тысячами восставших. Не нужно было иметь какой-то особой военной выучки, чтобы понять – рабы не имели никакого строя. Перед стройными рядами римского войска стояла многотысячная, но толпа. Вряд ли кем-то управляемая и ведомая. Не имеющая тактики и маневра на предстоящий бой. Как иначе можно было объяснить тот факт, что рабы тут же стремглав не перешли в наступление, как только поняли, что застали римлян врасплох? Первый же удар мог вывести из строя не одну манипулу, до того как офицерский состав сумеет разобраться в происходящем, легионеры перестроятся и нанесут ответный акцентированный удар. Первая же атака восставших могла оставить существенную брешь в легионе Квинта Ария, который был ближе всех к холму и казался не защищенным от внезапной проникающей атаки врага. Но отчего-то варвары, кучкующиеся на холме, не стали пользоваться имеющейся у них возможностью внезапной атаки, вместо чего все до одного рабы застыли на самой вершине холма. Несмотря на устрашающие, пробирающие до самых костей крики, никто не шел вперед. Крассовский, который раз за разом оказывался обыгран хитроумным варваром, пытался понять, что на этот раз готовит ему Спартак.
Сейчас, наблюдая за восставшими на холме, Марк Робертович впал в легкий ступор и не сразу обратил внимание на выросшего перед ним Луция Афрония, который стремглав прискакал через все войско к олигарху, как только узнал о покушении на проконсула. Легат выглядел обеспокоенным. Возможно, беспокойство Афрония вызвали показавшиеся на вершине холма бревна, которые восставшие зачем-то принялись складывать у склона холма.
– Вы в порядке, Марк Лициний? – спросил он.
– Лучше займись делом, Луций! Где Лонг? Куда подевался Варрон? – завизжал олигарх.
– Готовят войска! – отрезал легат.
– Это засада!
Луций Афроний бросил на Крассовского выразительный взгляд.
– Очень похоже, что от Спартака отделилась часть людей, лично мне видится, что враг хочет задержать нас под Гераклеей как можно дольше, Лициний Красс! Возможно, хочет отвлечь от основного маневра. – Легат замолчал, на какой-то миг покосился на олигарха, который не повел взглядом, поэтому Луций Афроний вернул взгляд на холм, до которого было не больше полутора стадиев по прямой. – Какие будут ваши распоряжения, проконсул?
– Не называй этих свиней людьми! Это рабы! – прорычал Крассовский, который пропустил мимо ушей большую часть слов легата, но, заслышав, что Луций Афроний называет Спартака и его приспешников людьми, быстро вышел из себя.
– Рабы, – охотно поправился легат и на всякий случай кивнул, поспешно соглашаясь с Марком Робертовичем, небезосновательно считая, что сейчас не самое подходящее время для споров и пререканий.
– Среди них есть Спартак? – Глаза Крассовского нездорово блеснули.
Луций Афроний медленно покачал головой.
– Не думаю, – сказал он.
К этому моменту легион Квинта Ария перегруппировался и уже готов был встретить неприятеля лицом к лицу в полном вооружении. По тревоге в полную боевую готовность были приведены остальные легионы. Даже навскидку римлян было в разы больше рабов.
– Ты уверен? – прошептал он.
– Не могу говорить наверняка, – пожал плечами легат.
Крассовский, лицо которого сделалось бледным и осунулось, закашлялся. Глядя прямо в глаза Луция Афрония, олигарх медленно провел большим пальцем у шеи, показывая жестом, что он хочет перерезать глотку своему врагу.
– Они стоят на холме, мы не сможем ударить по восставшим разом. Разумнее будет выманить рабов на себя или ударить по ним из артиллерии, прямо в толпу. Безусловно, на подготовку уйдет некоторое время…
– Бей сейчас! – перебил Афрония Крассовский, тяжело сопя. – Если ты считаешь этого вождишку-раба великим полководцем, то подумай, куда он может устремить свой взгляд, пока мы будем терять время на этом холме! Приди же ты в себя!
Слова Крассовского убедили Луция Афрония, который принялся растерянно тереть лоб, сделавшийся красным от прилившей крови.
– Вы правы, Марк Лициний… Рим… – выдавил он. – Что прикажете делать? Какими будут ваши распоряжения?
Крассовский поднял руку и со всей силы сжал ладонь в кулак, так, что послышался хруст костяшек.
– Просто сотрите их в порошок!
Афроний резко развернул своего коня и поскакал к собравшимся чуть поодаль военачальникам. Несколько минут они о чем-то переговаривались, по всей видимости, обсуждая план. Наконец, поскакали каждый к своему легиону. Луций Афроний, теперь уже вместе с Консидием Лонгом и Марком Муммием, двинулись к горнистам, которые должны были подать сигнал о всеобщем наступлении. Раздался протяжный звук буцины, который предзнаменовал наступление Квинта Ария, чей легион томился в ожидании и первым атаковал восставших. Марк Робертович чувствовал приятный холодок предвкушения. Было благоразумней отойти подальше, в место, откуда он сможет наблюдать за предстоящим сражением в полной безопасности.
* * *
Восставшие, оккупировавшие холм, не замолкали ни на минуту, в один голос выкрикивая кличи, а когда легион Квинта Ария двинулся по склону вверх, чтобы первым вступить в бой с частью армии Спартака, оставленной рабом под Гераклеей, принялись бить мечами о щиты. Марк Робертович усмехнулся, полагая, что с минуты на минуту Арий положит конец этому сброду отчаянных мерзавцев и неудачников. Олигарх разделял мнение командира центра его объединенного войска Варрона, полагавшего, что для расправы с кучкой мятежников вполне хватит легиона одного из лучших легатов. Поэтому ни один из легатов не спешил отдавать приказ поддержать атаку Ария. Крассовский нашел глазами Лонга, Муммия и Афрония. Все трое внимательно наблюдали за ходом сражения верхом на своих конях. Лица военачальников не выражали никаких эмоций. Крассовский отбросил сомнения прочь.
