— Как вы оцениваете действия правительства Цзи Киу в условиях кризиса?
— Полагаю, президент Цзи занял выгодную позицию, удобную Китаю. Следуя правилу Ван Шэнли, мы никогда не использовали религию в политических целях. Сегодня, к моему сожалению, правительство Пакистана демонстрирует прямо противоположный подход. Я не завидую президенту Цзи, мы находимся в сложной ситуации, и я понимаю, какая ответственность лежит на его плечах.
— Вы могли бы дать ему рекомендации?
— Я хочу пожелать ему удачи, — ответил Фань Куань. — «Исламское возрождение» появилось не вчера, этот процесс медленно вызревал последние десять лет. Его удавалось сдерживать, и, насколько мне известно, радикалы были практически побеждены… Но их загнали в угол и не дали им возможности сдаться — естественно, теперь они пойдут на всё, и их не волнуют последствия.
— Когда вы говорите «его удавалось сдерживать»… — сказала ведущая. — Кому удавалось, вы имеете в виду?
— В первую очередь тем мусульманам, которые приняли участие во Всемирном религиозном конгрессе, — ответил Фань Куань. — Аятолле Юсефу Ширази и всем тем, кто призвал к реформам в мусульманских странах. Я на своём опыте знаю, как тяжело им было пробиться сквозь слой презрения и непонимания, но результат оправдывает все надежды. Если не случится самого худшего и «Возрождение» проиграет в Пакистане, то я уверен: мусульман ждёт светлое будущее.
— На ком сейчас лежит ответственность?
— Я не скажу ничего нового. Каждый народ сам выбирает свою судьбу. К кому-то история благосклонна, а кому-то преподносит одно испытание за другим. Я счастлив, когда смотрю на Китай сегодня, — но это было не «китайское чудо», как многие говорят, а результат полувековой тяжёлой работы сотен миллионов человек. Место Китая в современном мире оплачено большой ценой и волевым решением нашей нации. Если древний и мудрый народ, населяющий великие пространства от Ливана до Пенджаба, примет такое решение и сделает этот выбор, то я смогу только порадоваться за его судьбу.
— То есть от нас, вы хотите сказать, в сложившихся обстоятельствах ничего не зависит?
— Зависит, но не так много, как нам хочется думать, — сказал Фань Куань. — Мне искренне жаль, что за прошедшие десять лет, когда «Возрождение» набирало силу, мы не создали никакой системы подстраховки. Мы не сделали ничего, чтобы превратить Азию в безопасное и мирное пространство. Мы заботились о наших эгоистичных интересах, забывая о цивилизационной ответственности Китая перед всеми народами, населяющими Азию… Мы же как раз на канале «Азия-Плюс», так?
— Да, — подтвердила ведущая.
— Договор о коллективной безопасности и сотрудничестве с прописанными обязательствами каждой страны и каждого правительства, — продолжил Фань Куань, — заключённый между Пекином, Нью-Дели, Исламабадом, Тегераном, Кабулом и, не знаю, Самаркандом и Токио, с гарантиями Вашингтона и Москвы как наблюдателей… Такой договор мог бы раз и навсегда ликвидировать опасность большой войны в Азии, и никакие террористы никогда бы не смогли подвигнуть какое-нибудь слабое правительство на необдуманные шаги. Остаётся только сожалеть, что такая система безопасности не была создана, но хочу верить, что, когда кризис минует, мы запомним этот урок.
— И «Азиатский союз» будет создан по образу и подобию ЕС?
— Вашим внукам, возможно, удастся дожить до этого светлого часа, — улыбнулся Фань Куань.
Интервью закончилось; далее шла запись слушаний в Конгрессе США: конгрессмены обсуждали, что делать с «младенцами на заказ», клонированными на территории Штатов и вывезенными в Европу, где их «отец», эксцентричный миллиардер, окопался в Швейцарии и упорно не желает ни с кем сотрудничать. Конгресс уже подготовил обращение в специально созданную комиссию при ООН, которая собиралась рассмотреть вопрос с точки зрения международного права.
Параллельно конгрессмены возмущались вскрывшимся фактом связей между главой администрации президента и членами так называемого «лобби учёных», скрывшими от широкой публики результаты экспериментов по редактированию генома человека. Одним из участников скандала был Стивен Голд, которого камеры подкараулили прямо на выходе из его лаборатории в Бостоне.
Толстый Стивен Голд, однако, оказался не так-то прост: он опрятно выглядел, под белым халатом у него оказался красивый синий галстук и накрахмаленная рубашка; он наигранно помялся перед репортёрами на улице и тут же пригласил их внутрь, где выставил вперёд какого-то человека и заявил, что НБ-программирование только что спасло «вот его» от неминуемой смерти.
— Все юридические формальности нами соблюдены, — медленно говорил Голд, самодовольно поворачивая голову в разные стороны и явно получая удовольствие. — У нас было согласие пациента, и он сам захотел выступить, чтобы рассказать миру о том, что такое НБ-программирование на самом деле.
— Вас вызвали на слушания в Конгресс? — кричали ему. — Прокомментируйте!
— Тихо, тихо, — дирижировал ими Голд. — Мой офис действительно получил приглашение, я повторяю — приглашение прибыть в Вашингтон и оказать помощь правительству… Я с удовольствием приму участие в слушаниях, как мне представляется, невероятно важных сегодня, и завтра же вылетаю…
Нам Туен закончил пробежку на аналитическом выпуске новостей, посвящённом открытию Токийской фондовой биржи. Пока шло медленное падение и на фоне Пакистанского кризиса многие боялись возвращения «экономической зимы», но Нам Туен полагался исключительно на своих экономистов, уверенных, что даже в случае войны мировая экономика не понесёт существенного ущерба, а «депрессию» порождает её же собственная консолидация и разгоняющийся турбокапитализм, сталкивающийся с «подушкой безопасности», подготовленной МВФ.
Нам Туен завтракал в компании Тао Гофэна (жена, как выяснилось, улетела в Канын — агитировать за своих друзей из Новой прогрессивной партии, что Нам Туен не одобрял, так как сам выступал за консервативную Партию великой страны). Вскоре он отправился в комнату для совещаний и, сев во главе стола, водрузил на нос электронные очки.
Пустовавшие места за столом тут же заполнили реалистичные фигуры губернаторов провинций и руководителей департаментов министерства. Им предстояло докладывать Нам Туену об итогах миграционной программы, о планах по строительству термоядерной электростанции в Синчхоне и начале подготовки к президентским выборам 2043 года. Свою кандидатуру, вопреки звучавшим предложениям, Нам Туен и не думал выставлять. Его больше занимала перспектива взять бессрочный отпуск.
Проблемы начались с того, что проекция заместителя министра труда исчезла посередине его выступления. Над побережьем Чхонджина, где он находился, разыгралась гроза и внесла свои коррективы. Сдаваться природе Нам Туен не собирался и предоставил слово губернатору Чагандо, попутно попросив себе чашку кофе. Часовая стрелка подошла к полудню.
Тао Гофэн, сидевший справа от Нам Туена, увидел что-то на своём коммуникаторе и жестом попросил разрешения покинуть комнату. Нам Туен, стараясь не отвлекаться от цифр, которые озвучивал губернатор, кивнул. В районе, кстати, попутно подумал Нам Туен, опять грозят активизироваться «красные самураи». На этот раз их лозунги гласили: «Умрём за справедливость и равенство!», «Смерть национал-предателю Нам Туену!» и «Нож в живот грабительской демократии!»
