— Дайте мне оперативный штаб немедленно, — потребовал Иоанн в коммуникатор. — Сию секунду. И подключите Мика.
Мик настроил коммуникатор.
— Господин Генеральный секретарь? — услышал он голос президента.
— Да, господин президент, — Иоанн повернул голову к бронированному окну и смотрел на простирающиеся до горизонта тёмные и пустынные дали родной страны этого человека, освещённые только залпами артиллерии и звёздами. — Вы сообщили террористам, что я готов выполнить их требования? И что я лично буду вести переговоры?
Молчание.
— Я не слышу, господин президент.
— Мы сообщили, что готовы продолжить переговоры и обдумываем варианты…
— Господин президент, немедленно покиньте штаб, — сказал Иоанн. — Возвращайтесь в резиденцию и отдыхайте. Я переговорю с вами позже. Господин вице-президент, сообщите, когда господин президент выйдет.
— Он вышел, — десять секунд спустя отчитался тот.
— Передайте сообщение террористам, слово в слово: «Ваши первоначальные условия будут удовлетворены. В течение часа я лично выйду с вами на связь, и мы уточним подробности. Больше никаких жертв. Подпись: Генеральный секретарь ООН Иоанн Касидроу».
— Вы прибыли, Генеральный секретарь? — послышался женский голос.
— Арлетт, — узнал её Иоанн. — Мне запрещено говорить о моём местонахождении, но я скоро буду. Господин посол, проконтролируйте исполнение моего приказа, пожалуйста.
— Генеральный секретарь, сперва нам с вами нужно поговорить, — сказала Элизабет. — Лично.
— В чём дело, Арлетт? — Иоанн увидел, как насупился Мик. — У нас нет времени…
— Если вы уже близко, — медленно проговорила Элизабет, — то мы успеем поговорить с вами до истечения срока их ультиматума.
— Отправляйте сообщение.
— Нет.
— Господин вице-президент, отправляйте…
— Иоанн, ты не понимаешь, что происходит.
— Они убивают детей, Элизабет.
— Они не просто дети.
Иоанн промолчал.
— Они не просто дети, — повторила Элизабет. — Нам нужно поговорить с тобой перед тем, как ты отдашь свои приказы. Это для общего блага.
Иоанн медленно вдохнул. Головная боль усилилась.
— Хорошо, — сказал он. — Ждите.
Иоанн выключил коммуникатор и посмотрел на Мика.
— «Голд Корпорейшн», — сказал Мик. — Как вы и предполагали, «Хай Яо» не просто так охраняли эту школу.
— Элизабет не прилетела бы, будь всё так просто, — ответил Иоанн. — Я предполагал, но не думал, что они будут так трястись за эту школу…
— И что же там внутри?
— Пошли запрос в Комитет.
— Уже.
— Ответ?
— Его нет.
— Пошли от моего имени.
— Думаете, я сделал иначе?
— Надо поговорить с Маарфуром, — сказал Иоанн и включил коммуникатор. — Найдите мне председателя Комитета, и пусть он будет готов мне ответить.
— Первое слово дадите сказать Арлетт? Думаете, это разумно?
Иоанн не ответил.
Они приехали в Тамале меньше чем через полчаса, и вместе с ними к школе № 4 прибыли войска Коалиции. Рёв вертолётов и техники был слышен и в спортзале, откуда через камеры за происходящим наблюдали семеро, захватившие заложников.
«Неужели они не станут вести переговоры, а просто сравняют нас с землёй этими танками, сотрут с лица земли здание школы, только чтобы скрыть улики? Неужели у нас с самого начала не было ни единого шанса, и ни один из тех, кто читал наши послания, даже и мысли не допускал позволить нам выжить? — лихорадочно думал Алессандро, видя, как ночь пронзают нашлемные фонари солдат в знакомой форме спецназа ЕС, как на школу наводят стволы танковых орудий, пулемётов, ракетниц. — Сеть ничего не узнает, как будто этой школы никогда не существовало, будет только очередное видео от Манделы, которое никто не заметит? Неужели всё закончится вот так?..»
В то же самое время Иоанн, окружённый телохранителями и солдатами, вышел из бронетранспортёра и пожал руки вице-президенту, министрам и генералам Ганы, командующему войсками Коалиции, послу ООН и Элизабет Арлетт.
— Поговорим здесь? — Элизабет показала рукой на штаб, снаружи напоминающий жестяной вагон поезда. — Или пройдём к позициями «Хай Яо»?
— Здесь, — ответил Иоанн.
— Как скажешь, — кивнула Элизабет. — Пойдём скорее, раз тебе так дорого время.
— Мик, ты со мной, — приказал Иоанн. Элизабет промолчала и провела их внутрь. Они втроём расположились за столом, за ними закрыли дверь. Как в тюрьме. Внутри было холодно и темно — свет исходил от настенных экранов. Кресла были жёсткие и неудобные, так что Иоанн сел на самый край, скрестив под креслом ноги и сложив руки на столе.
— Что ты хотела мне сообщить, Элизабет, — спросил он, — такого, что может быть важнее сотен детских жизней?
— Ты хочешь с ними разговаривать. А я хочу взять школу штурмом и перебить их всех.
Иоанн молчал и рассматривал её. Она опять покрасила волосы в рыжий: знала, что это не поможет его убедить, но всё равно покрасила — это стало их традиций. Глядя на эту женщину — высокую, стройную, со смуглой кожей и пронзительными глазами, ямочками на щеках, лебединой шеей и напряжёнными плечами, — пальцы которой лежали сейчас на столе, как пальцы дирижёра, Иоанн вспоминал, сколько раз она этими пальцами дирижировала его телом, сколько раз он представлял, занимаясь с ней любовью, что это не она, не Лора, а Мэри.
— Читай, — Элизабет достала из внутреннего кармана куртки несколько листов и протянула Иоанну. — Прочитай вот это.
Иоанн взял листы и увидел напечатанное большими буквами заглавие: «ПРОЕКТ “СЧАСТЬЕ ПЛАНЕТЫ”. СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО».
Рядом стояла печать «Голд Корпорейшн». Текст ниже, набранный мелким шрифтом, расплывался, и Иоанн не мог поймать ни слова целиком.
— Мик, — сказал он, — возьми у помощника мои очки и принести мне.
— Сейчас, — ответил тот и вышел наружу.
— Так и не сделал коррекцию зрения?
— Как тебе известно, у меня есть более серьезные претензии к моему здоровью.
— Ты похудел и осунулся.
— Лечение идёт тяжело.
— Тебе надо взять отпуск.
— Тебя бы в данной ситуации это устроило? — спросил Иоанн. — Чтобы я дал тебе убить этих террористов?
— Нет, Иоанн.
— Из-за ваших с Голдом экспериментов теперь гибнут люди. Игры закончились, Элизабет. Мы не будем штурмовать.
— Прочитай.
Мик принёс очки. Иоанн водрузил их на нос и включил режим распознавания текста. Стрессовая ситуация активизировала работу мозга: он прочитал всё за пару секунд и протянул листы Мику. Тот пробежал их глазами и постарался скрыть эмоции, только губы сжались и заиграли желваки на скулах, заметила Элизабет.
