Вместо этого, прежде чем они сообразили, что происходит, три незнакомых человека в черных масках-чулках набросились на них, мгновенно надели им на головы мешки из коричневой бумаги и втащили в машину Флинна.
— Не шевелиться и заткнуться! — грубо сказал один из похитителей. — Вас никто не тронет. — Когда Саша Борофф с возмущением схватился за пакет, пытаясь стянуть его с головы, ему крепко связали руки. Его сестра Таня захныкала, услышав это, мальчик с еще большей яростью попытался освободиться. Но все было бессмысленно; что могли поделать два испуганных ребенка против трех взрослых мужчин.
Полиция занялась этим делом раньше, чем планировали похитители, благодаря крепкому черепу Флинна. Он быстро пришел в себя, поднял тревогу. Смотритель автостоянки был найден в темном углу, ему не так повезло: у него было сотрясение мозга.
Что ж, было большой удачей получить сообщение так быстро, но ситуация от этого не менялась к лучшему. Операцию по похищению Ларрана разработал очень тщательно и ничего не упустил. Буквально ни одной детали. Он выбрал идеальные жертвы, нападение было быстрым и точно рассчитанным по времени, придумал великолепный механизм получения выкупа без риска — момент, на котором срывается большинство преступников, — и легко мог улизнуть.
Вы, конечно, помните этих ребятишек. Саша и Таня Борофф — брат и сестра, музыкальные вундеркинды. Она — пианистка, он — скрипач. Такие же, как Менухин и Итурбис несколько лет назад.
Саша и Таня близнецы; их отец Николай Борофф — крупный авиаконструктор и промышленник. Он стоит по крайней мере пять миллионов долларов и испытывает большую привязанность к каждому центу. Но нужно этому парню отдать должное, я думаю, он предпочел бы скорее потерять их все, чем испортить одному из детей музыкальное будущее. Он вдовец, который пытается быть отцом и матерью одновременно и преуспевает в этом.
Сейчас Борофф большой человек в этих краях, и, когда он получил известие, в полиции началось столпотворение. Все, начиная с комиссара и кончая мной, последним детективом-новобранцем, были в запарке. Все, что мы пока имели, это рассказ Флинна и машину, брошенную преступниками в десяти милях от концертного зала.
Следующие двадцать четыре часа были безумными. Мы спали урывками, такой сон не удовлетворил бы даже котенка. Мы, конечно, представляли дальнейшее развитие событий. Будет доставлено требование выкупа, или Бороффу позвонят из телефона-автомата. Вместо этого, к нашему изумлению, прибыл сам Саша. Ребенок остановил на Сепулведе машину и попросил, чтобы его подвезли домой. Однако водитель поступил мудро и доставил Сашу в полицию. Бороффа сразу же известили, а мы начали расспрашивать мальчика. Он был весьма толковый ребенок, но мало что мог рассказать. После покушения похитители везли их на машине около часа, потом затолкали в лифт в каком-то доме и запрятали в квартире. Их держали в комнате с задвинутыми шторами, поэтому никто из них не смог бы сказать, в каком районе находится здание.
Вместо того чтобы связаться с Бороффом обычным образом, Ларрана задумал держать Таню и отпустить ее брата в качестве посланника. Он, должно быть, рассудил, что Саша сумеет убедить отца в серьезности их намерений и тем оказать дополнительное давление на случай, если Борофф соблазнится потянуть время, пока полиция найдет зацепки. Они сказали мальчику, что если двести тысяч долларов не поступят быстро, то каждый день по одному из гениальных пальчиков Тани будет отсылаться папе до тех пор, пока он не заплатит.
Таким образом, Сашу, после того как его продержали в укрытии в квартире весь четверг, ночью потихоньку вывели через заднюю дверь с мешком на голове, отвезли в центр города на Сепулведу, где его и нашли.
Метод выплаты выкупа оказался весьма изобретательным. Он оставлял полиции мало шансов для выработки контрмер. В пятницу, ровно в полдень, телефон Бороффа прозвонит определенное количество раз. Никто не должен отвечать. Сашу проинструктировали относительно нескольких возможных способов, каким Борофф должен доставить деньги. Один телефонный звонок означал, что должен быть использован первый способ, два — второй и так далее. Каждый из Способов был замысловат и достаточно сложен, так что мы не могли взять под контроль все возможные ключевые места одновременно. Один из способов в особенности носил печать выдающегося ума.
Деньги должны быть оставлены в мужском туалете на железнодорожном вокзале в половине первого — всего лишь полчаса спустя после телефонного звонка, что не давало нам достаточно времени для установления надзора. Мы должны были оставить деньги в мелких, непомеченных купюрах в одной из кабинок, там, где случайный посетитель не мог на них наткнуться. В потоке входящих и выходящих на протяжении дня людей было бы трудно определить того единственного, кто вошел бы в кабинку и, скрытый от всех глаз, положил деньги под пальто. Он наверняка будет мелкой сошкой, каким-нибудь юным воришкой, нанятым для этой части работы и ничего не знающим про остальное. Кроме того, похитители наверняка оставят одного или двоих поблизости, чтобы быть уверенным, что за этим нанятым парнишкой нет слежки.
Два других плана были такими же ловкими, и было Похоже, что похитителям удастся забрать выкуп не пойманными.
Это дело было хорошей учебой для меня. Меня только что повысили, переведя из регулярного моторизованного патруля в отделение сыска. Удачный арест одного преступника, произведенный мною, был причиной такого продвижения. У меня нет технического образования — которое теперь имеют высшие чины в полиции. Большинство полицейских в гражданской одежде — выпускники факультета подготовки полицейских Калифорнийского университета. Я не имею представления о химии или астрофизике. Единственное, в чем я действительно разбираюсь, это в музыке. Я люблю музыку, от Эллы Фицджеральд до Рената Тебальди; от Еллоу Дог Блюз до сонаты для скрипки-соло Баха. Я не умею читать ноты или играть хотя бы на губной гармошке. Я просто люблю музыку.
Что и говорить, трудно представить, чем Бетховен может помочь сыщику-новобранцу, но именно это мне обеспечило второй крупный успех. И самое смешное, совсем не я расколол это дело; маленький Саша разложил передо мной все факты, и все они хорошо подходили друг к другу. Мне потребовалось только давать Сашиным мыслям нужное направление.
В пятницу утром я присутствовал на пристрастном допросе мальчика. Никто не ожидал, что он сможет существенно помочь в поисках квартиры, где все еще держали Таню. Ведь он ничего не видел. Так что после нескольких довольно поверхностных вопросов мои начальники передали мальчика мне, больше для того, чтобы предоставить новобранцу возможность попрактиковаться в допросах, чем для получения каких-то результатов. Они, естественно, просили его описать мужчин и интерьер квартиры — малозначимая информация на тот момент. Но пока сержант Маннинг задавал эти вопросы, я придумал совсем другой подход и теперь применил его. В первую минуту Саша не мог понять, в чем дело, потом его глаза вдруг засияли, как маяки.
— Теперь ты понял, — сказал я. — У тебя абсолютный слух, так? Я читал об этом тогда, когда ты и твоя сестра исполняли бетховенский цикл. Так вот, ты должен был слышать что-то помимо шума — какой-то звук, увязываемый с музыкальной нотой, что поможет нам найти Таню. Вспоминай. Крепко подумай.
