Очень многое Демидов сделал и для Московского университета. Видя тесноту университетского здания, он купил и подарил университету дом за 10 тыс. рублей. 11 января 1779 года Прокофий Акинфиевич прислал для нужд университета 10 тыс. рублей на имя его куратора графа И. И. Шувалова. 30 июня того же года, когда на годичном торжественном собрании в университете один из студентов обратился к Демидову с приветственной речью, растроганный меценат пожертвовал еще 10 тыс. рублей. Вся сумма (20 тыс. рублей) была внесена в московский банк как демидовский пансион, и на проценты с нее решено было содержать шесть студентов. Вообще на его счет содержалось немало студентов, которые ежегодно на «годичных актах» произносили в честь своего покровителя хвалебные речи. Университетское «Вольное российское собрание» в благодарность избрало его в свои члены. К этому можно добавить, что уже после смерти Демидова сыновья передали «в его память» университету знаменитый гербарий («травник») и часть библиотеки отца. А в 1822 году Московский университет, выбив на двух мраморных досках золотыми буквами «для всегдашней памяти» имена своих благотворителей, в числе первых поместил имя Прокофия Акинфиевича Демидова.
Можно по-разному оценивать итоги его незаурядной благотворительной и меценатской деятельности. Может, и не стоит слишком превозносить филантропию Демидовых, которые своими пожертвованиями лишь частично искупали неправедное происхождение своего состояния, отдавали долг государству, чрезвычайно способствовавшему возникновению их капиталов. «Если Демидовы и жертвовали миллионы, – замечает один их биограф, – то они, по совести говоря, должны были это сделать уже по самому характеру происхождения своего богатства». Тем не менее на это можно заметить, что далеко не каждый готов искупать свое прошлое и отдавать долги, не много найдется богатых людей и сегодня, готовых для блага соотечественников пожертвовать немалой частью своего состояния, и потому Прокофий Демидов «достоин сочувственного воспоминания потомков».
Здание, где первоначально размещался Московский университет
Прокофий Акинфиевич прожил долгую жизнь. Он любил цветы и с удовольствием занимался их разведением; его увлечение природой, заботы о пчелах (о которых он даже написал специальную работу), о птицах заменяли ему «внешние развлечения». Он оставил после себя ценную в историческом отношении переписку, дающую сведения о крепостном строе, заводском быте: письма к сыновьям и дочерям, к приказчикам, к известному полковнику Михельсону (которому он преподнес от себя адрес с выражением «наивящей» благодарности и с «презентом» за усмирение Пугачева), к известным деятелям той поры – И. И. Бецкому, И. И. Шувалову, Н. И. Рибас. Скончался знаменитый чудак и меценат в Москве 4 ноября 1788 года (по другим сведениям, в 1786 году) в 78 лет и был погребен с большой пышностью в Донском монастыре, за алтарем Сретенской церкви. При его гробе дежурили университетские студенты – его стипендиаты, отдавая ему последние почести.
Из прямых потомков Прокофия Акинфиевича известность получил лишь его внук Василий Львович. Он родился в июле 1769 года и в 19 лет поступил на службу во флот. Под командованием адмирала Грейга принимал участие в сражении против шведов у острова Готланд, а затем перешел на Черноморский флот, где под командованием адмирала Ушакова 31 июля 1791 года на корабле «Вознесение Господне» участвовал в сражении с турецким флотом. Не чувствуя призвания к службе, Василий Львович в 1795 году в чине капитан-лейтенанта флота вышел в отставку и навсегда поселился в своем имении, где вел жизнь, уже далекую от заводской деятельности первооснователей рода. Он целиком посвятил себя уездным общественным делам и сельскому хозяйству. Увлеченный либеральными настроениями первых лет царствования Александра I, потомок заводчиков Демидовых особое внимание обратил на улучшение быта крестьян. Являясь убежденным сторонником освобождения крестьян с землей и владея тысячью с лишком душ, он образовал особый денежный фонд, посредством которого крестьяне еще при его жизни выкупили свой надел. Для своих крепостных он создал запасные хлебные магазины, упорядочил исполнение рекрутской повинности, организовал пожарную часть и другие новшества. Внук Прокофия Акинфиевича умер в 1862 году, на 93-м году жизни, дожив до дня освобождения крестьян, в необходимости которого был убежден. После него осталось 11 человек детей.
Плоды просвещения
Другой сын Акинфия, Григорий, второй по старшинству и на пять лет моложе Прокофия, как и последний, не пользовался особой любовью отца. Григорий Акинфиевич оказался, однако, более деятельным заводчиком, чем его старший брат. К доставшимся ему по разделу двум железным и двум медным заводам он присоединил еще два основанных им завода: Тисовский (построенный еще при отце в 1730 году) и Бисертский (1761). Сведения о Григории Акинфиевиче крайне скудны. Он, по-видимому, гораздо меньше своих братьев проявил себя на поприще благотворительности, однако его имя также значится в списке почетных благотворителей Московского университета, как и имена других Демидовых. Судьбой ему был отпущен недолгий срок – всего 46 лет. Он умер 15 ноября 1761 года и погребен рядом с дедом, Никитой Демидовым, в Туле. Через два года там же похоронили и его супругу, Анастасию Павловну Суровцеву (1713–1763), от которой он имел пятерых дочерей и троих сыновей: Александра, Павла и Петра.
Наиболее предприимчивым из братьев был Александр Григорьевич, имевший чин действительного статского советника. К концу XVIII века у него уже было семь заводов, составлявших вторую по мощности, после Нижне-Тагильской, Ревдинскую группу заводов Демидовых. В нее входили два доменных, два железных и три медных завода. В 1787 году он построил еще один завод – Малебский, один из последних заводов, основанных Демидовыми в XVIII веке. Пять заводов принадлежали младшему сыну Григория, Петру, дослужившемуся до высокого чина тайного советника.
Династические линии обоих братьев не дали громких имен. Известно лишь, что к внуку младшего из братьев, полковнику Николаю Петровичу Демидову, в 1873 году перешел по линии жены княжеский титул, и ему разрешили именоваться «Демидовым, светлейшим князем Лопухиным». Но породнились с титулованной аристократией многие представители Демидовых еще задолго до этого. Павел Григорьевич, о котором речь пойдет ниже, не имел склонности к предпринимательскому делу и поступился своей частью в пользу братьев, однако в начале своего жизненного пути и он принял участие в семейном учредительстве заводов, основав в 1761 году Камбарский завод.
В течение XVIII века Демидовы активно участвовали в развитии горной промышленности России. Ими было основано не менее 55 заводов. Во многом благодаря Демидовым рудный Урал превращается в центр русской металлургии. Уже к 1750 году из действовавших в России 75 металлургических заводов на долю Урала приходилось 61 предприятие; 3/4 выплавляемого чугуна и большую часть меди поставляла уральская металлургия. Во второй половине XVIII века Урал стал мировой кузницей, поставлявшей железо не только на русский, но и на европейский рынок. Уральское железо, мягкое в ковке, пользовалось устойчивым спросом европейских покупателей, и в середине столетия почти половина железа шла на экспорт. Львиную долю в этих поставках за рубеж давали демидовские заводы. Железо продавалось крупным иностранным конторам, находившимся в Петербурге. Вместе с тем к концу столетия энергия Демидовых по устроительству заводов постепенно ослабевает.
