Для такой схемы — активный ввоз керамики примерно с 1400 по 1250 г. до н. э., затем провал, с последующим восстановлением контактов в XII в. до н. э. (LH III С) — можно найти аналогии, например, в Милете. Возьмем Милет за основу воссоздания общей картины отношений между Троей и Микенами.
К свидетельствам об импорте керамики мы можем добавить сведения о прочем импорте из микенского мира. Блеген обнаружил, что на последней фазе Троя VI (прибл. 1400–1300 гг. до н. э.) ввозила из Микен ящички из слоновой кости с характерными узорами, возможно, служившие игровыми досками; бусы из сердолика и слоновой кости; украшенные страусиные яйца; булавки из «электрона» или серебра; критские лампы. Другие находки предполагают существование еще более широких контактов: цилиндрические печати, возможно, хеттского происхождения, белая керамика с поливной глазурью с Кипра (может быть, содержавшая опиум), каменные вазы на треножнике, возможно также попавшие в Трою с Кипра. Отметим, что следы кораблекрушения, найденные у мыса Гелидонья, лежали на морском пути с Кипра в Трою, а также в Грецию: кипрскую керамику нашли как среди этих обломков, так и на Крите, Фере, Мелосе, Кеосе, Родосе и Косе, бывших, вероятно, местами остановок кораблей на пути в Трою.
Чем же торговали сами троянцы? Находки множества веретен, отмеченные всеми, кто вел раскопки на Гиссарлыке, позволили предположить, что у них было хорошо развито ткачество. Такое предположение становится еще более правдоподобным, если вспомнить, что соседи Илиона в античные времена, такие как город Скепс, были известны как центры овцеводства. Троянцы также экспортировали собственную керамику — поскольку серую минийскую посуду троянского изготовления находили в Сирии (например, в Угарите), на Кипре и в Палестине. Выдвигалась идея, что источником троянского богатства была рыба, и она становится все более вероятной — теперь мы знаем о существовании большого залива. В более поздние времена сезонные миграции скумбрии и тунца через Дарданеллы собирали здесь рыболовецкие суда со всего Эгейского моря. Это обстоятельство даже выдвигалось в качестве возможной причины Троянской войны: надоевшие микенские рыболовецкие флотилии вызвали нечто вроде «тресковой» войны бронзового века! Археологические исследования Гиссарлыка поддерживают такую теорию — Шлиман обнаружил слои рыбьих костей, среди которых были кости скумбрии и тунца («акульи кости» Шлимана?).
Одна из легендарных составляющих богатства Трои также может быть основана на фактах. Гомер выделяет Трою как имеющую прекрасных лошадей, а ее граждан — как коневодов. Археологи обнаружили в Трое VI присутствие множества лошадиных костей, а мы можем также отметить существование в Троаде в античные времена коневодства (возле Трои вплоть до Первой мировой войны находился турецкий конный завод). Стада диких лошадей, до сих пор мигрирующие по северо-западной части Лесбоса, могут быть отголоском «конской культуры» Троады в позднем бронзовом веке. Поэтому кажется вероятным, что коневодство было одним из источников сказочных богатств Трои: любопытно, что разграбление Лаомедонтовой Трои приписывается спору из-за лошадей!
Однако на самый важный вопрос мы так и не можем ответить. Кем были троянцы? Хотя Гиссарлык был заселен приблизительно с 3600 г. до н. э., по общему мнению, Троя VI построена пришельцами, приведшими с собой лошадей. Блеген определяет дату их прибытия приблизительно 1900 г. до н. э., то есть тем же периодом, когда, как считается, грекоговорящие народы пришли в Грецию. На самом деле и Блегена, и других ученых соблазнила (из-за керамики) идея принадлежности греков и троянцев к одному племени. Для Трои характерна серая минийская керамика, весьма напоминающая найденную в Греции и относящуюся к среднему бронзовому веку (так назвал ее Шлиман, впервые отыскавший такую керамику в «минийском» Орхомене). Такая общность привела многих «эгейских» археологов к мысли, что Троя VI и Греция подверглись вторжению захватчиков одного и того же происхождения (предлагая тем самым захватывающую возможность того, что в XIII в. до н. э. они еще были способны понимать друг друга). Однако это спорные гипотезы. Специалисты отмечали, что такой тип керамики в западной Анатолии распространен намного шире, чем думал Блеген, и, вероятно, появился в III тысячелетии до н. э. Материковая серая минийская керамика, как ясно теперь, уходит корнями в ранний бронзовый век, в период до 2000 г. до н. э., когда, как считает все большее число специалистов, грекоговорящие народы уже жили на территории Греции. Происхождение и язык троянцев остаются загадкой.
ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА: ВЗГЛЯД ИЗ МИКЕН БРОНЗОВОГО ВЕКА
Мы можем предполагать, что греки и троянцы хорошо знали друг друга и у них были налажены торговые связи. И покажется ли невероятным, что некий греческий царь возжелал богатств Трои? Давайте представим царя Микен середины XIII в. до н. э. Дома — неприятности. Завистливая родня, соперники за право на власть, недовольная дворня. Мастерские в Арголиде работают вполсилы. Огромный оборонный бюджет растет и растет — бронза (как нефть сегодня) не становится дешевле, ее все труднее получать (особенно при растущей угрозе пиратства в Эгейском море). Чтобы сохранить лояльность армии, нужны добыча и рабы, сырье и драгоценные металлы. То есть просто-таки необходима война, и не обязательно один «имперский» поход. Это могло быть множество вооруженных набегов на северо-восточные области Эгейского региона на протяжении многих лет. Троя едва ли была единственной целью, скорее, просто одним из многих поселений, разграбленных ради сокровищ и рабов. Таблички с линейным письмом Б дают общую картину захвата рабов в Малой Азии — более тридцати упомянутых в этой связи мест остаются не идентифицированными. И у Гомера сохранилось предание о нападениях на северо-восток Эгейского региона, включая Лесбос, где, что довольно интересно, главный город, Ферми, был разрушен около 1300 г. до н. э. явно во время грабежа.
Получается, что гомеровские сказания хорошо совпадают с тем, что мы узнаем о микенских связях с побережьем Малой Азии. Нападение на Трою было лишь одним из эпизодов в серии агрессивных атак на эти области. Память о нем могла сохраниться в силу того, что это был один из последних удачных походов. Вскоре микенская династия будет расколота междоусобицами.
Наша история правдоподобна, но не более того. Мы не можем заглянуть глубже, пользуясь современными археологическими и литературными данными. Чтобы это сделать, нам необходимы свидетельства тех дней, оригинальные документальные источники. «Как такое возможно? — подумает кто-то. — Документы эгейского позднего бронзового века!» Но, как ни удивительно, похоже, что такие материалы существуют.
Глава шестая
ЗАБЫТАЯ ИМПЕРИЯ: ХЕТТЫ И ГРЕКИ
Уберите мифические элементы из этого сказания, и у вас останется сердцевина в виде повести о походе могущественного царя Микен на город в долине Скамандра вблизи Геллеспонта. Эта сердцевина должна быть исторической, но не похоже, что мы будем способны восстановить реальный ход событий, если у нас не будет летописных записей тех дней.
Эдуард Мейер, Geschichte des Altertums (1928)
На этом этапе наших поисков мы переходим к исследованию свидетельств, совершенно не похожих на те, что были доступны нам в предыдущих пяти главах. Замечательные открытия в Центральной Турции привели к расшифровке хеттского языка и выявили существование доселе неизвестной великой империи, простиравшейся от Эгейского моря до долины Евфрата именно в то самое время, в которое предание помещает Троянскую войну. В хеттских архивах (впервые за время наших поисков) мы получаем возможность работать с «реальными» историческими текстами: дипломатической перепиской, договорами, летописями и царскими автобиографиями, в которых ярко оживают характеры хеттских царей и цариц. Волнует мысль, что Троя и Троянская война должны отыскаться в этих папках «хеттского МИДа». И на самом деле это так: у нас есть сохранившиеся письма к самому Агамемнону и договор с реальным Александром из Илиона, которого в легенде называют Парисом, сыном Приама, похитившем Елену и принесшем гибель Трое.
