«Почему я не знала?» выдохнула она. «Почему я не услышала?»
Он вздернул подбородок, глазами прося о понимании.
«Лишь немногие делают действительно грязную работу. И мы никогда не обсуждали ее в помещениях. Также и не подпускали тебя к местам, где бывали»
«Все эти годы» она ошеломленно покачала головою. «Не удивительно, что вы едва выпускали меня из виду. Вы не хотели, чтоб я наткнулась на информацию, не предназначенную для моих ушей»
«Ты жаждешь информации? Я покажу тебе фото деяний этих демонов. Тебя стошнит от них. Ты захочешь выколоть себе глаза, чтоб больше не видеть подобного»
Она схватилась за живот.
«Вы должны были рассказать мне правду»
«Я хотел, чтоб ты оставалась подальше от этого. Я же люблю тебя, Эшлин. Нам было известно о двух группировках демонов. Мы годами сражались с одной и постоянно искали другую. Затем одна из наших оперативниц наткнулась на Разврат. Мы привезли тебя в Будапешт, чтоб разузнать все возможное про этих новый недругов. Ты и близко не должна была к ним подходить»
Труд всей ее жизни оказался чем-то злобным и противным. Она была такой дурой.
«Вы пришли убить этих людей, но они по-доброму относятся к жителям Будапешта. Они раздают деньги, словно те песок, и сдерживают преступность на минимуме. Они скрываются и редко выходят отсюда. Вы же разбомбили ночной клуб»
С решительным лицом МакИнтош приблизился к девушке.
«Мы пришли не убивать их. Пока нет. Когда-то давно, нам стало известно, что убить Повелителя означает выпустить в мир его демона – демона, который является сосудом разрушения, вырванным из своего хранилища. Нет, мы здесь, чтоб пленить воинов. Найдя ларец Пандоры, мы сможем заключить в него демонов и избавиться от их носителей. Ты разузнала это для нас, помнишь?» Он дотянулся до нее и схватил за плечи. «Ты знаешь, где он? Они тебе рассказали?»
«Нет».
«Ты должна была хоть что-то услыхать. Подумай, Эшлин»
«Я уже сказала. Не знаю где он»
«Неужели тебе не хочется жить в мире свободном от зла? Безо лжи и несчастий и насилия? Ты слышишь о них за один день больше, чем большинство людей за всю жизнь» Он долго изучал ее, хмурясь. «Я годами оттачивал твой талант. Я дал тебе прибежище, пищу и, насколько это было возможно, мирную жизнь. И все, что я просил взамен, это использовать твой дар, чтоб выискивать живущих среди нас чудовищ»
«А я всегда делала это. Но мне не попадались на слух новости о ларце» с отвращением ответила она.
Мужчина нахмурился еще сильнее.
«Должны были. Ты не была здесь узницей, как эти женщины. Ты свободно слонялась по коридорам» Говоря, он шире распахнул глаза, будто собственные слова предлагали поразительное открытие. Он отпустил ее и полез в карман, вытаскивая шприц с прозрачной жидкостью. «Ты теперь работаешь на монстров, Эшлин? Вот, что происходит? Ты все время на них работала?» Предательство в его голосе было бы забавным, если б она не была так напугана.
Она попятилась на шаг, другой. Спиной ударилась о кирпичную стенку и попыталась отскочить. Сильные руки обвились вокруг, удерживая девушку на месте. Позади была вовсе не кирпичная стена. Мужчина. Ловец. Она боролась, чтоб высвободиться.
«Где ларец, Эшлин?» требовал ответа профессор. «Это все, что я хочу знать. Расскажи мне и я отпущу тебя»
Успокойся. Введи его в заблуждение. Отвлеки. Не появись она с полотенцами и Мэддокс начнет искать ее.
«Ты Ловец, но у тебя нет татуировки на запястье» Разве Мэддокс не упоминал тату? «Почему так?»
Он поднял руку и стянул вниз рукав рубашки. Замысловатая черная перевернутая восьмерка уставилась на нее.
«Я просто делал все, чтоб ты не заметила ее. Мой отец позволил мне сделать ее лишь в восемнадцать лет, тогда же я и поклялся воспринять семейное наследие»
Как она могла не знать? Она чувствовала себя такой дурой. Женщина, считавшая, что ее невозможно обмануть, была одурачиваема годами. Стыд и вина смешивались со страхом и предательством.
Только заставляй его болтать.
«Почему символ бесконечности?» спросила она, с трудом выговаривая слова.
«Наша цель – вечность без зла. Какой же символ лучше подойдет?»
«Но здешние люди, они не злые. Действительно не злые. Они заботились обо мне. Они помогли мне. Если вы узнаете их поближе, вы…»
Ненависть пеленою окутала его лицо.
«Познакомиться с демоном?» Он щелкнул челюстью. Подступил ближе. «Этих тварей из преисподней надобно уничтожить, Эшлин. Они однажды испепелили Афины. Люди, убитые ними, боль, что была причинена…»
«Но вред им делает вас таким же злом, каким вы объявляете их. Разве вы не до сих пор не убивали людей, чтоб подобраться к ним?»
Его рука взметнулась без предупреждения, всадив шприц в ее шею. Острая боль, растекающееся тепло. Она попыталась отпрыгнуть. Слишком поздно: внезапно слегка опьянела и едва могла двинуться. Странное оцепенение охватывало ее тело, распространяя слабость по крови и туманя мозг.
«Спи» произнес МакИнтош.
И она уснула.
Глава двадцатая.
Мэддокс не верил тому, что видели его глаза. Галлюцинация? Ночной кошмар? Он оставил раненых воинов, чтоб проверить комнату Торина и поискать следы его возвращения. С тревогой мужчина узрел измазанные кровью коридоры. Теперь он стоял в дверях Ториновой комнаты и видел, что Торин таки вернулся. Он лежал на полу в луже густой темной крови. Казавшейся черной. Даже его серебристая шевелюра была пропитана этой мертвецкой, красно-черной жидкостью.
Глубокая рана зияла на его шее.
Некто или пытался отсечь голову от его тела или же порезал, чтоб замедлить его реакции – и преуспел в этом. Глаза Торина были закрыты, но его грудь вздымалась каждые пару секунд. Он был все еще жив. Но надолго ли?
У Мэддокса желчь подступила к горлу – желчь и ярость и решимость. Приполз ли Торин домой с кладбища после того, как это с ним произошло? Или некто пробрался в крепость, напав на него в коридоре сзади? Кейн сотворил это? Или Ловец? Мэддокс осмотрел комнату с нарастающим ужасом. Никаких признаков ни Ловцов, ни Кейна.
Он криком призывал друзей, рассматривая свои возможности выбора. Торин был ему как брат; он не мог так бросить его страдать. Но и притронуться к нему не мог. Хотя сам Мэддокс не мог заболеть, он несомненно заразит чумой Эшлин.
Эшлин. Добрался ли преступник и до нее тоже? Нет. Нет! Помоги Торину и найди ее!
Он опять позвал воинов.
Нельзя рисковать притронуться к коже Торина, следует надеть перчатки. Поспешность бурлила в нем, он подбежал к шкафу и вытащил одну из многочисленных пар черных перчаток, хранимых там Торином. Мигом облачился в них, прежде чем повязать черной рубашкой шею, чтоб и там защитить свою кожу.
