Преподобный Сергий Радонежский благословляет великого князя Дмитрия Ивановича перед Куликовской битвой
Узнав о Мамаевом нашествии, Дмитрий Иванович по благочестивому обычаю предков прежде всего поспешил в Успенский собор с молитвой о подании небесной помощи против врагов и потом уже разослал гонцов для сбора воинства. Тогда все вдруг пришло в движение, каждый горел желанием принять участие в предстоящей борьбе. Кто не мог служить отечеству оружием, тот служил ему молитвами и делами христианского благочестия. В этом последнем деле Евдокия подавала первый и лучший пример.
Великий князь между тем, устроив полки, отправился в Троицкий монастырь, чтобы принять благословение преподобного Сергия и просить его молитв. Возвратившись в Москву, он велел войскам выходить, а сам пошел в Архангельский собор. Укрепившись там молитвой и поклонившись праху предков, Дмитрий Иванович вышел из церкви. Тут встретила его Евдокия, окруженная женами князей и воевод, множеством народа, собравшегося провожать великого князя.
– Оставь слезы, – сказал ей князь. – Бог нам будет заступником, и мы не убоимся врага.
Скоро получено было известие, что великий князь со всем войском переправился через Оку в Рязанскую землю и пошел на бой против татар. И стали все скорбеть за князя и за землю Русскую. Не в одной Москве, но и во всех других городах, по словам летописца, раздавались стоны, плач, рыдания.
Утром 8 сентября 1380 года, в субботу, на Рождество Пресвятой Богородицы, русские полки перешли Дон и смело ударили на татар, несметною силою обложивших противоположный берег.
– Княже, дозволь слово вымолвить! – обратился к Дмитрию Ивановичу любимец его боярин Михаил Андреевич Бренко.
– Говори, Михайло Андреевич, – ласково ответил великий князь.
– Разреши, княже, мне твои доспехи княжеские надеть и стяг твой великокняжеский на свои рамена принять! Дмитрий с изумлением взглянул на говорившего. Татары знают хорошо твои бранные доспехи, будут пытаться тебя в полон взять или убить… Погибнет пастырь – разбегутся овцы его, и снова святая Русь попадет под ярмо татарское!
– Верный ты раб, Михайло, растроганно произнес Дмитрий Иванович, – говоришь правду.
Князь и боярин поменялись доспехами и конями. Бренко взял благоговейно черный великокняжеский стяг и поместил его в особый поставец у правого стремени.
Хан Мамай во время Куликовской битвы
– Да хранит тебя Бог, Михайло Андреевич! – сказал великий князь, прислонился к иконе Пресвятой Богородицы, лежащей на бывших доспехах, перекрестился истово, широко и поскакал в самую сечу.
Русские двинули на врага почти всю свою рать, оставив в засаде только полки князя Владимира Андреевича и воеводы Дмитрия Михайловича Боброка.
На невысоком кургане остался с несколькими дружинниками боярин Бренко, твердо держа в стремени великокняжеский стяг. Запели, завизжали над его головою татарские стрелы; заметили зоркие вражеские очи на холме доспехи Дмитрия Ивановича и стяг. Так и рвутся до кургана добраться. Но держатся дружинники и разят врагов длинными своими копьями.
Все больше и больше разгорается бой, все сильнее наседают на русские полчища татарские! «Посечены многие князья, бояре и воеводы русские, мечами булатными о шеломы хановские», – говорит летописец. Дрогнули русские полки и отступили, татары с гиком за ними погнались.
Увидел из засады князь Владимир Андреевич, как побежала рать православная, заплакал горько и сказал боярину Волынскому-Боброку:
– Пропала Русская земля! Пойдем с нашими полками, хоть честь свою сохраним, костьми ляжем!
– Не время, князь, – ответил спокойно воевода, – ветер прямо на нас дует, подождем.
Ждать долго не пришлось; ветер переменился, и воевода Боброк вместе с князем Владимиром Андреевичем бросились на татар. Последние, не ожидая встретить неприятеля, дрогнули и побежали. Русские, видя беспорядок в татарских полчищах, дружно надвинулись на них и погнались за врагом. Гнали до самой реки Мечи, людская кровь лилась на десять верст, лошади ступали по трупам. Многие полегли в том бою.
Победа русских была полная. Медленно собирались на звуки труб измученные ратники.
– Где же Ольгердовичи? – спросил князь Владимир Андреевич.
– Посечены, – был ответ дружинников.
– А брат мой, великий князь Дмитрий Иванович?
– Видел я, как на него насели четыре татарина, – ответил седой дружинник, залитый кровью. – Я не мог ему помочь.
– Великий князь ранен, – заметил другой ратник, – у него на лице была кровь.
– Ступайте ищите великого князя! – обезумев от горести, приказал Владимир Андреевич. – Живого или мертвого, но найдите мне брата.
Все бросились на поиски.
Дмитрий Донской, сопровождаемый князьями и боярами, объезжает Куликово поле после битвы.
Художник А.И. Шарлеман
– Убит великий князь! – с ужасом воскликнул воевода Боброк, заметив на кургане доспехи Дмитрия Ивановича с иконой Богоматери на груди.
Белый конь, пораженный вражеской стрелой, был тут же.
Убитый ратник лежал лицом к земле. Великокняжеский стяг закрывал его голову.
Дружинники осторожно перевернули тело.
– Это не брат Дмитрий, это боярин Бренко! – вскричал Владимир Андреевич. – Ищите, ищите!
Наконец наткнулись на Дмитрия Ивановича. Он лежал, израненный, без чувств, под ветвями срубленного дерева.
– Жив! – плача от радости, сказал Владимир Андреевич.
– Жив великий князь! – эхом пронеслось между полками.
Скоро Дмитрий пришел в себя и тихо спросил:
– Где я?
Ему было передано известие о победе и о потерях русских. Услышав о смерти боярина Бренко, Дмитрий Иванович перекрестился и прошептал:
– Помяни, Господи, раба твоего боярина Михаила, положившего душу ради моего спасения!
Великая княгиня Евдокия у ложа умирающего мужа.
