«Почему Крон желает твоей смерти?»
«Ты уже ответил на этот вопрос. Я слишком дикая» Она присела на качели, провела рукой неспешно, скрытно, вниз по ноге и засунула ее в ботинок, обвивая пальцами рукоять одного из своих кинжалов. Она может быть без ума от этого мужчины, несмотря на его миссию, но без боя не сдастся.
«Я не верю, что это единственная причина» сказал Люциен.
«Может быть он хотел прочесть мне мораль, а я высмеяла его» Ложь. Однако правду признавать она отказывалась, так что приходилось солгать.
Подобие эмоций отразилось наконец-то на лице мужчины; но она не поняла их. Она знала лишь, что трудно будет прийти к компромиссу.
«Может быть, он был твоим любовником, а ты бросила его. Предпочла ему другого. Возможно, ты намеренно завела и покинула его, заставив чувствовать себя дураком»
Ее глаза опять сузились, фокусируясь на нем с бритвенно-острой пристальностью. Девушка вскочила на ноги, пряча кинжал за спиною.
«Это очень грубое предположение. Как будто я буду унижаться до игры с мужчиной, который меня не интересует»
Люциен издал нечто весьма походящее на «ты играла со мной»
Ее брови гневно сошлись на переносице.
«Думай, что угодно, но у тебя нет причин обижаться»
«Ты Анархия. Сомневаюсь, чтоб тебя волновали чувства других людей»
«Ты ничего не знаешь обо мне» бросила она.
«Я знаю, что ты танцуешь так, будто занимаешься сексом, и я знаю, что на вкус ты как погибель для мужчины»
Будь он проклят. Слова сами по себе возбудили ее. Заведенная его хриплым, густым, как хорошее вино голосом, девушка позабыла свой гнев, неожиданно готовая пасть прямиком в его объятия. Вместо того чтоб признать это, она сказала:
«Внесу поправку. Ты не груб. Ты не жесток» Говорило ли это о том, что в данный момент он еще сильнее привлекал ее?
«Тем не менее, это истина» Склонив голову на бок, мужчина изучал ее. Хотя он снова нацепил свою бесчувственную маску, вокруг него сияла раскаленная добела аура. «Ты всегда так свободна в своих привязанностях?»
В его тоне не было осуждения, но комментарий все-таки раздражал ее. Она припоминала, как несколько богов задавали ее матери тот же вопрос, точно так же ей вспомнился проблеск боли в ее глазах каждый раз, когда любовник предполагал, что она не достаточно хороша для него. Люциен заплатит за это.
Анья провела язычком по круглому леденцу, медлительно вкушая фруктовую сладость в попытке казаться безразличной. Тем временем ее спрятанные за спиной пальцы стиснулись вокруг рукоятки кинжала, ногти достали до кожи и глубоко впились.
«А что если и так?» наконец-то протянула она. «Большинство мужчин свободны в своих привязанностях и спариваются на подобие богов секса»
Он проигнорировал ее замечание. Очевидно, Повелители знали в этом толк.
«Прежде чем я…» Он стиснул губы, тряхнув головою. Должно быть, передумал. «Объясни мне кое-что» будто бы сообразив, что может не получить от нее ответов, добавил: «Пожалуйста»
Она игриво вскинула ресницы.
«Для тебя что угодно, сладкий пудинг»
«Скажи мне правду. Зачем ты целовала меня? Ты могла заполучить Париса, Рейеса, Гидеона или любого другого. Они бы не возражали. Они бы захотели тебя в ответ»
Во-первых, гррр! «Они бы захотели тебя в ответ», беззвучно передразнила она. В отличие от него, который никогда не захочет ее. Черт побери, она не «корм для собачек». Во-вторых, почему он не может принять то, что она хочет именно его, а не кого-то другого?
Может быть, это и к лучшему, что он считает ее страсть наигранной, решила девушка. По крайней мере, спасет ее гордость, поскольку она ничего для него не значила, и он не хотел ее. Осел.
«Возможно, я знала, что Крони-Вони собирается приказать тебе убить меня, и намеревалась подмаслить тебя как булочку на завтрак, чтоб ты не соблазнился подчиниться» Вот. Как ему это понравиться?
Понимание осветило его резкие, дикие черты.
«Наконец-то нечто приобретает смысл» процедил он с едва заметной ноткой разочарования.
Или разочарование было притворством? Мужчина вообще-то заявился убить ее. Нежных чувств он просто не мог испытывать.
«Покорись мне».
Черта с два. Она взглянула ему в лицо и снова попала в ловушку. Его голубой глаз по-прежнему вращался, а карий был таким глубоким, что она добровольно утонула бы в нем. Ее живот задрожал.
Нет, нет, нет! Она показала ему зубы и оторвала прочь взгляд. Причини ему боль, чтоб притормозить его, а затем убирайся отсюда. Сейчас этой мысли она не намерена была следовать. Он был бессмертен; он исцелиться. Но гори все это синим пламенем ада, она не была готова покинуть его. Она не разговаривала ни с кем неделями. Была слишком занята преследованием, подглядыванием. Вожделение к нему.
Не имеет значения, что ты хочешь. Нанеси удар прежде, чем это сделает он.
«Последний шанс оказать полагающуюся мне услугу, защитив меня от Крона» сказала она ему.
«Мне жаль»
«Что ж, ладно. Когда мы расставили точки над i» произнесла она своим самым знойным тоном, «начнем движуху»
Она облизала леденец и перенесла вес на левую ногу, заставляя свою юбку приподняться справа, привлекая тем самым его взгляд к своей обнаженной коже.
В его глазах промелькнул едва заметный огонек желания, желания, что он не мог скрыть. Слишком поздно. Она выкинула кинжал.
Серебристое лезвие перевернулось в воздухе и впилось в его сердце прежде, чем он догадался о ее намерениях. Его тело охватил спазм, глаза вылезли из орбит.
«Ты ранила меня» недоверчиво выдохнул он. Скривившись, он выдернул окровавленный кинжал и потер рукой рану, затем взглянул на свои окрасившиеся багрянцем пальцы. Гнев затопил его неверие.
«Можешь оставить себе кинжал как сувенир» Она послала ему воздушный поцелуй и перенеслась на ледяной валун в Антарктике, зная что он последует за ней и желая, чтоб он страдал. Морозный ветер мгновенно нагрянул, пробираясь сквозь ее непрочные одежонки. Через кожу, через мускулы и прямиком до костей. Ее зубы стучали.
Пингвины шли, переваливались, торопясь убраться от нее. Вода кружила водоворотами и бурлила вокруг нее. Миля за милей черная ночь приветствовала ее взор, единственным светом были золотые лунные лучи, отражающиеся на ледниках.
Будь она человеком, то замерзла бы до смерти за секунды. Будучи богиней Анья просто чувствовала себя несчастной.
«Это хотя бы стоило того» процедила она. Дыхание превращалось в густой туман перед ее лицом. Если она была несчастной, то насколько хуже будет раненому Люциену когда он…материализовался прямо перед ней. Это было так же привычно, как и то, что солнце светит.
