Короче, мы вчетвером: я, Шива, и двое его подручных, — вышли из подъезда. Шива с озабоченно-задумчивым видом сел на бордюр рядом со мной. Я-то опустилась на приступочку оттого, что у меня кружилась голова и подташнивало. Было ясно: он не знал, что со мною дальше делать. Потом он довез меня до дома, и даже номер своего телефона оставил. Зачем?
Но страх после «избиения младенца» поселился во мне навсегда. С тех пор, как только Шива звонил, что я ему нужна — я бросала все свои дела и спешила приехать.
Шива — Борис Шивакин — брутальный мужчина с черной щетиной (модная небритость или пофигизм?), с ясными голубыми глазами и лысый, как коленка. Он оказался старше меня лет на пятнадцать, а то и двадцать. Короче — ровесник моей матери. Шива пребывал в отличной физической форме и считал, что весь мир крутится вокруг него. Но это не главное. Он — единственный из всей стаи чертей, кто нравился женщинам с первого взгляда. У него была жена и трое малолетних детей. А еще — куча любовниц, готовых выполнить любое его желание за дорожку кокаина.
Но Шива — не просто брутал, он — уникальная тварь. Голливуд отдыхает! Поначалу я даже завидовала его жене. Мне нравилось то пренебрежение, с которым он относился к подчиненным, к тому же фотографу Гене, когда тот чуть ли не плясал перед ним. Кстати, у них оказались общие темные дела, точнее — делишки. Гена приводил к себе домой смазливых малолеток, сажал их на иглу, фотографировал топлесс, а потом шантажировал. Иногда и насиловал. Как пойдет. В этом для развлекухи участвовал и Шива. После герыча и фоток девицы не напишут заявление ментам, да и родителям откроются навряд ли.
Генин альбом, которым он гордился и который демонстрировал всем желающим, вмещал в себя не только обнаженку, но и крутое порно. В основном это были девушки из неблагополучных семей или наркоманки. Некоторые фотографии удавалось выкупить владелицам или забрать силой, но большинство оседало у Генки.
Короче, эти ублюдки из любой девушки, которую некому защитить, могли сделать такую шалаву, что за всю жизнь не отмоешься. Как ни странно, тогда меня мало волновало чужое мнение, и даже на собственные фотки было глубоко наплевать. И что меня в тот раз понесло за ними? Я ведь теперь могла попросить Шиву по дружбе изъять их у Гены, но как-то оказии не случилось. А зря! Ведь их потом забрала наша доблестная милиция, которая, как известно, нас бережет. Что тут сделаешь? Что случилось, то случилось.
Об их делах с Геной я узнала гораздо позже, а пока… Борис Иванович Шивакин был интересен собой, и сразу мне понравился. Такие люди обладают сильной энергетикой, притягивающей к себе, как магнитом. Я помню его каждую фразу, брошенную в мою сторону, каждое слово, сказанное им о себе. Шивой его называли братки, и я — за глаза, а он велел мне называть себя Борис.
Даже если Борис говорил что-то обидное, то это было правдой, и не казалось упреком. Он разговаривал всегда со мной со спокойной улыбкой, как учитель с ученицей, говоря часто фразы, впечатавшиеся в мой мозг до последнего словечка:
— Никогда никого не бойся!
— За все надо платить!
— Не верь никому!
По сути — неплохой человек, но его нервы были испорчены наркотой. Однажды Шива с «лепшими» друзьями, Гариком и Савелием, с которыми он и появился тогда в подъезде у Гены, чтобы расколоть мне башку, решили показать, как они отрываются: нюхают дорожку кокоса, а потом запивают водкой. И так раз десять подряд. А когда кокаин заканчивается — курят травку. Представляете, что у этих всемогущих людей творится с мозгами?! Ничем не подкрепленная мания величия сменяется неконтролируемой агрессией. И тогда убить человека для них — ничего не стоит.
Когда Шива мне звонил, обычно у него с собой был чистейший кокаин, и мы уезжали с ним в какое-нибудь красивое место, где непременно были остальные персонажи банды. Но они никогда меня не трогали, если я не хотела этого сама.
Это был мой кокаиновый период, пришедший на смену героиновому, и песни были соответственными. Одна из любимых композиций группы «Агата Кристи» звучала так:
Напудрив ноздри кокаином,
Я выхожу на променад,
И звезды светят мне красиво,
И симпатичен ад!
Дело в том, что кокаин — это такое вещество, которое резко меняет твое отношение ко всему. Если с тобой рядом находится во время кайфа твой злейший враг, тебе будет казаться, что вы — братья по крови. Если ты — женщина, а рядом мужчина, пусть даже самый отвратный, то кажется, что между вами нереально сильная любовь друг к другу. Только боги могут любить так, как люди под кокаиновым кайфом. Мир — сказка! Красивая сказка с хэппиэндом!
А в реальности хэппиэнд, что означает по-английски счастливый конец, может оказаться просто «эндом», то есть — концом. Но от таких выводов я была слишком далека, потому что потерялась в пространстве.
Мысли о суициде посещали каждый день. Но и они тоже терялись… Ау, Алиса-а! Алисочка-а-а!!! Ты где? В зазеркалье?
И меня тянуло обратно к Борису Шивакину, чтобы нанюхаться и уйти от реальности… Примерно после третьей дорожки кокоса Шива становился сентиментальным и начинал рассказывать о своем сложном детстве. А как же без этого? У каждого зека или наркомана есть своя «жалистная» история.
Он просил не раз прощения за то, что ударил меня при первом знакомстве в подъезде у Гены. Видимо, недоверие Бориса ко всем людям и сделало его таким жестоким. Хотя он не был дураком, но часто мозг его не мог находиться в гармонии с телом, поэтому, если Шиве что-то не нравилось, его огромные кулаки, которые он переставал контролировать, сыпали удары направо и налево, придавая уверенность в себе.
Как-то раз я приехала к Борису в гости в уютный загородный дом с зимним садом, кинотеатром и небольшой гостиной. Мы мирно беседовали, и все бы ничего, пока его друг не привел с собой новенькую девчонку, с которой познакомился только что на остановке. Глупая девка стала орать на Бориса ни с того, ни с сего, что его заберет милиция, если она кому-то там сейчас же позвонит.
Причем тут милиция? Я так и не поняла, потому что все вели себя более или менее прилично, даже без матерщины. Видимо, телка решила показать, насколько крута, либо она совершенно не представляла, с кем разговаривает. Уже через пять минут она оказалась на полу вся в крови, а взбешенный Шива продолжал на ней отрабатывать боксерские удары. Я бегала вокруг и орала:
— Прекрати! Остановись! Ты с ума сошел!!!
Потом Шива приказал браткам отвезти труп в лес и закопать…
…С тех пор я знала: братку лучше не говорить, что его заберет милиция по звонку, особенно, если он под кайфом, а ты на его территории. Если скажешь что-то лишнее — подпишешь себе смертный приговор. После этой истории я вообще боялась прекословить Шиве.
