Да, блин! С какой не посмотри стороны — везде пропасть!
В принципе, мы сами выбираем родителей, ведь наша душа смотрит сверху, куда ей вселиться, чтобы воплотиться в новой жизни. Выходит, во всех своих несчастьях виноваты мы сами: таких родителей возжелала наша душа.
Странное дело! Я сама никогда не хотела иметь детей, потому что уверена, что они будут несчастней меня в сто раз. Если вообще можно быть несчастнее.
Что это? Родовое проклятье?
2002 год
(Из дневника Алисы)
Фраза Алискиного директора про «задушил бы голыми руками родителей» меня ничуть не тронула и не смутила. Знал бы этот придурок, какого чертенка пригрел… Впрочем, я думаю, что он это понял, поэтому по-быстрому от нее избавился. Хорошо, конечно, переложить ответственность и заботу на кого-то другого, а потом «душить», только что-то валандаться с такой непредсказуемой девицей, как Алиса, Сергей Иванович не стал.
А как я искренне порадовалась за дочь, в кои веки устроившуюся на работу! Об этом они мне с Сабиной поведали взахлеб, когда я зашла однажды посмотреть на их житье-бытье. А Алиса еще добавила что-то о постоянных зависаниях на выходных в казино «Кристалл» — было такое крутое заведение на Пролетарке до тотального запрета. Упомянула вскользь, как они с друзьями играли в рулетку, и какие крутые ставки делали, и бутерброды с черной икрой ели без счета, запивая шампанским «Вдова Клико»… Я тогда уже поняла, что Алиса долго на работе не продержится, потому что продолжает разгульную жизнь с той же командой подмосковных новых русских, с которой проводила время и раньше.
Только потом они обе полгода молчали, как партизанки, что Алису быстренько уволили. Никто не стал держать на работе «обезьяну с гранатой». Кстати, Алиса по японскому календарю — обезьяна.
Я не понимала этой странной жизни на разрыв, где нескончаемое буйство и веселье сменяются моментально на суицидальную депрессию. Не понимала, что это прямое следствие потребления наркотиков. Как не понимала и увлечение Алисы песнями Виктора Цоя, которые она слушала с утра до вечера, воспроизводя этот заунывный хрип в близко поставленный микрофон — будто он его между делом жует! ей-богу! — снова и снова. Я в этом хрипе даже не все слова могла разобрать. А нашумевший фильм «Игла», с участием Цоя, не понимала, потому что была слишком далека от психологии наркоманов. И даже вникать не хотела. Как можно себя так бестолково убивать? В то время, когда тяжелобольные люди судорожно цепляются за жизнь… За остаток жизни…
Времени на дочь у меня не было вовсе, ведь сыну Роме едва исполнилось два годика, а так как мой детородный возраст поджимал — мне исполнилось тридцать девять лет — то мы с Игорем подумали о втором совместном ребенке. Да, восстановиться я не успела. Врачи говорили, что нужно подождать еще хотя бы год, а лучше — два, но у нас их в запасе не было.
Глава 8
А у нас Новый Год! Я требую продолжение банкета!
Как Новый год встретишь — так и проведешь. Это не просто поговорка, это пророчество. Сижу вот сейчас на широком подоконнике в своей квартире и слушаю песню Виктора Цоя «Велосипед», списанную как будто с меня:
Как много веселых ребят,
И все здесь делают велосипед,
А один из них как-нибудь утром придумает порох!
Ну, а я тут сижу без тебя,
Мне до этих ребят дела нет,
Лишь окурки лежат на полу, да мусора ворох.
Припев:
Расскажи мне историю этого мира,
Удивись количеству прожитых лет,
Расскажи, каково быть мишенью в тире,
У меня есть вопрос, на который
Ты не дашь мне ответ!
Какие же классные песни у Цоя! Так бы слушала и слушала не отрываясь! И все, как под копирку — про меня. Но иногда хочется чего-то еще, кроме песен. Так. Для разнообразия.
Скажу наверняка: «Самое ужасное на свете — это скука!» Когда нечего делать или не знаешь, куда себя деть, тогда постепенно начинаешь обрастать сомнительными личностями и нежелательными для нормального индивида знакомствами, всерьез полагая, что наконец-то обрел верных друзей, которые будут с тобой рядом всегда. Я постоянно боялась, что меня захлестнет новый виток депрессии, поэтому и старалась быть в куче людей, срываясь из ненавистного дома на любой клич.
Именно из числа таких верных друзей и оказался Пашка Лучанов, друган Грига. Элька решила позвонить ему в канун Нового года, когда мы сидели вдвоем у меня дома и умирали от тоски. Нет! Не думайте! Я не преувеличиваю! Тоска была такая, что хотелось повеситься. Недаром говорят — смертельная тоска. Это как раз такой случай.
И тут Элька наткнулась на телефон Пашки в моей записной книжке. Я уже говорила, что он из интеллигентной семьи, но за его плечами героиновое и «винтажное» — от употребления «винта» — прошлое. А с виду даже не скажешь об этом: хорошенький и чистенький офисный мальчик. Его пристрастие к наркотикам выдавал только слегка бледноватый и излишне худощавый вид. А так вроде бы и высокий, и с благородными чертами лица, и матерных слов не употребляет при общении. Всегда при костюме и галстуке.
В общем, решили мы с Элькой ему позвонить. Пашка вроде бы обрадовался нашему звонку, и как бы невзначай пригласил отметить праздник:
— Вы не в курсе, девочки, что Новый год вот-вот наступит? А у меня в кармане неоприходованный целый грамм кокаина, и в данный момент я подъезжаю к одному загородному санаторию, где будет очень весело. Как вы, девчонки, составите мне и моим друзьям компанию?
Ну, конечно же, мы не отказались от такого заманчивого предложения, ведь там будет «очень весело», и поехали по указанному адресу на такси.
Директором санатория оказался отец одного из парней из тусовки, поэтому здесь, в лечебном корпусе, закрытом для посетителей на праздники, можно было зависнуть надолго, не опасаясь, что кто-то выгонит за непристойное поведение. Сын директора был очень симпатичный, и звали его все — Санчо. Видимо, производное от Александра. Он решил устроить крутую вечеринку для друзей в отсутствии своего папашки, свинтившего с любовницей на праздники в Европу. На входе в небольшой зал, откуда доносились звуки психоделики, красовалась четкая вывеска для этого мероприятия: «Психотерапия». Просто в масть!
И с первого, и со второго, и даже с третьего взгляда эта атмосфера выглядела очень дружелюбной и теплой, поэтому мы с Элькой не сразу поняли, куда попали. Но потом врубились, что все находятся под кайфом. И уже давно.
Здесь мы увидели весьма интересных персонажей. Некоторые сидели за накрытым столом, но никто ничего не ел: ни салат оливье, ни бутерброды с икрой. Одни пили чай, другие баловались спиртным. От чая мы не отказались, и значение слова «чай» в эту ночь вылилось для нас с Элей в нечто большее. Особенно после дороги кокоса, чай с «феном» нам показался чем-то волшебным и незабываемым. Такие добрые и заботливые ребятки нам попались: «Хотите травы? Да вот же она! А не хотите ли чаю? Пожалуйста! Угощайтесь!»
