Единственно, в чем я продолжала лукавить перед моим персональным божеством — уж не языческое ли это поклонение? — что не изгнала из собственной постели всех мужчин, как это мне было велено. Хоть я и уверяла Чингиза Алиевича в обратном. И как мне это удавалось под гипнозом?
Одного мужичка я все же оставила для услады собственного тела, ведь с Юнусовым виделась раз в два месяца. Я утаила от него Артура. На новые знакомства мне рассчитывать не приходилось, потому что фурункулез на лице не проходил, несмотря на видимые улучшения самочувствия в целом. А его брат Карен выпал из обращения сам собой, потому что к тому времени у него родился сын, больной церебральным параличом.
Сначала мужики жрут колеса с марками по клубам, колются всем подряд, чтобы словить кайф, с проститутками якшаются, заражаясь ВИЧом, сифилисом, гепатитами и другой хренью, а потом женятся на семнадцатилетних невинных девушках, преподнеся им в виде свадебного подарка весь этот приобретенный в кабаках букет. И в результате — получают детей-инвалидов. Не расплата ли это за тот разгульный образ жизни, который велся до свадьбы? Или расплата за те искореженные жизни молодых людей, которым Карен продавал наркоту? Но ребенок-то чем виноват?
Я даже простила Карену женитьбу на армянке, до того мне было всех их жаль. Особенно малыша с огромными черными глазенками, обрамленными длинными ресницами, в уголках которых, казалось, застыли слезы, ужас и боль. Я его случайно увидела в городском парке, когда с мамой, Ромиком и Аленкой гуляла на детской площадке, а жена Карена, Роксана — мне ее показали давно, когда они только поженились, — сидела там же на дальней скамейке с сыном на руках. Смотреть на них было тяжело.
И опять начались поиски Кареновской семьей денег, чтобы облегчить страдания малыша. Но пока у него оставался в наличии непогашенный кредит, взятый за разбитую Кареном тачку покойного друга Санчо. И опять меня пытались развести на жалость, чтобы взять кредит под МОЮ квартиру. Причем прессинг велся перекрестным огнем от Карена по телефону и от Артура при личных встречах. Ошалели вы, что ли, два брата-акробата? Когда я находилась под наркотой, что-то из меня можно было выжать, но те времена прошли. Квартира — мой единственный источник дохода! И почему я должна отдавать СВОЕ имущество за ЧЬИ-ТО кредиты и долги?
Хорошо, что я обезопасила себя, отписав дарственную на мои полквартиры на маму, когда у меня обнаружился ВИЧ, чтобы моему папашке Лешеньке, давно канувшему в Лету, и не помогавшему мне никогда ни морально, ни материально, ни части квартирки не досталось после моей смерти. Зная его, можно быть уверенной, что он бы начал с матерью тяжбу за наследство, пытаясь урвать куш пожирнее. А моя мама распорядится недвижимостью, как надо. И даже если квартиру придется продать, чтобы нанять мне сиделку, мамина рука не дрогнет. Она сделает так, как будет лучше для меня.
Я теперь понимаю, что могу быть уверенной только в двух людях: в моей маме и в дедушке, с которым живу. Почему я не осознавала этого раньше?
— А работать устроиться не пытался, дружок Каренчик, чтобы деньжат заработать честным путем? — хотелось сказать ему после очередной попытки развести меня на деньги.
2009 год
(Из дневника Алисы)
Я улыбнулась, прочитав последние строки, ведь Алиса вразумляла своего бывшего любовника точно такими же словами, как я пыталась достучаться до нее самой несколько лет назад, когда она была относительно здорова, только наркоманила помаленьку. Те же слова! До последнего! Что же ты, доча моя непутевая, не работала никогда? А если случиться невероятное, и Алиска доживет до пенсии стараниями нетрадиционной медицины… Из каких, интересно, доходов будет ей выплачиваться пособие по старости, если у нее никогда и трудовой книжки не было?
Об интимной связи с Юнусовым она мне сказала, когда я поинтересовалась:
— Что-то ты перестала у меня брать деньги на встречи с врачом. Или к нему не ездишь? Смотри, как бы ухудшение не наступило. Если уж начала лечиться, так и нужно продолжать, тем более, что и результаты положительные имеются. Или ты с дедушки деньги тянешь? Не надо, у него пенсия и так маленькая.
— Ничего я у него не беру. Успокойся. Просто Чингиз Алиевич меня лечит бесплатно, — я удивленно подняла брови, а она продолжила, — Да, не берет, потому что теперь я его любовница.
Вот так поворот событий! Что меня несказанно поражает в Алисе: многие гораздо более положительные девушки никак себе не найдут мужчин, а вокруг моей дочери особи мужского пола постоянно хороводятся. И даже фурункулез на лице их не пугает. Или мужиков больше привлекают порочные женщины, чем домашние тихони? В жены они ищут последних, а в любовницы выбирают фурий, типа Алисы.
Причем, нельзя сказать, что она мужчин как-то ласковее принимает, жалеет, обихаживает, заботится. Вовсе нет! Она и наорать может с порога, и тапком или чем потяжелее — с лестницы спустить, и вылить горячий чай за шиворот… Алиса вскакивает на метлу всякий раз, когда ее кто-то заденет словом или делом. Ее эмоции бьют через край — только успевай уворачиваться. А мужики не переводятся.
Сначала это были Карен и Артур Бабаян, знающие о ее ВИЧе, но сменяющие друг друга в Алисиной постели с завидной регулярностью. А теперь в ее искусно расставленные сети попался не кто иной, как врач с мировым именем! Вот что Алиска вытворяет!
Вскоре выяснилось, что менту Артуру нужна вовсе не я. Даже не так: не столько я… Что с меня, ВИЧ-инфицированной бывшей наркоманки, взять, кроме квартиры? К счастью, уже не моей, так что и брать-то стало нечего. А мой «сексуальный партнер», как его обозвал Юнусов, положил глаз на куш пожирнее: его заинтересовала моя мать с мужем. Вернее — их деньги, на которые недоделанный майор Артур Бабаян нацелился в своих далеко идущих планах. Или два брата-акробата действовали слаженно, по преступному сговору, а меня держали за дуру?
Как-то по простоте душевной я показала этому менту видеосъемку с юбилея моего несостоявшегося отчима Игоря, который проходил, когда еще была жива бабушка Оля.
— Почему «несостоявшегося», ведь твоя мать сейчас за ним замужем? — переспросил Артур.
— А потому что меня Игорь Евгеньевич как приемную дочь или падчерицу никогда не рассматривал. Так, ходит какая-то мутная девка вокруг его жены и деньги клянчит. Он не удостаивал меня личной беседой с первого дня нашего знакомства. Правда, это произошло в ту пору, когда я наркоманила по полной программе… Но не ему меня судить! А он вставал и выходил из комнаты, как только я появлялась на горизонте. И даже когда мне поставили диагноз — ВИЧ, после чего я изменила полностью свой образ жизни, это ни в коей мере не повлияло на холодность наших с ним отношений. Мать и брата с сестрой сюда иногда привозит, чтобы мы общались, а ее муж Игорь вовсе не показывается!
— Обидно?
— Не то слово! Естественно, что при таком напряге на Игоряшин юбилей три года назад меня никто не позвал. А торжество, между прочим, проходило в крутом московском ресторане: мужчины в шикарных костюмах, в смокингах, женщины — в коктейльных платьях в пол… Мраморные лестницы, крутые интерьеры, в вазонах живые цветы, белые скатерти, известный ведущий, певцы, даже девки из варьете в перьях… Красота! Уж я бы сшила себе такое платье, что все бы ахнули!
