В кресле напротив сидел голубоглазый блондин Бьерн Хансен, чистокровный норвежец. В переводе с родного языка его имя означало «медведь». Но льняные кудри вокруг гладкой кожи, не требующей бритвы и в тридцать лет, со свирепым зверем никак не сочетались.
Хансен являлся мозгом и координатором этой операции. К тому же люди, сделавшие заказ террористам, вышли на них именно через него. Так что Хансена можно было считать главным в этой теплой компании.
Стен Кокс, единственный из присутствующих, имеющий гражданство, являлся обрусевшим американцем. Двадцать лет назад его родители чем-то сильно насолили американской полиции и вынуждены были бежать из страны. Так случилось, что новой родиной Стена стала Россия, чем, достигнув совершеннолетия, он оказался весьма недоволен.
Две трети своей жизни Стен провел в России, но считал себя гражданином Соединенных Штатов. В том, что ему приходится жить вдали от горячо любимой Америки, он винил исключительно русских. Логики в этом не содержалось никакой, но Стену на это было наплевать.
Для выполнения задания группе требовался толковый переводчик. Сидней Рейли воспользовался своими связями, вышел на Кокса и озвучил ему сумму вознаграждения за простую, по его словам, работу. Тот тут же согласился.
Кокс с самого начала сумел поставить себя так, что сфера его деятельности вышла далеко за рамки обязанностей простого переводчика. Оказалось, что он хорошо знает северные земли, разбирается в судоходстве, владеет навыками навигации и является непревзойденным экспертом в психологии русских.
За время подготовки кампании этот парень успел дать массу дельных советов каждому ее руководителю. К началу операции он знал о ней больше, чем кто-либо еще, поэтому получил право считаться избранным.
К тому же Рейли и Хансен посчитали, что оставлять его без присмотра теперь было бы непредусмотрительно. Да, он знал слишком много.
Четвертым членом руководящей группы являлся Питер Финч. Год назад он входил в банду Эванса, был с ним на острове Эдж, когда русские спецназовцы его забрали. Грубые черты лица, волосы цвета грязной соломы, неопрятными космами свисающие на глаза, небрежность в одежде в сочетании с вечно злобным взглядом и гигантскими размерами. Все это заставляло окружающих держаться от него подальше.
Сам Финч считал себя славным малым. Он всецело был предан бывшему лидеру «Смертельных воинов» Чарльзу Эвансу, мечтал о том времени, когда банда возродится и снова станет работать под началом прежнего босса. На шее Финча красовалась татуировка, буквы «D» и «W», неотъемлемый атрибут принадлежности к группировке, чем он откровенно гордился.
После операции по захвату русского судна «Протей», завершившейся вполне успешно, Сидней Рейли не раз задавал вопрос о том, зачем нужны все эти сложности и хитрости. Он дал согласие на участие в операции и рассчитывал на быстрое ее завершение.
Отправили требования, получили то, что хотели, и вернулись в теплые постельки. Рейли ждал чего-то в этом роде, но никак не того, что ему самому придется вести полевой образ жизни, да еще так долго. Он считал, что Хансен намеренно оттягивает процесс передачи пленного Эванса, дразнит русских, скрывает истинные причины такого поведения, преследует исключительно свои интересы. Какие именно? Этого Рейли понять не мог и часто выходил из себя.
— Неплохо было бы получить ответ, — не дождавшись реакции Хансена, раздраженно произнес он. — Слышишь, Бьерн? Просвети нас, чего ради мы торчим здесь столько дней?
— Терпение, Сидней! — набивая трубку отборным табаком, произнес Хансен. — Вот чего тебе не хватает. Это удивительно, если учесть характер твоей деятельности.
— Дело не в том, чего мне недостает, — спокойно заметил Рейли. — Ты растолкуй мне то, чего я сам никак не понимаю. Скажи, почему нельзя было просто взорвать всех этих русских на том судне? Разве это не доказало бы серьезность наших намерений?
— Отправить на небеса дюжину ни в чем не повинных мирных граждан? Тебе не кажется, что ты чересчур кровожаден, Сидней? — Хансен рассмеялся, но как-то наигранно, не натурально.
Рейли отреагировал на это кривой улыбкой.
— Вижу, что твои шутки не веселят даже тебя самого, Бьерн, — откидываясь на спинку кресла, проговорил он. — В чем дело? Неужели ты сомневаешься в гениальности своего плана? Если так, то признай это, и мы общими усилиями разработаем новый, куда более эффективный, чем прежний.
— План никто менять не будет! — Этот ответ прозвучал резковато. — Я знаю, ты считаешь всех русских слабаками, но это не так. Не веришь мне, спроси Стена. Он прожил среди них достаточно долго, чтобы понимать такие нюансы. Верно, Стен?
Коксу не хотелось влезать в спор двух самовлюбленных кретинов, каковыми он считал Рейли и Хансена, но вопрос был адресован ему, поэтому отмолчаться не получилось.
— Смерть ученых ничего не принесла бы нам, — тщательно подбирая слова, ответил Кокс. — Это лишь разозлило бы русских. Пока есть надежда избежать кровопролития, они будут обдумывать вариант передачи Эванса.
— Допустим, убийство не принесло бы пользы, но ведь мы могли предложить обменять всех заложников на Эванса. Довольно выгодный вариант — отдать одного человека за два десятка, — произнес Рейли. — Неужели русские и на это не согласились бы?
— Ладно, попытаюсь объяснить, раз уж по-другому не выходит, — проговорил Хансен и вздохнул. — Чарльза Эванса держат под стражей не просто так. Он владеет информацией о том давнем деле. Русские хотят знать, кто нанял Эванса, поручил ему раздобыть ценные разработки. Без него у них не будет этой информации. Потому он до сих пор жив, и твой человек это подтверждает. Нашему же нанимателю важно, чтобы Эванс и дальше молчал. Он не относится к разряду патриотов. Сейчас молчит, потому что имеет надежду на спасение, ждет, что бывшие наниматели освободят его. Но со временем терпение Эванса лопнет. Тогда он сдаст всех, купит себе свободу.
— Но в этом случае он потеряет имя. Кто после этого станет платить ему за секреты, которые он продает противнику? — заявил Рейли.
— Потому-то он до сих пор и молчит, — согласился Хансен. — Только знаешь ли, Сидней, свобода и жизнь порой оказываются дороже репутации. Пусть Эванс не сможет зарабатывать деньги тем способом, которым делал это раньше, но останется жив и получит долгожданную свободу. Этот парень далеко не дурак, применение себе он всегда найдет. Но вопрос сейчас не в этом. Все мы знаем, что наниматели Эванса желают освободить его. Вот тут-то мы и переходим к нашему плану. Тебе не хуже меня известно, что устроить побег из русской столицы физически невозможно. Остается только заставить русских перевезти его в то место, где нет крепких решеток и толпы хорошо обученных охранников. Это мы и пытаемся сделать.
— Твой план не работает, Бьерн. — В разговор вступил Финч.
Обычно он предпочитал отмалчиваться, держать свое мнение при себе. Но речь сейчас шла о свободе Эванса, а уверенность Финча в правильности плана Хансена за последние дни несколько поколебалась.
