— Знаете, я собирался выйти на связь с Миражом как раз перед вашим приходом. Может, мы сделаем это вместе?
— Не думаю, что моя помощь в этом вопросе так уж необходима, — осторожно произнес Сикорский.
— Я просто хотел оказать вам любезность. Видите, я нисколько не сержусь на вас за то, что вы обвинили меня в беспечности и поставили мне в вину травмы, полученные лейтенантом Юшкиным при выполнении боевого задания. Давайте забудем об этом. Кто старое помянет…
— Я и правда не имел в виду ничего дурного, — перебил майора Сикорский. — Возможно, вы правы. Военное дело слишком сложное для моего понимания.
— Так зачем вы ходили к камере, в которой содержится террорист? — повторил вопрос Бриг, и Сикорский опять вздрогнул. — Не хотите говорить?
— Дело не в этом, — медленно, будто намеренно оттягивая время, начал Сикорский. — На самом деле я хотел помочь вам. Вы знаете, что я много раз беседовал с Чарльзом Эвансом. Смею предположить, что это дало мне определенный опыт по части общения с террористами, захваченными в плен. Я знаю, каков должен быть к ним подход, чтобы добиться желаемого результата. Я решил, что будет не лишним пообщаться с этим человеком. Возможно, мне удалось бы разговорить его.
— Как удалось разговорить Эванса? — осведомился Бриг.
Этот вопрос прозвучал мягко, но психолог все равно напрягся.
«Ты ступаешь на опасную тропу, Сикорский, оттого и нервничаешь, не так ли? — подумал Бриг. — Боишься сболтнуть лишнее? Правильно делаешь».
Сикорский с трудом сдерживал страх, и Бриг прекрасно это видел.
Психолог сделал глубокий вдох, затем медленный выдох и только после этого заговорил снова.
— Я вполне понимаю ваш скептицизм, — заявил он. — Но, уверяю вас, в том, что Чарльз Эванс так и не заговорил, нет моей вины. Просто он прекрасно понимал, что стоит ему дать показания, и ценность его жизни упадет до нуля. После того что этот тип натворил на Шпицбергене, ему грозило пожизненное заключение. Он ведь до сих пор находится в заточении. Думаете, Эванса выпустили бы, сдай он своих нанимателей?
— И тогда кто-то подсказал ему удачный выход, — произнес Бриг. — Связаться с этими нанимателями и поставить им условие: свобода в обмен на молчание.
— Об этом я ничего не знаю, — слишком уж быстро произнес Сикорский. — Я всего лишь пытался войти с ним в контакт. Если бы не вся эта ситуация с заложниками, то мне наверняка удалось бы достучаться до него.
— А чем помешала вам эта ситуация? — как бы невзначай спросил Бриг. — Ведь Эванс не знает о том, что его пытаются вытащить из тюрьмы. Что изменилось?
Глаза Сикорского забегали из стороны в сторону, руки, до этого момента лежавшие на столешнице, упали на колени. Бриг сделал вид, что ничего не замечает.
— Возможно, я неверно выразился, — с трудом взяв себя в руки, проговорил Сикорский. — Конечно же, дело не в Эвансе, а в том, что меня отправили сюда, поэтому мне пришлось отложить решение задачи. Когда все закончится, я обязательно продолжу свою работу…
— Если наше командование не примет решение выполнить требование террористов, — закончил фразу Бриг.
— Думаю, до этого не дойдет, — неуверенно произнес Сикорский.
В этот момент дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Целик.
— Бриг, ты скоро освободишься? Разговор есть, — не глядя на Сикорского, произнес он.
— А мы уже закончили. Так ведь, Дмитрий Николаевич? — спокойно, вполне приветливо глядя на психолога, заявил Бриг.
— Если вы так считаете, — произнес Сикорский, встал и поспешно покинул комнату.
Целик дождался, когда Сикорский дойдет до конца коридора, и только после этого прошел в помещение. Дверь за собой он тщательно закрыл.
Снайпер подошел к Бригу вплотную и тихо произнес:
— Это он, командир. Точно!
— Как?.. — коротко спросил Бриг.
— Отдельный телефон. Мы нашли его в чемодане. Он в кожаном футляре, сделанном в виде записной книжки. Видно, наш мозгоправ думал, что никто не обратит внимания на эту вещицу. В мобильнике куча сообщений. У этого дурня не хватило ума стереть их. Чип за две минуты скопировал всю переписку. Сикорский постоянно держит прямую связь с главарем банды и докладывает ему о каждом нашем шаге.
— О том, что произошло в заливе, он тоже сообщил?
— Успел, — сказал Целик и недовольно скривился. — И про пленника тоже.
— Ясно. Телефон на место вернули?
— Разумеется.
Больше Бриг вопросов не задавал. Он достал телефон и позвонил полковнику Скрябину.
Тот ответил после второго гудка:
— Слушаю.
— Товарищ полковник, есть новости, — заявил Бриг. — Сегодня утром мы обезвредили группу террористов на Новой Земле. Заложники освобождены и отправлены в Москву. Приступаем к завершающему этапу операции.
— Эту новость я уже знаю, — сказал Скрябин. — Полковник Самойлов отчитался. А вам, майор, не мешало бы быть порасторопнее с такими докладами.
— Виноват, товарищ полковник, были неотложные дела, — ничуть не смутившись, проговорил майор.
— Ладно, вопрос закрыт, — произнес Скрябин и спросил: — Как идут дела у вашего компьютерного гения? Уже известно место, где террористы держат двух заложников, находящихся у них?
— Он работает над этим, — ответил Бриг. — Есть еще кое-что, что вам нужно знать…
— Это подождет, — остановил его Скрябин и осведомился: — Сколько времени вам понадобится на переброску группы к Земле Франца-Иосифа?
— Если выехать немедленно, то часов десять на полном ходу, — сдерживая нетерпение, ответил Бриг.
— Отлично. Немедленно выезжайте. Идите прямиком в Нагурское, — заявил Скрябин. — Если к моменту прибытия у вас так и не будет точных координат, то пойдете в тот квадрат, который не успеют прочесать бойцы гарнизона.
— Что значит «не успеют прочесать»? — У Брига появилось нехорошее предчувствие, что сейчас Скрябин сообщит ему очень плохую новость. — О чем вы говорите, товарищ полковник?
— Разве вы не в курсе? — Скрябин сделал вид, что удивлен. — Сутки назад я отдал приказ гарнизонному начальству начать прочесывать острова архипелага. К этому моменту они успели отработать шестьдесят процентов площади.
— Словами не передать, насколько это плохая идея, товарищ полковник! — выдал Бриг.
— Не забывайтесь, майор! — оборвал его Скрябин. — У меня не идеи, а приказы.
— Приказ хреновый! — Бриг жутко разозлился. — Вы поставили под угрозу выполнение моей задачи, а теперь требуете от меня соблюдения субординации? Какого лешего вы это сделали?
— Этого требовали обстоятельства, — четко, с расстановкой проговорил полковник. — И не мне вас учить, товарищ майор, что приказы начальства не обсуждаются!
