Хансен очень хотел бы открыть глаза этому напыщенному ублюдку! Приятно было бы увидеть, как изменится выражение его лица, когда Бьерн сообщит ему о том, что является секретным агентом норвежской разведки. Он защищает здесь интересы своей страны, а не тупо заколачивает очередной миллион.
Но делать этого нельзя. По крайней мере, сейчас.
Что на самом деле беспокоило Хансена, так это отсутствие новостей от Сикорского. Технически тот вроде как был человеком Рейли, который вышел на него и убедил работать на них. Но этим связь Рейли с завербованным русским агентом и ограничивалась.
Сикорский подчинялся только Хансену. Собственно говоря, вся деятельность этого субъекта заключалась в том, чтобы держать Хансена в курсе передвижений русских, их планов, мыслей и предположений. Он должен был следить за тем, чтобы русские не отходили от плана, разработанного Хансеном. Они должны были думать, что спасают заложников, над которыми якобы нависла угроза быть разорванными на куски мощным зарядом «С‐4».
В том случае, если место содержания заложников не будет обнаружено русскими, Сикорский должен был подсказать им, где и как искать таковых. Ему предписывалось подогревать их уверенность в том, что моряков отделяет от смерти всего один телефонный звонок. Сделать его должен таинственный помощник террористов, скрывающийся в толпе журналистов и прочей публики на борту «Академика Шокальского». Никто из русских спецназовцев не должен был догадаться, что никакого суперагента с роковым телефоном на самом деле не существует.
До этого момента Сикорский со своей задачей справлялся отлично. Он присутствовал при появлении русского спецназа на «Протее» и передал Хансену подробный отчет о том, что там творилось. Тому было весело читать, как командир отряда, майор по прозвищу Бриг, и его люди спасали заложников с судна. Убедить в том, что на круизном лайнере действует их агент, Сикорскому тоже удалось.
А вот со второй партией заложников произошла неприятность. Вернее сказать, не с ними самими, а с людьми Хансена. Сикорский не смог вовремя предупредить того о планах майора, не знал о них. Из-за этого погибли люди. Сообщение о том, что случилось на Новой Земле, пришло уже по факту, когда исправлять что-либо было поздно.
Жалел ли Хансен о потерянных людях? Не особо. Волновался ли о пленнике, захваченном во время боя? Нисколько. Он заранее предусмотрел и такой вариант развития событий, поэтому принял решение не посвящать свои отдельные группы во все детали плана.
Человек, захваченный в плен, ничего не мог рассказать русским. Он не знал даже имени Хансена, и уж тем более — его истинные планы.
А они были действительно грандиозными. Норвежское правительство не устраивало то обстоятельство, что русские так быстро ведут наращивание военной мощи в акватории Северного Ледовитого океана, легко расправляются со всеми ограничительными санкциями со стороны стран ЕС. Не устраивала его и активизация освоения арктического шельфа, в частности, революционные разработки добычи горючего газа со дна океана, способные произвести прорыв в этой области.
Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стало известие о списке, составленном российскими властями в ответ на санкции, введенные норвежским правительством в отношении ряда российских политиков. Борд Вегар Сульйелль, представитель Социалистической левой партии, и Трине Скей Гранде, член левой партии Венстре, были объявлены нежелательными для России лицами. Какая наглость! Кому это понравится?
Вот тогда-то высшие чины норвежской разведки и начали на свой страх и риск разработку плана, призванного подорвать репутацию российского правительства так, чтобы оно уже никогда не оправилось и не реабилитировалось в глазах всей мировой общественности. Арктический круиз журналистов, ученых и политиков из тридцати стран мира оказался как нельзя кстати.
Тот факт, что случиться все должно было на острове Виктория, за право обладания которым некогда боролось норвежское правительство, можно было считать приятным бонусом. Шесть лет территориальных споров привели к тому, что остров Виктория был закреплен за Россией. Норвегия осталась с носом.
Хансен считал, что теперь эта победа обязательно обернется боком русским. Об этом позаботится он, сотрудник норвежской разведки Бьерн Хансен. Правительство его страны не знало об этом. Ну и что? Победителей не судят.
И вот теперь, когда Сикорский не выходил на связь, Хансен начал нервничать. По его подсчетам выходило, что майор Бриг со всей своей командой должен был выехать с Новой Земли часов шесть назад. Сикорский должен был оповестить его об этом, подтвердить, что майор ведет своих людей на остров Рудольфа, к тем координатам, которые указаны в шифрованной записи.
На этот раз информация о заложниках была заведомо ложной, но майор этого знать не мог. Он должен был проглотить наживку, потерять время на прочесывание пустующего острова и запаниковать.
Хансен ждал, но сообщения не было. Что могло помешать Сикорскому сделать это? Или отряд спецназовцев все еще оставался на территории военной базы?
С учетом скорости, с которой двигался «Академик Шокальский», времени у майора было достаточно. Может, он решил сделать передышку и задержаться на Новой Земле? Или его человек, специалист по шифрам, все еще пытался разгадать координаты места удержания последней группы заложников, и Бриг решил подождать, пока все прояснится?
Ответить на эти вопросы Хансен не мог. Все, что оставалось ему в данной ситуации, это сидеть, нервно курить и вглядываться в унылые пейзажи острова Греэм-Белл, за последние дни ставшего ненавистным.
В конечном итоге бурный спор с подельниками относительно заложников сыграл Хансену на руку. Если бы не этот случай, он не заметил бы приближения противника, и ситуация могла сложиться куда хуже для Хансена и его плана.
Он увидел русских первым, хотя и не искал их специально. Сначала это было неосознанное беспокойство, какой-то зуд в области лопаток. Затем Хансен заметил движение на северной оконечности гряды, окружающей базу. Тут же сработал инстинкт опытного разведчика.
Он рывком распахнул люк вездехода, нырнул внутрь и начал отдавать приказы:
— Рейли, всем постам, живо! Нападение противника по северному флангу! Стен, гони к заложникам. Они на твоей совести. Не спускай с них глаз, головой отвечаешь, ясно? Финч, в кабину водителя. Отведешь вездеход в укрытие. Да живее, идиоты! Русские на подходе.
Несмотря на недавний жаркий спор и даже ссору, ни один из людей, присутствующих здесь, не посмел ослушаться Хансена. Каждый из них понимал, что сейчас на карту поставлена его жизнь.
Рейли схватил рацию и начал методично оповещать посты об угрозе нападения. Стен сорвался с места, выскочил наружу и помчался к цельнометаллическому унифицированному блоку, в котором содержались заложники. На ходу он успел предупредить о вторжении бойцов, расположившихся неподалеку от вездехода для отдыха. Наемники подхватили оружие и рассредоточились по территории базы в соответствии с планом обороны.
