Что он идиот, я поняла сразу, еще когда он по аллее несся.
Представьте себе крупного мужчину в допотопном костюме-тройке, при галстуке, в
сандалиях, на голове которого красуется белая панама, а на лацкане пиджака
круглый значок с изображением птицы и надписью «чирик-чик-чик». Представили? А,
может, даже когда встречали? Так вот это и есть наш жених.
Сонька растерялась, разглядев пижона, от растерянности
замерла и даже обнять себя за плечи позволила. Он от такого обращения размяк,
проникся к Соньке симпатией и давай ей о житье-бытье своем повествовать.
Рассказал, что работает дворником, живет один, любит смотреть телевизор,
особенно рекламу, и кататься на каруселях.
Я заслушалась и, обнаглев, подошла совсем близко, можно даже
сказать вплотную. Ему это не помешало, он, похоже, был даже рад увеличению
аудитории.
— Вот я и говорю, одиноко мне, — в пятый раз
прогнусил он, так и не дождавшись от Соньки реакции на предыдущие 4 реплики.
— А мы вам чем можем помочь? — поинтересовалась я,
хотя могла бы и не интересоваться, жених-то Сонькин, вот и поддерживала бы с
ним светскую беседу.
— Ну, как же? Выходите за меня замуж.
— Я? — ахнула я.
— Она, — он ткнул пальцем в мою подругу, — но
можно и вы.
Тут Сонька отмерла и зло на жениха воззрилась.
— А как там насчет квартиры? Вы написали, что
единолично владеете жилплощадью.
— А? — не понял он.
— Единолично, я правильно поняла?
— А?
— Вам кто объявление сочинял? — развеселилась я.
— Тетя из газеты.
— Ну, ясно, — тут уж я хохотать начала. —
Фраза «единолично владею» вам понятна?
— А?
— Квартира есть? — взорвалась Сонька.
— Есть, — обрадовался жених.
— Большая?
— Большая.
— Сколько комнат?
— Пять.
— Ни фига себя, — присвистнула я. И тут же
мысленно выдала Соньку замуж. Поживет полгода, потом разведется и квартиру
поделит. Не красиво это, конечно, но он все равно ничего не поймет, а
двухкомнатной даже рад будет, меньше придется убираться. Но радовалась я
недолго.
— Моя самая большая, — похвалился жених.
— А другие чьи?
— В одной Катя с Борей, в другой Павел Иваныч, в
третьей…
— Ты в коммуналке что ли живешь?
— А?
— Леля, пошли, — Сонька решительно встала.
— Как же так? — расстроился жених. — Вы ведь
про себя ничего не рассказали.
— У меня 8 детей, — напугала его подруга.
— Это ничего, я детей люблю!
— И зарплата маленькая.
— У меня зато хорошая.
— Рублей 500?
— 600, — гордо поправил он. — А еще я бутылки
собираю.
— Я подумаю над вашим предложением, — уже на бегу
бросила Сонька.
— Подумайте, — кричал он нам вслед. — Обе!
С той памятной встречи прошло 4 месяца. Видели мы его за это
время единожды, и то по телевизору. Сюжет назывался «Нудист» и демонстрировался
в программе «Происшествия недели». Оказался наш жених шизофреником и любителем
ходить по улице в чем мать родила. Нет, пардон, кое-что на нем все же было, а
именно панама, с прикрепленным к ней значком «чирик-чик-чик».
После сюжета Сонька присмирела, повыбрасывала все газеты с
объявлениями и поклялась больше никогда их не открывать.
Как вы поняли, клятвы своей она не сдержала…
— Я завтра вечером на свидание иду, давай со
мной, — после затянувшейся паузы заговорила Сонечка.
— Давай, — согласилась я без колебаний. —
Хоть отвлекусь. А с кем?
— Почитай, — подруга протянула мне потрепанную
газету, — третье с верху.
— Угу, угу. Значит так, высокий (190 см) блондин 33
лет, эффектной внешности, блестящего ума и всестороннего развития ищет
красивую, скромную, без вредных привычек женщину, для создания семьи.
Я сомнением покосилась на подругу.
— Это ты что ли скромная?
— Я, — кротко ответила Сонька и для пущего эффекта
опустила очи.
— И без вредных привычек?
— А что? Я не курю.
— Зато пьешь!
— Но ведь редко!
— Зато как! — И я вспомнила последнюю Сонькину
пьянку, после которой она проснулась в неизвестном доме на другом конце города.
К счастью, живая и здоровая. Как выяснилось, в 2 ночи она ломилась во все двери
с просьбой пустить ее переночевать, а то она заблудилась и устала. Над ней
сжалилась пожилая пара — пустила. — В прошлый раз помнишь, что творила?
— Не помню, — честно призналась Сонька. Она всегда
забывала свои хмельные приключения. — Могу только верить на слово тем
старичкам.
— И не стыдно?
— Стыдно, — она понурила голову.
— Да ладно врать-то.
— Не, правда, Лель. Очень стыдно, я же педагог. Но
ничего поделать с собой не могу, стоит побольше выпить, перестаю себя
контролировать. — Сонька вздохнула. — Что поделаешь — папины гены.
Тут она не соврала. Папаня у Соньки был еще тот фрукт. Алкаш
с 30 летним стажем, он изводил сначала свою жену, потом детей, кроме Сони у
него было еще 2 дочери и сын, а в последнее время и нас, соседей. Благодаря
старику Аниськину весь дом узнал, что такое бессонница. Что поделаешь, Сонькин
папа обожает ночью горланить морские песни.
— Ну а объявление тебе как? — поинтересовалась
подруга, видя, что я больше не буду ее ругать.
— Блестящее. Даже слишком. Скорее всего, альфонс.
— Или очередной шизик.
— Так зачем идешь? — удивилась я.
— Из любопытства. Потом, в азарт вошла. Я ведь теперь
ни одного газетного жениха не пропускаю.
— Каждый развлекается, как может, — задумчиво
протянула я, а сама в объявление вчитываюсь, пытаясь понять, что же в нем не
то. И нашла! — Ты это видела? — Я постучала по двум буквам. —
Есть у/с.
— Видела, — недовольно сморщилась Соня. — Все
так хорошо было, доступно: эффектный, умный, высокий, и на тебе у-эс какое-то.
— Что же это может быть?
— Я уже думала, но ничего, кроме совмещенного узла в
голову не приходит.
— Было бы с/с/у. Потом, он же не квартира, он жених.
— Ну-у-у я не знаю! — протянула Сонька.
— И я не знаю. — Я встала с корточек. — Во
сколько свидание?
