— Чего?
— Неужели в рабство? С правом передачи по наследству?
Вот спасибо. Я только не пойму, как потомственная дворянка, а некогда и английская
королева, — я кивнула на Ленку, — на это согласилась?
— На что? — не поняла Княжна и устало привалила
поднос (который я только что заметила) на вертушку проходной.
Тут-то до меня, наконец, дошло, что они решили мне подарить!
— Ленка, неужели ты испекла для меня свой чудо-торт?
— Ну, — подтвердила Княжна, после чего скинула с
подноса полотенчико, дав тем самым мне и остальным возможность увидеть огромный
овал торта, а потом и уловить аромат ванили и миндального ликера. — Вчера
три часа пекла. А ты чего про наследование какое-то говорила?
— Да я это… Э… Надеялась, что ты мне рецепт
дашь, — нашлась я, причем, не сильно погрешив против истины. Дело в том,
что торт «Чудо», который свел с ума весь персонал нашего отдела, могла печь
только Княжна, а делиться секретом его приготовления не соглашалась даже под
пытками.
— Размечталась! — фыркнула Ленка. — Жуй,
когда надо я испеку.
— Спасибо.
— А вот от меня, то есть от нас, мужчин. — На этот
раз от толпы отделился Кузин и протянул мне пластиковую бутылку, наполненную
какой-то оранжевой жидкостью.
— Что это? — ошалев от такой щедрости,
поинтересовалась я.
— Спирт, — гордо сообщил Санин, а Манин
пояснил. — Настоянный на апельсиновых корках.
— Вот это да! Спасибо, мужики, — растрогалась я.
— А я вот… тоже тебе… подарок, — это Лева Блохин,
пунцовый от смущения, выдвинулся в первые ряды и протянул мне литровую банку,
закрытую полиэтиленовой крышкой.
— Тоже спирт?
— Что ты! — еще больше покраснел он. — Это
духи. Французские.
— В Париже кончились флаконы?
— Они в разлив продаются. На рынке. Мы решили взять
побольше, чтобы тебе надолго хватило.
— Да, — высунулся Зорин. — Пусть, думаем,
Леля хорошими духами вдоволь попользуется, а то я видел твой флакончик, он
во-о-о-т такусенький. — И он продемонстрировал всем ноготь на своем
мизинце.
— И название какое-то дурацкое то ли Кензо, то ли
Мензо.
— Дешевые, наверное, — встрял Кузин.
— Как пить дать, китайские. А мы вот, то сеть
он, — Зорин ткнул друга в бок. — Он тебе настоящие французские купил.
«Шанель» называются, слышала, может?
— В разлив? — уточнила я.
— Ага. Из города Парижа в цистерне привезли.
— Ну-ну.
Все присутствующие дамы приглушенно прыснули. Я же залилась
громким, псевдо счастливым смехом.
— Спасибо огромное. Теперь могу смело свои копеечные
«Кензо» выкинуть на помойку.
Дамы прыснули еще громче.
— А вас всех приглашаю к 10 часам в нашу комнату,
праздновать.
Все радостно загалдели и разошлись. А мы, я, подружки, торт
и две спиртосодержащие бутыли, отправились в комнату, где в скором времени
должен был состояться банкет.
— Давай понюхаем, — предложила Маринка, когда мы
водрузили банку на стол.
— Может, не надо?
— Давай, открывай, — скомандовала Маруся,
известная своим неравнодушием к пахучим химическим соединениям.
— Сами напросились, потом не жалуйтесь, —
предупредила я и сорвала крышку.
Сначала мы ничего не почувствовали, но уже через секунду по
комнате разнесся приторно-сладкий запах то ли сирени, то ли фиалки. Сразу
вспомнилось детство, международный женский день 8 марта и сосед по парте,
подаривший мне на этот праздник флакончик рублевых духов «Цветущий сад»,
которыми я ни разу не рискнула подушиться из-за боязни, что все окрестные пчелы
слетятся на меня, как на этот самый сад.
— Кошмар! — резюмировала Княжна.
— Что, интересно, туда налили?
— Тебе же сказали, что «Шанель», — простодушно
подсказала Эмма Петровна.
— Размечтались. В лучшем случае «Цветы России».
— А что? Нормально пахнет, — неуверенно протянула
Маруся. Мы все уставились на нее, как на идиотку. — Нормально, говорю,
цветочками.
— Тогда забирай, — я милостиво подвинула банку
подруге.
— Можно?
— Нельзя! — закричала Княжна, вырвав сосуд из рук
Маруси. — Она нас задушит, ты же знаешь, сколько она на себя духов
выливает!
— Ладно, не дам.
К большому недовольству Маруси я закрыла банку, убрала ее в стол
и под страхом смерти не позволила ей к ней прикасаться. Потом я включила
кондиционер, плюхнулась в кресло, задумалась.
— Чем ты нас будешь поить? — поинтересовалась
Княжна.
И, правда, чем? Не спиртом же дареным. Больше-то у меня
ничего нет.
— А вот хотя бы шанелем этим. Там градусов 60. А тортом
закусим.
— Ну, пра-а-а-вда? — заканючила Маруся.
— Вот алкоголики! Чем я их кормить буду, им не
интересно, им водки подавай.
— Можно и джина.
— Будет вам водка, — пересчитав в уме содержимое
кошелька, добавила, — и джин.
— Ура! — возопила радостная компания.
А я засела за телефон. К моему счастью, я сразу дозвонилась
до фирмы «Вуаля!», которая специализировалась по доставке продуктов на дом.
— Девушка, — обратилась я к оператору. — Нам
две бутылки джина, нет, пожалуй, одну, его все равно никто пить не будет, и
«Швепса». Три водки «Пшеничной»…
— Четыре, — встряла непьющая Марья.
— Четыре.
— А мне портвейна, — пискнула Маринка.
— Бутылку белого массандровского портвейна. Колбасы,
сыра, хлеба, горбуши копченой, так, что еще, — я вопросительно посмотрела
на подруг.
— Шпротиков.
— Шпротов 3 банки, маринованных огурчиков, лимонов.
— И ананас, — ошалело гаркнула Маруся.
— И ананас, — смиренно заказала я и дала отбой.
— А горячего?
— Чего тебе?
— Жульена.
— Картошки из нашей столовки поешь, — отбрила я
Марусю.
— Пустую картошку?
— Тушеную с мясом.
— Ну, тогда ладно.
Я треснула ее по загривку и начала составлять столы.
Через 20 минут столы были составлены в один большой, еще
через 20 на нем появились бутылки и закуски, а спустя очередные 20 вокруг него
уже сидели мои возбужденные коллеги и сверкали голодными глазами на угощение.
