Итак, тот, кто осуществляет Богореализацию, становится пилигримом собственного бесконечного Я. Вернее, он сливается с Ним и обретает неограниченное и безусловное Бытие, как бы стоящее за занавесью всех конкретных форм бытия. Он обретает подлинную абсолютную свободу. Обретая бесконечное Бытие, «осознающее» Себя в Чистом Сознании, он «обретает» и то, что его поддерживает, в чем оно содержится: Божественное «Ничто» во всей полноте своих возможностей, в том числе и непроявляющихся… Следовательно, он сливается также с Метафизическим Молчанием.
Поэтому, когда вся Вселенная и все космосы возвратятся в свое Первоначало, он, совершивший Богореализацию, все равно «будет» по-прежнему, ибо он есть как во время Дня, так и Ночи Брахмана, ибо Он и Брахман — одно и то же. Во время Великой Пралайи, когда «ничего нет», он, реализовавший Божественное «Ничто», есть это «Ничто», ибо он реализовал Нирвану.
«Во время» Дня Брахмана (когда есть время и мир) Любовь к Своему Бытию сливается в Нем с Самим Бытием, «во время» Ночи (когда нет мира, но Он есть), эта Любовь уходит туда, где Начало самому Бытию…
Душа после смерти и доктрина Майи
Теперь о другом. И прежде всего о Космосе (имея в виду как «видимый», так и «невидимый»…): на примере судеб тех людей, кто не пошли после смерти «дорогой Солнца», а обычной дорогой Луны, то есть дорогой предков. В большинстве таких случаев людей ждет сначала состояние «бардо» (как уже говорилось, пресловутый «тот свет» в просторечии) или состояние развоплощенной индивидуальной души.
Как известно, это состояние, напоминающее состояние сна со сновидениями, включает как позитивные, так и негативные моменты — в зависимости от кармы индивидуума. Целые эзотерические учения, основанные на оккультном опыте древних, посвящены этому состоянию. Исключительно серьезным и решающим является сам момент смерти — во время которого необходимо сосредоточить все свои духовные силы на высших планах: путем забвения земной жизни и отсутствия сожаления о ней, путем молитв, путем предельного сосредоточения всех своих мыслей на Боге и духовной реальности, путем концентрации и медитации о сфере Духа, путем приятия необходимых религиозных таинств. Разумеется, к этому надо подготовиться заранее, еще при жизни, чтобы смерть принесла свои плоды. Но от последних часов и моментов зависит очень многое — в плане будущей жизни. Смерть — это работа, фактически завершение духовной работы при жизни…
Состояние «бардо» заканчивается новым рождением — ибо смерть автоматически влечет за собой рождение, это две стороны одной медали, настолько они взаимосвязаны. Но эти новые рождения могут быть очень разными, что естественно
[41]. Варианты неисчислимы, как и длительность «бардо». Существует много космологических вариантов, прослеживающих путь человеческой души
[42]. Нельзя забывать, что человеческое рождение — исключительно, и, хотя его трудно приобрести, но трудно и потерять. Драма человека состоит в том, что ему слишком много дано, причем он может даже не подозревать об этом. Нет ничего более трагического, чем «проспать» духовно человеческую жизнь — трагического по своим последствиям, по потере тех необыкновенных и уникальных возможностей, которые предоставляет человеческое рождение. Драма заключается также в том, что после человеческой жизни — душа может идти только вверх или вниз, что вытекает из ее центрального положения. Судьба человека апокалиптична по его собственной сути. Он, может быть, — самое драматическое существо во Вселенной, тем более при такой нелепой краткости земной жизни. У него нет выхода «золотой середины», выхода успокаивающего, бесчисленного повторения горизонтальных существований…
Из центрального положения, из состояния Богоподобия можно, повторим, продолжить путь только вверх или вниз, и все драматически разделено на черное и белое. Поэтому, пожалуй, можно определенно сказать, что человеческая душа предназначена или «погибнуть» или «спастись» — иного пути у человека нет. Этим отчасти объясняется средневековая история «спасения». Но человеческая душа по своей сути предназначена «спастись» — этому мешает, главным образом, ее патологическое состояние в текущую ару человеческой истории.
Однако эта «гибель» — в плане Всего Космоса — отнюдь не вечная: в вихре низших метаперевоплощений данная «монада» самобытия, потерявшая человеческий облик и суть, может — через тысячи или миллионы рождений, кто знает? — прийти опять к центральному воплощению со всеми его возможностями обретения спасения, высшего рождения или Богореализации (конечно, и с возможностями опять потерять все это). Разумеется, это центральное положение уже не будет иметь никакого отношения к «человеку» — ибо в цепи метаперевоплощений нет такого рода повторений, но и помимо человека во всем Космосе, как мы уже говорили, есть иные центральные положения. Но в отличие от многих других учений, космологические учения индуизма охватывают неизмеримо больший Космос, чем узкочеловеческий…
При этом, естественно, надо учитывать относительность наших представлений: с точки зрения человека такая гибель души может действительно казаться «вечной» (в условном смысле), ибо как измерить человеку миллионы низших жизней, чередующихся во тьме, которые имеют к тому же совсем иное временное протяжение, чем наше? А как измерить качественно эту почти «бесконечную» цепь, идиотских существований, метааналоги которых со статусом «зверя» еще не самые худшие? Их бессмысленность, отсутствие непосредственной надежды вырваться в высшие круги бытия, детерминированность кармой, их неизбежные и «необъяснимые» (с точки зрения этих существ) огромные страдания?
Правда, при всем при этом подарок бытия, пусть ограниченного и неполноценного, остается неизменным. Но сам по себе этот подарок, данный к тому же в избытке, имеет такую привлекательность, что можно, выражаясь метафизически, даже в аду цепляться за жизнь.
Но нельзя сказать, что во Вселенной отсутствует возможность практически невыносимых страданий. Иначе не существовала бы идея так называемого оккультного самоубийства, но единственно тотальным шансом для всех — в этом отношении — является подлинный конец Мира, конечно, не банальный конец какого-либо частного мира, вроде нашего, а всего Космоса в целом — когда наступает Покой Брахмана и не существует ничего, кроме Него. Все возвращается в свой Первоисточник, и «шанс» прекращения любых страданий — неизбежно при этом реализуемый — связан, собственно говоря, с так называемым Пассивным Освобождением, то есть, говоря на уровне человека, с «вечным сном без сновидений» (сном тех, кто не реализовал действительное Освобождение, не реализовал Абсолют). Эта «Вечность» — на самом деле «вечность» только с точки зрения человеческих измерений: она длится до Дня, когда наступает новое Пробуждение и творение… Никто и ничто не уничтожается в своей глубине и потенции (разумеется, все формы проявленного бытия исчезают), и поэтому спящий всегда может проснуться, говоря символически…
